В советские годы появилась крамольная шутка на тему массовой побудки. Её часто крутили на радиоволнах Вражьих Голосов. Звучала она так: «Декабристы разбудили Герцена. Герцен проснулся и разбудил Чернышевского. Тот разбудил Желябова и Перовскую. Они дружно подняли с постели Плеханова. А Плеханов не дал поспать Ленину…. Вот так с тех пор мы все ходим сонные, не выспавшиеся и поэтому злые». Эту шутку спустя годы в перестроечное время любили применять наши телевизионные юмористы. 

Но, давайте перенесёмся в 1825 год. В то время Российская Империя была на взлёте своего могущества и на пике международного авторитета. Россия разгромила европейского лидера - гениального полководца Наполеона и сокрушила его огромное войско из «двунадесяти языков». В побежденном Париже Россия предъявила всему миру свою армию - самую могучую силу на планете. И кстати, очень вежливую силу.

Территория Российской Империи увеличилась за счет Герцогства Варшавского. В стране взлёт русской культуры – начало Золотого Века в поэзии, литературе, живописи, зодчестве и науке. Офицеры – участники Отечественной Войны и Заграничного Похода – чувствуют себя национальными героями и купаются в лучах славы. Так вот вопрос: зачем этим самым офицерам в тех благостных для себя условиях устраивать государственный переворот? Из любви к своим крестьянам и ненависти к Крепостному праву? Тогда почему перед тем, как устраивать мятеж никто из них не подарил свободу своим личным крепостным?

Самодержавию они были обязаны всем. Все их титулы, звания, награды, имения, дворцы, особняки, земли, крепостные души и созданное благодаря крестьянским рукам богатство – всё это было элементом самодержавия. Его составной частью. Зачем ломать систему, в которую очень гармонично вписан? Объективных причин для мятежа у дворян и офицеров не было, а были субъективные. О них расскажу чуть позже.

А сейчас особо интересные подробности восстания. Итак, на Сенатской площади выстроились в красивые ровные каре 3000 солдат и моряков. Заговорщики объявили этим солдатикам, что законный царь Константин Павлович арестован, а трон захватил самозванец Николай. Возбужденные лживой, но очень грамотно выстроенной PR-компанией, некоторые столичные полки отказались давать присягу Николаю. Тот предпринял несколько попыток решить дело миром. Посланные им парламентеры хотели объяснить солдатам, что их подло обманули и сделали заложниками в Грязной Игре. Но заговорщикам очень нужно было пролить кровь. И они её пролили.

Первым к восставшим вышел соратник Суворова и герой Отечественной войны генерал-губернатор столицы Михаил Андреевич Милорадович. Он был выбран в переговорщики неспроста. Солдаты его очень уважали за храбрость и доброе отношение к ним. Он бесстрашно прошел более 50-ти сражений и ни разу не был ранен. Смерть множество раз обходила его стороной во всех битвах и походах, но нашла в центре русской столицы. Сначала заговорщик Евгений Оболенский ударил боевого генерала штыком, а затем Пётр Каховский выстрелил в него из пистолета…

Меня очень потрясли последний поступок и предсмертная фраза героя Империи генерала Милорадовича. Когда врачи вынули пулю, пробившую ему лёгкие, он попросил взглянуть на неё. Посмотрел, очень обрадовался и сказал: «Слава Богу! Это пуля не солдатская! Теперь я совершенно счастлив!». Он умер счастливым человеком, узнав, что это НЕ солдаты подняли на него оружие.

Генерал Михаил Милорадович

Вспоминаю свою школьную программу, и помню, что про убийство генерала там было сказано. Но вскользь. Коротенько так. А вот про дальнейшие бесчинства декабристов не было ни слова. А ведь после грязного убийства Милорадовича Пётр Каховский застрелил второго парламентера – полковника Стюрлера. Тоже храброго офицера и участника войны с Наполеоном.

Полковник Николай Стюрлер

Третьего переговорщика – Великого князя Михаила Павловича, брата царя, между прочим, тоже чуть не убили. Его спасли моряки Гвардейского Экипажа – они возмутились очередной попыткой убийства безоружного парламентера и отвели оружие. Позднее Николай Первый много раз говорил своему брату Михаилу: «Самое удивительное в этой истории — это то, что нас с тобой тогда не пристрелили».

