Однажды актёр Сергей Мартинсон играл Бабу-ягу. Из зала за ним наблюдал его пятилетний сын Саша. По ходу действия мерзкая старуха поймала главного положительного героя, обрадовалась, стала кривляться и пританцовывать вместе с другой нечистью, напевая что-то вроде: «Мы тебя изжарим! Мы тебя в прах разнесём!...»

В такие страшные моменты юные зрители обычно начинают волноваться, пугаться, вжиматься в кресла, проситься на ручки к родителям, а некоторые, особо впечатлительные, даже начинают плакать.

И вот, в самый жуткий момент, когда Баба-яга должна была изничтожить доброго молодца, на весь театр раздался крик сына артиста Мартинсона: – Папа, ты дурак?!

В спектакле Театра на Таганке «Товарищ, верь!», поставленного по письмам Пушкина, на сцене стояла повозка с балдахином, а также со множеством окошек и дверей. Из них время от времени появлялись актёры, игравшие нашего великого поэта в разных его ипостасях. «Пушкиных» в этом спектакле было аж пять человек! Письма и произведения Александра Сергеевича читали: Рамзес Джабраилов, Иван Дыховичный, Валерий Золотухин, Валерий Погорельцев и Леонид Филатов.

По сценарию, один из них, Рамзес Джабраилов, должен был открыть окошечко и произнести цитату из пушкинской поэмы «Руслан и Людмила» со следующими словами: «На крыльях вымысла носимый, ум улетал за край земной!»… Вот вроде бы совершенно несложная фраза, тем более для опытного актёра и режиссёра Джабраилова. Разве можно тут как-то ошибиться?

Театральная труппа из Парижа, в составе которой играл известный французский актёр Поль Муне, обычно не возила на гастроли актёров на небольшие роли. Делалось это из экономии. На роли статистов и артистов типа «кушать подано» набирали людей на месте среди провинциальных актёров и даже простых любителей театра. Один такой любитель получил роль лакея с единственной фразой: «Монсеньор, немой явился».

Человек очень разволновался от того, что ему посчастливилось играть в одном спектакле со столичными знаменитостями. Желая хоть как-то продлить своё пребывание на сцене, внештатный актёр произнес: – Монсеньор, немой явился... и хочет с вами поговорить.

Чтобы дать ему возможность исправить положение, Поль Муне спросил: – А вы уверены, что он немой?

Актёр-любитель нашёл что ответить: – Во всяком случае, он сам так говорит.

Вот, казалось бы, какой ещё редкой военной профессией, тяжёлой мужской работой, которую освоили наши героические женщины, можно удивить вас после истории о волжских тральщицах? Военная служба лётчиц, разведчиц, танкисток, санитарок, медсестричек, снайперов и даже простых фронтовых прачек была крайне тяжела и достойна всяческого уважения. Однако в историю Великой Отечественной войны огромными золотыми буквами навеки вписано имя уникальнейшей женщины – Нины Васильевны Соколовой, которая была водолазом. Благодаря этой хрупкой женщине в громоздком и тяжеленном водолазном костюме были спасены тысячи жизней в блокадном Ленинграде.

Нина Соколова (девичья фамилия Пименова) родилась в 1912 году в городе Череповце в многодетной семье. После окончания учёбы в Ленинградском институте водного транспорта и получения диплома инженера-гидротехника она стала работать в Экспедиции подводных работ особого назначения (ЭПРОН), которая занималась разнообразными подводными работами, в том числе строительством морского порта Сочи. Именно там и тогда Нина познакомилась с водолазным делом. Для контроля хода строительных работ она впервые совершила погружение в снаряжении, вес которого в два раза превышал её собственный.

Во времена позднего СССР по телевидению часто крутили музыкальную комедию «Берегите женщин». Это был забавный и душевный фильм о том, как девичий экипаж старенького портового буксира «Циклон» занимался совершенно не женским делом – пытался отремонтировать старую галошу и мечтал выйти на ней в море.

Милый и немного наивный фильм воспринимался настоящими моряками весьма скептически. Песни Юрия Антонова там были классные и девчата красивые – это да. А вот способность этого симпатичного девичьего экипажа оживить обшарпанное судно и потом работать на нём – вот это вызывало огромнейшие сомнения. Ну, не бывает такого в жизни – с ироничной улыбкой говорили старые морские волки. Да и молодые морские щенята, вроде меня, тоже ухмылялись. Я в те годы служил на военном флоте электриком, и наблюдая за нескладными действиями киношного женского экипажа, особенно механика-моториста, смеялся в полный голос и отпускал весьма категоричные комментарии.

Скептическое отношение к достоверности подобной истории продолжалось несколько десятилетий – НО! – ровно до того недавнего дня, когда я узнал о том, что в годы Великой Отечественной войны в составе Волжской военной флотилии успешно служил чисто женский экипаж. Это в весёлых кинокомедиях в джазе только девушки, а в нашей реальной военной истории – в экипаже только девушки! Семеро смелых девчат на неуклюжем и тихоходном тральщике чистили Волгу от немецких мин и рисковали своими молодыми жизнями. Каждый выход на задание их катера мог стать для девичьего экипажа последним.

