А вот вам совершенно невероятный факт: во время Первой Мировой войны русское небо защищал чернокожий лётчик. И не просто чернокожий, а ещё и француз. И не просто француз, а полинезиец! То есть, человек родом из Французской Полинезии.

Представьте себе следующий (классический такой) благородный образ пилота начала XX-го века: кожаная куртка; кожаный шлем; вся грудь в орденах, медалях и значках; нежно-голубой шёлковый шарф на шее; белоснежная улыбка; бесстрашное выражение лица; бравая героическая поза на фоне своего аэроплана и непременно гордая осанка…

… и вот все эти красиво-залихватские атрибуты первых асов-небожителей были не у какого-нибудь благородного фон-барона, а у простого чёрного парня, сына далёких волшебных островов Тихого океана, где жаркое солнце повенчано с лазурным морем. 

Вот он.

Его имя – Марсель Пля. Французский подданный и фельдфебель русской армии. Редчайший пример межнациональной терпимости для того времени. Особенно для западного мира. Марсель Пля был не обычным, не рядовым бойцом. Он был членом экипажа легендарного самолёта «Илья Муромец» – первого в мире серийного многомоторного бомбардировщика. Стрелок и механик Марсель Пля – герой Первой Мировой войны, награждённый двумя Георгиевскими крестами. Оба креста – за очень отважные поступки, о которых я расскажу чуть позже.

Но сначала отвечу на вопрос, который наверняка уже возник у вас – как он оказался в России?

Марсель, действительно, был рожден в тропиках – на территории бананово-кокосовой Французской Полинезии, а в холодную Россию его в подростковом возрасте привезла мама. Она каким-то невероятным образом получила работу няни в богатой русской семье. Когда Марсель повзрослел, то решил не возвращаться на родину или во Францию, а обосновался в России. Причём прочно обосновался – он женился на русской женщине и завёл ребенка.

Когда началась Первая Мировая война, Марсель Пля, как французский гражданин вполне мог бы уехать из России, но он этого не сделал. Наоборот – он добровольно поступил на службу в русскую армию. Так как он имел навыки вождения автомобиля, то сначала стал шофёром. Что наверняка вызывало бурю удивлений в войсках. Представьте себе крайнее изумление и открытые рты у солдат, бывших крестьян, которые впервые в жизни увидели за баранкой автомобиля курчавого чернокожего водителя. Могу предположить, что многие солдатики при этом крестились и говорили: «Свят-свят-свят!». 

Марсель Пля показал себя технически грамотным специалистом, и со временем был переведён в элитный род войск – в Российский Императорский военно-воздушный флот. Он стал старшим мотористом и стрелком-пулеметчиком в экипаже аэроплана «Илья Муромец» с бортовым №10.

Свой первый воинский подвиг Марсель Пля совершил 13 апреля 1916 года в небе над железнодорожной станцией Даудзева (она сейчас находится в Латвии). Наш четырёхмоторный крылатый богатырь «Илья Муромец» совершал налёт на вражеские позиции, сбросил 20 бомб, разрушил станционное здание и повредил склад с военной амуницией.

Но плотным зенитным огнём самолёт был сильно повреждён. А командир «Муромца», поручик Авенир Костенчик, управлявший боевой машиной, был тяжело ранен. Он потерял сознание и, падая с пилотского места, потянул штурвал на себя.

Командир «Муромца» №10 Авенир Костенчик

Сначала аэроплан круто пошел вверх, но потом потерял скорость, накренился на крыло, завертелся в спирали и стал стремительно приближаться к земле. Падающий «Муромец» на высоте полтора километра спас второй пилот – прапорщик Виктор Янковиус – он выровнял самолёт и взял курс на родной аэродром.

Второй пилот Виктор Янковиус

Во время этого резкого падения сорвало с крепления пулемёт и он чуть было не выпал за борт, но его вовремя, прямо в воздухе, подхватил стрелок-моторист Марсель Пля. Причём, умудрился сделать это повреждённой рукой. Более того, когда самолёт сорвался в штопор, то Марселя выбросило из крылатой машины! И тогда товарищи посчитали, что он разбился. Погиб ужасной смертью. Вот как этот момент описан в биографии авиаконструктора Игоря Ивановича Сикорского:  

«Все немного пришли в себя, оказали первую помощь командиру, который находился в бессознательном состоянии. В этот момент из верхнего люка с грохотом свалился Пля. Все остолбенели. Кто-то не выдержал: «Марсель, ты ведь должен был лететь к земле самостоятельно!»… Все рассмеялись, напряжение было снято. Оказывается, предусмотрительный француз привязался ремнём к стойке крыла и, когда «Муромец» падал, он в шоковом состоянии болтался в воздухе. Марсель потом долго восхищался прочностью самолета».

Что пережил Марсель в тот момент, когда болтался на ремне за бортом самолёта на высоте несколько километров и какие слова он при этом говорил – можно только догадываться. Но это, как ни удивительно, не сам подвиг, а только прелюдия к нему.

Всё дело в том, что вражеская шрапнель нанесла аэроплану очень серьёзные повреждения: один из моторов полностью вышел из строя – его винт разнесло в щепки, ещё два мотора получили пробоины в радиаторах и поэтому едва тянули. Тяжелый бомбардировщик шёл фактически на одном движке. Лонжерон верхнего правого крыла был перебит, и оно держалось только за счет подъемной силы! Как в знаменитой песне бомбардировщиков машина шла на честном слове и на одном крыле.

Позже, при посадке верхняя правая плоскость окончательно сломалась и отвалилась. Благодаря дошедшей до наших дней уникальной фотографии можно увидеть эту поломку. В корпусе аэроплана тогда насчитали 70 пробоин.