Для убеждения солдат были посланы петербургский митрополит Серафим и киевский митрополит Евгений. Но в ответ солдаты стали кричать Серафиму: «Какой ты митрополит, когда на двух неделях двум императорам присягнул… Не верим вам, пойдите прочь!..»… Над ещё одним посланником – генерал-майором Иваном Сухозанетом, восставшие только посмеялись, поиздевались над ним. И очень зря они это сделали. Спустя несколько часов Сухозанет припомнит восставшим нанесённую ему обиду.

Один из заговорщиков – Александр Беляев, впоследствии в своих воспоминаниях писал, что "решено было стрелять только в тех, которые своим славным именем могли поколебать восставших". Чувствуете, какая страшная иезуитская логика – убивать только лучших из лучших.

Я удивляюсь долготерпению императора Николая. Убиты два переговорщика: генерал-губернатор Петербурга, любимец солдат Милорадович, и командир лейб-гвардии Гренадерского полка Стюрлер. Чуть было не убили его родного брата! В него самого на площади летели камни и поленья. А он все медлил с принятием решения и пытался завершить бунт миром.

В историю вошли слова генерал-адъютанта графа Толя: «Ваше величество, прикажите очистить площадь картечью или отрекитесь от престола». И тогда император принял волевое решение. На Сенатской площади ударили пушки.

Первый залп был холостым, предупредительным, но он никакого эффекта не возымел. Второй залп дали уже картечью, но над головами людей, по крышам. Мятежники не повинились. Более того, они стали готовиться к штыковой атаке. Третий залп рассеял восставших. Начались бегство и паника. Можно было этим уже и ограничиться, но обиженный и оскорбленный восставшими генерал Сухозанет приказал сделать ещё несколько выстрелов вдоль узкого Галерного переулка и поперёк Невы к Академии художеств. Восставших добивали даже на льду Невы.

Бунт был подавлен. Что весьма печально - погибло очень много зевак. Горожане пришли поглазеть на небывалое зрелище и поплатились за свое любопытство. Кто-то попал под картечный залп, кого-то задавили и покалечили в страшной давке, когда толпа в панике стала разбегаться. Всего в тот день погибли 1271 человек, из которых только три сотни были военными. Остальные – гражданские. Согласно сообщения Департамента полиции были обнаружены тела 39 человек во фраках и шинелях, и 903 тела черни. Среди погибших было 79 женщин и 150 детей. Сходили, называется, посмотреть на солдатиков…

Заговорщики были арестованы. Как только они попали в Петропавловскую крепость, то сразу стали строчить царю Николаю письма-доносы друг на друга. В этих кляузах они всячески оправдывали себя, валили всё на соратников, оговорили множество не повинных людей, и слёзно просили прощения. Вот весьма характерный пример: князь Александр Одоевский накануне восстания пафосно произнёс: "Ах, как славно мы завтра умрём!". Но стоило только ему попасть под арест, так он тут же в своем письме Государю написал: "Разрешите, Ваше Величество, мне принять участие в допросах. Я их всех на чистую воду выведу и всю подноготную выведаю".

Еще один весьма забавный факт: один из лидеров декабристов Павел Пестель, ещё до восстания, честно предупредил всех своих друзей, что если его арестуют, то он всё расскажет и всех выдаст. Так и получилось. Заложил ВСЕХ. Выдал ВСЕХ участников, всех своих друзей и ярых сторонников. И при этой выдаче руководствовался идеей, которую можно обобщить так: чем хуже – тем лучше, и чем больше будет жертв – тем больше будет пользы! Как он ни старался, повесили не 500 человек, а всего пять.

Всего один пример. Пестель составил донос на своего товарища по фамилии Гноевой, в котором обвинил того… угадайте в чем!?... ни в жизнь не угадаете!.... он обвинил его в В-О-Л-Ь-Н-О-Д-У-М-С-Т-В-Е!... Даже страшно представить, ЧТО ЖЕ ТАКОЕ придумал Гноевой, если его опасался сам будущий диктатор Пестель!?

А ведь Пестель был известен чрезвычайно жестоким отношением к солдатам. Он считал, что такое суровое обращение вызовет бунт против царя. Мало кто знает о том, что в случае успеха переворота Пестель собирался расширить тайную полицию. Во времена Николая в ней служило, вы не поверите, 40 человек, а заговорщик планировал увеличить штат тайной полиции до 50 тысяч сотрудников. Кстати, Пестель - единственный из декабристов, кого привлекли к суду не только по политической статье, но и по уголовной – за денежные растраты.

Также Павел Пестель известен тем, что создал программный документ под названием «Русская правда». Хороший, толковый проект, казалось бы, прогрессивный. В нём было заявлено об отмене крепостного права. Но совершенно отсутствовал механизм наделения крестьян землей. Дать свободу без земли – и в чём тут реформа? В «Конституции» еще одного лидера заговорщиков Никиты Муравьева предусматривалось выделение крестьянам земли – двух десятин на двор. Что такое десятина? По сегодняшним меркам это примерно один гектар. Итого – два гектара. Вы знаете, в наши времена у некоторых наших граждан дачи больше по площади. Два гектара на один двор, при тогдашней низкой урожайности и древних способах возделывания земли, при нашем суровом климате – это очень мало. При таких наделах, учитывая многодетность в семьях, крестьяне стали бы голодать, были бы вынуждены либо побираться, либо идти в батраки к своим бывшим хозяевам. Та же кабала, но только более цивилизованная. Европейская такая кабала. То есть, в своей «Конституции» Муравьев либо сознательно, либо по глупости, закладывал социальную «бомбу» страшной силы, которая грозила Империи большими потрясениями.

Что еще удивительно – и «Русская правда» Пестеля и «Конституция» Муравьева предусматривали ослабление регулярной армии. И за это выступали заговорщики - русские гвардейские офицеры! Это как лозунг «Пчёлы против мёда»… Вот какими словами это можно назвать? Первые, что приходят на ум: измена, вероломство и предательство.

Самое омерзительное - боевой офицер и герой Бородинской битвы, милейший человек, красавец и светский лев, душка Павел Пестель полагал, что российское самодержавие надо уничтожить вместе со всем императорским Домом. Физически уничтожить. Убить всех, включая Великих Княжон, отданных замуж за границу, и включая всех детей, дабы больше никогда и ни у кого не было бы никаких претензий на царский трон. Убить, и установить в России режим республики, во главе с президентом-диктатором, на роль которого предлагал себя любимого… ну или на худой конец Сергея Трубецкого.

Нам не говорили в школах, да пожалуй, и сейчас не говорят о том, что многие заговорщики были в долгах как в шелках. А ведь в юридической и уголовной практике наличие долгов – это один из главных движущих мотивов преступления. Ничто так не стимулирует заговоры как пустота в карманах и долговые векселя. Ведь в случае прихода к власти можно было бы припасть к государственной кормушке. Под красивыми и правильными лозунгами о Свободе, Равенстве и Братстве скрывались жажда власти и личные, я не побоюсь этого слова – шкурные интересы.

И наконец, главный вопрос - кому был выгоден мятеж в столице государства, которое выходило на первые роли в мировой политике? Кому был нужен упадок русской армии, убийство царской фамилии, смута, развал и хаос в стране? Только внешним врагам государства. А кто тогда был нашим главным оппонентом и недоброжелателем? Правильно, Британская Империя. Многие историки склоняются к версии, что нити декабрьского восстания уходили в Лондон. К этой мысли пришел и сам император Николай Первый. В письме к своему брату Михаилу он писал: «Показания, которые дал Пестель, настолько важны, что я считаю долгом без промедления вас о них уведомить. Вы ясно увидите, что дело становится все более серьезным вследствие своих разветвлений за границей и потому всё, здесь происходящее, только следствие или плоды заграничных влияний...»

14 декабря 1825 года план Лондона на дестабилизацию Российской империи был провален. Но в будущем из-за политических интриг «цивилизованных» англо-саксов нашу страну ожидали войны с Персией и Турцией, а также Крымская война и Первая оборона Севастополя. Во всех войнах России с её южными соседями в XIX-м веке главным интриганом и тайным организатором всегда была Британская корона. Инструкции и инструкторы, оружие и деньги шли Османской империи и Персии от англичан. Но это, как говорится, совсем другая история.

Вернемся в холодный Петербург и узнаем, как же наказал изменников суровый царь Николай, прозванный в народе «Палкиным». Все знают, что пятеро вождей заговора, а именно Пестель, Рылеев, Каховский, Муравьев-Апостол и Бестужев-Рюмин были повешены на кронверке Петропавловской крепости. Во время казни оборвались верёвки, и трое заговорщиков сорвались и упали с эшафота на землю. По свидетельствам историка Шницлера, Рылеев, несмотря на падение, снова поднимаясь на эшафот шел твердо, но не мог удержаться от горестного восклицания: «Проклятая земля, где не умеют ни составить заговора, ни судить, ни вешать!».

А еще есть утверждение, что якобы недодушенный Каховский, обращаясь к шефу жандармов Александру Бенкендорфу, который руководил казнью, воскликнул: «Подлец! Опричник! Сними свои аксельбанты! Удуши нас своими аксельбантами! Может они окажутся прочнее!». Красиво сказано, не правда ли!? Очень эффектно! Но вспомните, что эту позёрскую фразу произнес человек, убивший на Сенатской площади двух безоружных парламентёров – генерала Милорадовича и полковника Стюрлера.

Вообще-то изначально к смертной казни были приговорены 36 человек, причем 31 – через отсечение головы и пять через четвертование. Но император Николай личным решением смягчил наказание для всех. Смертный приговор оставил только для пятерых, страшное четвертование заменил виселицей, остальным головы рубить не стали… Какова же судьба остальных заговорщиков? Всего по делу декабристов было привлечено к следствию 579 человек. Из них потом почти 300 человек были оправданы, а это больше половины. Сто шесть человек сосланы в Сибирь.

Интересный факт о «вожде» мятежников – князе Сергее Трубецком: он вообще не явился на Сенатскую площадь, а прятался у австрийского посла, где его и повязали. Вначале он все отрицал, потом сознался, раскаялся и просил прощения у государя. И Николай Первый его простил!

Вы можете привести еще один такой же пример из истории, чтобы правитель государства простил главаря заговорщиков? Да в любой бы самой просвещенной и самой цивилизованной стране участь его была бы печальна. И вообще, казненных были бы сотни. А все оставшиеся причастные и даже непричастные сгнили бы в рудниках. Так что Николай Первый поступил весьма гуманно и великодушно.

Проекты, разработанные декабристами, Николай приказал отдать в специально учрежденный комитет, и они в дальнейшем легли в основу крестьянской реформы. При Николае Первом крепостное право значительно «смягчилось»: помещики больше не могли ссылать крестьян на каторгу, им запретили продавать людей без земли, крестьяне получили относительную свободу передвижения и право вести предпринимательскую деятельность.

И ещё один важный факт, о котором мало кто знает. Вопрос: вот как вы думаете, каков в те годы был процент закрепощенных? Поголовно все? Три четверти? Две трети? Или половина?...

Так вот, доля крепостных крестьян во всей России в начале правления Николая была 57%, а после его реформы стала всего 35%. Остальные крестьяне были свободными!

При Николае Первом количество крестьянских школ увеличилось (внимание!) в 42 раза! Было 60, а стало 2550….

Чем больше я читаю о том времени и о деятельности декабристов, этих так сказать «рыцарей без страха и упрёка», тем больше провожу аналогии с нашим сегодняшним днём. Деятельность современной белоленточной оппозиции очень напоминает брожение в тайных обществах начала XIX-го века. Всё-таки дедушка Ленин был прав – страшно далеки были декабристы от народа. Равно как и сегодняшние борцы с «режимом». Мне опять вспомнилась шутка про разбуженного Герцена и массовый исторический недосып. В 1972 году в подпольном самиздате появился очень вредный стих Наума Коржавина «Памяти Герцена». Приведу это едкое стихотворение в сокращенном варианте.

Любовь к Добру разбередила сердце им.
А Герцен спал, не ведая про зло...
Но декабристы разбудили Герцена.
Он недоспал. Отсюда всё пошло.

И, ошалев от их поступка дерзкого,
Он поднял страшный на весь мир трезвон.
Чем разбудил случайно Чернышевского,
Не зная сам, что этим сделал он.

А тот со сна, имея нервы слабые,
Стал к топору Россию призывать,
Чем потревожил крепкий сон Желябова,
А тот Перовской не дал всласть поспать.

Всё обойтись могло с теченьем времени.
В порядок мог втянуться русский быт...
Какая…… разбудила Ленина?
Кому мешало, что ребёнок спит?

Мы спать хотим... И никуда не деться нам
От жажды сна и жажды всех судить...
Ах, декабристы! Не будите Герцена!
Нельзя в России никого будить.

Золотые слова! Убереги Господь Россию от пушечной картечи на будь какой площади, и на Сенатской, и на Красной, и на Болотной!