Однажды актёр Ролан Быков рассказал весьма интересную историю о временах своего обучения в Щукинском училище.  

Как-то раз в «Щуке» пронёсся слух: на один из дипломных спектаклей пожалует сам Илья Эренбург! Напомню, что Илья Эренбург в те годы был знаменит не только как поэт, но и как писатель, публицист, журналист, военный корреспондент, фотограф, переводчик с французского и испанского языков, а также как выдающийся общественный деятель. В общем, монументальная фигура литературы и культуры советской эпохи. Студенты, естественно, волновались: придёт, не придет... Пришёл!

В дипломном спектакле играли комедию. И молодые актёры постарались изо всех сил! Такое вытворяли – зал пластом лежал от хохота! Не смеялся и даже не улыбался только один зритель – почётный гость Илья Эренбург. Ну просто ни один мускул на его лице не дрогнул! Трубку свою неизменную посасывал, весь пеплом обсыпался, уныло так на сцену уставился – и ни единой улыбочки, даже самой маленькой...

После спектакля Эренбург пришёл за кулисы. Студенты стояли убитые и виноватые, глаза им было стыдно поднять на великую личность. Илья Григорьевич оглядел курс, вынул трубку изо рта и произнёс: «Спасибо вам, дорогие мои! Поверите ли, никогда в жизни, пожалуй, не смеялся так, как сегодня!» 

Н-да… ну-у-у очень весёлым человеком был Илья Эренбург.

В одном спектакле актёр Лев Дуров играл предателя-полицая, и обычно после реплики жены: «А что, если вернётся советская власть?» – он кричал: «Ну и где она, эта советская власть, где!?»… И при этом начинал энергично бегать по всей хате, заглядывать в её углы, под стол, в сундук, как бы разыскивая эту советскую власть.

И вот однажды коллеги по сцене решили разыграть Льва Дурова. На очередном спектакле он в очередной раз выкрикнул: «Ну и где она, эта советская власть?», картинно побегал перед женой, заглянул под стол, потом открыл крышку сундука и… а там кнопками прикреплён плакат: «Да здравствует советская власть!»... 

Такой вот неожиданный поворот сценария: то ли происки партизан в доме предателя, то ли протест его жены…

Лев Дуров был большим шутником, и сам частенько «подкалывал» своих коллег. Он оценил качество розыгрыша и не смог удержаться от истерического смеха.

А вот вам то ли театральный анекдот, то ли реальная быль – судите сами. В одном театре шла премьера пьесы Александра Николаевича Островского «Бесприданница». Напомню, в её трагическом финале обманутый жених Юлий Капитоныч Карандышев произносит знаменитые слова: «Так не доставайся же ты никому!» и стреляет из пистолета в неверную невесту Ларису Дмитриевну.

Звук выстрела в том театре обеспечивался так: реквизитор за кулисами дожидался нужную реплику и бил молотком по капсюлю для охотничьих патронов. Капсюль грохотал, главная героиня падала и умирала. Всё, конец печальной драмы. Аплодисменты, поклоны, цветы и занавес.

И вот во время премьеры, Карандышев сказал роковые слова, навёл пистолет на Ларису… а за кулисами вместо громкого выстрела раздался только лишь гулкий удар молотком. Осечка…

Актёр выкрутился следующим образом: сделал вид, что перезарядил свой пистолет, снова навёл его на несчастную бесприданницу, с пафосом произнёс: «Так вот умри же!» и… снова вместо оружейного грохота… очередной тюк! молотком. Карандышев перезарядил «негодный» пистолет в третий раз, и после слов: «Я убью тебя!»… произошла третья осечка...

Однажды театральный режиссёр и педагог Константин Сергеевич Станиславский задал своим ученикам актёрский этюд: «Горит ваш банк! Действуйте!».

Кто-то из студентов побежал за водой. Кто-то стал рвать на себе волосы и заламывать руки. Кто-то притащил лестницу и по ней судорожно пытался проникнуть сквозь огонь на второй этаж. Кто-то падал обугленный, обезумевший от страшной боли и страданий. Всё было так, будто действительно горел банк.

И лишь один актёр Василий Качалов, который тоже должен был принимать участие в этюде разбушевавшегося огня, спокойно сидел, закинув ногу на ногу и переводя взгляд с одного суетливого пожаротушителя на другого.

Увидев столь равнодушное бездействие, Константин Станиславский недовольно воскликнул:
– Стоп! Василий Иванович, а почему вы не участвуете?

– Я участвую, – невозмутимо ответил Качалов. – Мои деньги хранятся в другом банке.

Старинная театральная байка. По сюжету одной пьесы муж должен был неожиданно войти в комнату, где неверная жена только что сожгла письмо от любовника. Подожгла послание от свечи на столе и положила горящую бумагу на блюдце. После чего появлялся супруг, втягивал воздух ноздрями и кричал, что чувствует запах жжёной бумаги. Затем он недвусмысленно интересовался, что же такое столь секретное сожгла его жена. Пойманная за руку изменщица со слезами во всём признавалась.

Во время премьеры спектакля реквизитор то ли замотался, то ли просто забыл поджечь свечу на столе. А спичек у героини под рукой не оказалось. Блудница долго металась по сцене и пыталась понять, что же ей делать со злополучным письмом. В конце концов, от безнадёжности положения она разорвала его на мелкие клочки...

Вошедший муж увидел белые обрывки и после секундного замешательства произнёс: «Я чувствую запах рваной бумаги! Сударыня, извольте объясниться!»

Тема сегодняшнего выпуска – забавные истории из жизни знаменитых (и не очень знаменитых) музыкантов. Вы узнаете:

- почему итальянский композитор Джоаккино Россини боялся исполнения лирической арии из своей оперы «Севильский цирюльник» одной жеманной дамой;
- какие бывают времена года в понимании юного одесского скрипача и его мамы:
- о главном впечатлении доктора-ортопедаГавриила Илизарова от концерта Дмитрия Шостаковича;
- какие аргументы виолончелист Мстислав Ростропович и пианист Эмиль Гилельс приводили в своих заявлениях о выезде за границу СССР вместе со своими жёнами;
- что ответил Ростропович министру культурыФурцевой на запрет выезда за рубеж и проведение гастролей только на Родине;
- какая уникальная погодная радиопомеха ворвалась на концерт эстрадной певицы Гелены Великановой;
- как злополучный гобой и пятая точка припозднившегося валторниста привели к потере трёх рублей у актёра и музыканта Михаила Светина;
- о визите малоизвестной депутатши Конгресса Мексики к знаменитому советскому композиторуАлександру Журбину;
- почему в рабочем кабинете Дмитрия Шостаковича рядом с портретом Бетховена висел портрет композитора Матвея Блантера.

Приближается печальная дата нашей истории – 22 июня – годовщина начала Великой Отечественной войны. Поэтому тема сегодняшнего выпуска тележурнала «НЗ» – военные заметки. Предлагаем вашему вниманию следующие истории:

- Баллада о четырёх заложниках
- Размышления писателя Бориса Стругацкого о четырежды чуде на войне
- Удивительное пересечение судеб человеческих
- Зелёные рецепты доктора Платона Гигинеишвили
- Тигр и козлёнок. История одной фотографии

Как-то раз в Италии на вечеринке в одном богатом доме, куда был приглашён знаменитый композитор Джоаккино Россини, некую даму попросили спеть. Она очень долго и весьма кокетливо жеманилась, но в конце концов позволила себя уговорить и согласилась спеть лирическую арию Розины из оперы «Севильский цирюльник».

Прежде чем начать, она обратилась к автору этой популярной оперы – к великому Россини: – Ах, маэстро, если бы вы знали, как я боюсь!

– Я тоже, – отозвался Россини.

Тема сегодняшнего выпуска – забавные музыкальные истории:
- Девять времён года
- Главное впечатление доктора Илизарова от концерта Шостаковича
- Два веских довода для выезда за границу
- Страшное наказание для Ростроповича
- Погодная радиопомеха на концерте Гелены Великановой
- Как злополучный гобой привёл к срыву спектакля и потере трёх рублей
- Визит мексиканской депутатши к советскому композитору
- Пусть висит!

В кабинете выдающегося советского композитора Дмитрия Шостаковича рядом с портретом Бетховена одно время висел портрет ещё одного знаменитого композитора Матвея Блантера.

Однажды у Шостаковича спросили: – Дмитрий Дмитриевич! Чем объяснить такой ваш выбор? 

Шостакович ответил просто: – Бетховена я очень люблю, а вот портрет Блантера сам Мотя принёс и повесил. Ну, и хорошо, пусть висит...

Однажды в квартире молодого, но уже очень успешного советского композитора Александра Журбина раздался телефонный звонок. Ему сообщили, чтобы он готовился к встрече важной иностранной гостьи.  

В те дни в составе большой делегации в СССР прилетела какая-то депутатша Конгресса Мексики. Советский Союз имел виды на Мексику, поэтому заигрывал и старался по возможности обаять разных деятелей из этой развивающейся страны. Мексиканку спросили – что ей интересно было бы посмотреть в Советском Союзе, с кем познакомиться? Депутатша ответила, что в молодости она занималась музыкой и ей было бы интересно узнать, как в стране Советов обстоят дела в этой области.

Наши решили показать, так сказать, товар лицом. Самым подходящим для обаяния депутатши признали Александра Журбина – он был идеальным вариантом: молодой – 36 лет, член КПСС, на тот момент автор 2 симфоний, нескольких концертов для фортепиано с оркестром, 6 мюзиклов и 3 опер (в том числе первой советской рок-оперы «Орфей и Эвридика»). Это, не считая многочисленных песен и мелодий к фильмам.