Командовала краснофлотцами в юбках боевая и пробивная девушка Антонина Куприянова. До войны она жила в Саратове, росла в большой и дружной семье. Когда грянула война, все три её брата ушли на фронт. Тоня с матерью терпеливо ждали от них весточки. Письма пришли страшные. Сначала пришла первая похоронка. Потом вторая. А вскоре принесли похоронку и на третьего, последнего Куприянова. И тогда Тоня приняла решение занять место братьев в боевом строю – она пошла в военкомат. Узнав об этом, её мать охнула и взмолилась не оставлять её одну, так как более никого в этом мире у неё не осталось. Но девушка была непреклонна.

В мае 1943 года Антонину Куприянову направили служить на Волжскую военную флотилию. Командование знало семейную историю Тони о трёх погибших братьях, и поэтому её определили туда, где было спокойнее и безопаснее всего – в береговую кают-компанию, вестовой. Но энергичной и решительной Антонине эта «тёплая» должность была не по душе. Она очень хотела настоящего военного дела. А где его найти, если фронт неуклонно двигался на запад от Волги...

Тема сегодняшнего выпуска тележурнала «НЗ» – военные истории о наших героических женщинах, которые имели уникальные воинские специальности. Программа посвящена приближающемуся празднику – Дню Победы.

Вас ждут две истории: 
- В экипаже только девушки!
- Подвиг Нины Соколовой – 27 суток под водой ради прорыва блокады Ленинграда.

Тема сегодняшнего выпуска – шахматные истории. Вы узнаете:
- о роли шахмат в американской войне за независимость – как благодаря древней игре Джордж Вашингтон одержал победу в важном сражении;
- какую необычную игру провёл видный гроссмейстер и шахматный журналист Иоганн Цукерторт в североамериканском городке Шайенн;
- как 4-й чемпион мира Александр Алехин продал в Карловых Варах свой автограф за 1000 чехословацких крон и как он этими деньгами распорядился;
- несколько примеров бытового и уголовно-розыскного применения уникальной памяти Александра Алехина;
- почему король Югославии Александр I Карагеоргиевич устроил грандиозный скандал после показательной партии в живые шахматы;
- какой мудрый совет 3-й чемпион мира кубинец Хосе Рауль Капабланка дал избирателям британского парламента;
- по какой причине Капабланка сдался в Москве юной чемпионке Дворца пионеров Валентине Токарской;
- каким предложением советский гроссмейстер Марк Тайманов ввёл в замешательство устроителей сеанса одновременной игры в Сингапуре;
- и, наконец, почему английский гроссмейстер Найджел Шорт сначала заплакал, а потом мужественно усмехнулся после игр с выдающейся советской шахматисткой Майей Чибурданидзе.

В 1985 году молодая 24-летняя чемпионка мира по шахматам среди женщин советская спортсменка Майя Чибурданидзе уверенно победила на мужском турнире в югославском городе Баня-Лука. Среди побеждённых мужчин оказался и молодой английский гроссмейстер Найджел Шорт, который успел проиграть гениальной Чибурданидзе уже вторую партию в своей жизни.

Когда корреспондент спросил чемпионку мира, как Шорт реагировал на свои поражения, она ответила так: – По-моему, Найджел заметно повзрослел за прошедшее время: если, проиграв мне первую партию, он заплакал, то теперь довольно мужественно усмехнулся.

Однажды видный советский гроссмейстер Марк Евгеньевич Тайманов застрял на три дня в Сингапуре и, дабы не тратить время впустую, предложил местной шахматной федерации провести сеанс одновременной игры. Там с радостью согласились и поинтересовались условиями гроссмейстера. Тайманов вспомнил, что некоторое время тому назад в Сингапуре проводил аналогичный сеанс ещё один советский гроссмейстер Эдуард Ефимович Гуфельд, и сказал организаторам: – Готов дать сеанс на условиях Гуфельда.

Организаторы как-то странно разволновались-всполошились, замахали руками, закачали головами и стали возражать: – Нет, нет! Только не это! Правда, ваш коллега запросил лишь хороший отель и питание один раз в день в ресторане. Мы поразились его скромности и сразу же согласились. Но всё обернулось непомерными расходами. Всё дело в том, что этот ваш Гуфельд действительно питался в дорогом ресторане всего один раз, но... с раннего утра и до позднего вечера.

В 1925 году в Москве проходили международный шахматный турнир и съёмки немого комедийного художественного фильма «Шахматная горячка». В обоих мероприятиях участвовал действующий чемпион мира Хосе Рауль Капабланка. Объединил очень приятное с весьма интересным.

Во время съёмок фильма он давал сеанс одновременной игры на тридцати досках. На одной из них играла юная чемпионка Дворца пионеров Валентина Токарская. Это была очень красивая девушка, позднее ставшая звездой Московского мюзик-холла, а затем актрисой Театра сатиры.

Знойный кубинец Капабланка всегда был неравнодушен к противоположному полу, и, увидев, какая очаровательная красавица играет против него, взял и остолбенел. После первого же хода, сделанного девушкой, Капабланка положил своего короля на бок и прошептал красотке: – Сдаюсь...