Так в чём же заключается подвиг темнокожего воздушного стрелка-моториста? А в том, что он совершил невероятное – Марсель Пля, выбрался из кабины на крыло, и прямо во время полёта через линию фронта приступил к ремонту повреждённых двигателей!

Честно говоря, я не представляю, как можно удержаться на крыле самолёта под мощным напором встречного воздуха! Конечно, я видел старинные фотографии и киноленты с подобными трюками, но там ведь снимались подготовленные каскадёры и акробаты, была предусмотрена надёжная страховка, но тут… На израненном, насквозь пробитом аэроплане, под вражеским огнём с земли, на холодном весеннем ветру, на огромной высоте… да при этом ещё и заниматься ремонтом моторов – это реально уникальный подвиг!

Героический полёт аварийного «Ильи Муромца» на свой аэродром длился 52 минуты, и почти половину из них отважный механик провёл на крыле – он обслуживал повреждённые двигатели и поддерживал их в рабочем состоянии. Как будет отмечено в приказе о награждении героя Георгиевским крестом 3-й степени: «Моторист Пля, оставаясь на своём посту, доблестно и самоотверженно исполнял возложенную на него обязанность… Вылез на крыло и в течение 20 минут производил исправление подбитых трёх моторов и помогал помощнику командира корабля благополучно довести корабль до аэродрома».

В этой истории мне очень нравится одна замечательная деталь. Перед тем как выбраться на крыло, Марсель Пля заявил своим товарищам, что «больше так падать не желает». Вот могу поспорить, что журналисты, которые донесли до нас эту фразу, её немного изменили – сделали более деликатной и литературной. Мне почему-то кажется, что Марсель за годы своей жизни в России проникся её духом и стал по настоящему русским человеком. Ну не мог русский человек, пусть даже чернокожий, в минуту смертельной опасности изъясняться изящным слогом – дескать, «милостивые господа, я больше так падать не желаю!». Скорее всего, он сказал совершенно другие слова. Но с тем же смыслом.

Несмотря на очень высокую вероятность падений, Марсель Пля и дальше продолжил летать на военных самолётах. Навестил своих раненых друзей в госпитале, получил крест на грудь, лычки фельдфебеля на погоны и приступил к службе в экипаже усовершенствованного бомбардировщика «Илья Муромец Г-3». Его конструктор Игорь Сикорский учёл опыт войны, и внёс полезные коррективы в своё детище. 

В том числе был дополнительно оборудован боевой пост хвостового стрелка. Его-то и занял русский полинезиец Марсель Пля. И в первом же боевом задании нового аэроплана совершил ещё один героический поступок, за который впоследствии был награждён вторым Георгиевским крестом.

Во время дебютного полёта нового образца крылатого богатыря – «Ильи Муромца Г-3» – произошло его столкновение с вражескими истребителями. Они зашли сзади-сверху и начали атаку. Марсель открыл по ним огонь из пулемёта. Сначала один германский истребитель дёрнулся в сторону, перевернулся и стал беспорядочно падать. А потом и второй, не меняя угла пикирования, проскочил мимо «Муромца» и быстро падая, устремился к земле. Третий неприятельский аэроплан, встретив отпор, немного походил кругами, развернулся и отбыл восвояси.

Два сбитых самолёта в одном бою – это, знаете, и по нашим временам круто. Знали бы немецкие фон-бароны кто именно срезал и воткнул их технику в землю – сильно бы удивились. А сделал это безродный чернокожий русско-французский полинезиец.

23 октября 1916 года вышел в свет воскресный номер популярного журнала «Огонек». А в нём статья о необычном герое. В ней описывалось, что фельдфебель Марсель Пля прекрасно владеет русским языком и даже может пользоваться забористыми солдатскими словечками. И это, кстати, подтверждает мою версию о невозможности применения изящной словесности на крыле самолёта во время его аварийного падения. 

Заметка в том «Огоньке» была написана в немного игривом тоне и показывала Марселя как милого, умного и забавного чернокожего солдатика. Тогдашние военные корреспонденты старались изображать русских солдат в бесшабашно-залихватском виде, побивающих германцев и австрийцев одной левой рукой, а правую, тем временем, молодцевато держащих за поясом. Приведу вам короткую выдержку из той статьи.

« - Здорово, Марсель! 
- Здравим желаим вашскороди! 
- Как живёшь? 
- Ничиво, живём помалиньку!

Искрятся чёрным чёрные глаза, сверкают зубы и лоснится широкий негритянский нос-арап. Только как же: на голове русская солдатская фуражка, на ногах брезентовые голенища, и такое отчётливое „здравим жилаим“. Всякий к нему с вопросом: - Как ты сюда попал?

Марсель охотно говорит. Русским языком он владеет отлично, только окончания заглатывает. Любит щегольнуть солдатскими словечками, забористыми, как стручковый перец.

Он сын далёких волшебных островов Тихого океана, где солнце повенчано с морем и у них дети счастливые, острова полные улыбок, цветов и шёпота волн. И в его крови растворено солнце и песни синих приливов...

Холодная Россия стала второй родиной чёрному Пля. Теперь он женат на русской, и имеет ребёнка. На «Илье Муромце» он заработал два креста».

Это были строки из старинного журнала «Огонёк» столетней давности.

О том, как сложилась дальнейшая судьба Марселя Пля после описанных в статье событий, что делал он после войны, а также что произошло с ним в революционной российской круговерти – всё это остаётся неизвестным.

На память потомкам остались только несколько фотографий, с которых на нас взирает чернокожий русский воин с крылатого богатыря «Ильи Муромца».

P.S.

Как всегда при завершении заметки предлагаю вашему вниманию интересную подборку фотографий. На сей раз – на тему авиации начала XX века. А также несколько редких кадров времён Первой Мировой войны: