Эта заметка будет продолжением предыдущей – о рекордных сроках создания живописных полотен. Напомню, что Иван Айвазовский на глазах изумлённых и восторженных учеников Архипа Куинджи написал картину маслом с традиционной для своего творчества штормовой темой всего за 1 час и 50 минут. Некоторые уличные художники могут изобразить взволнованное море или какой-нибудь прелестный пейзаж ещё быстрее, но они, отнюдь, не Айвазовские, и не Куинджи.   

А вот знаете ли вы, какая картина в истории нашей отечественной живописи писалась не быстрее, а напротив – дольше всех? Предвижу ответ эрудитов – о том, что своих знаменитых «Богатырей» (или «Трёх богатырей» как их называют в народе) Виктор Михайлович Васнецов рисовал 18 лет. Да, 18 лет – это весьма долго, но это не такой уж и рекордный срок.

В наше сегодняшнее время больших скоростей и компьютерных технологий с искусственным интеллектом трудно представить, что над каким-то полотном можно корпеть годами. А уж, тем более, десятками лет – это ведь нерациональная и неэффективная трата времени и творческой энергии. Однако для гениальных мастеров прошлого в многолетней доработке одной картины не было ничего необычного.

Взять, хотя бы, к примеру, масштабное произведение великого Ильи Репина «Запорожцы пишут письмо турецкому султану». Над этим шедевром Илья Ефимович трудился 11 лет. И тут дело не только в размерах картины – 2 метра на 3,5 метра – а в большом количестве детально прорисованных персонажей. У каждого из них не только своя одежда и оружие, мимика и жесты, но и свой собственный характер...

Известный живописец-пейзажист, график и педагог Аркадий Александрович Рылов любил рассказывать своим студентам об одном удивительном случае из своей жизни, который произошёл во время его учёбы у Архипа Куинджи в Высшем художественном училище при Императорской Академии художеств.

Однажды знаменитый художник Архип Иванович Куинджи пригласил к себе в академическую мастерскую ещё более знаменитого и прославленного живописца Ивана Константиновича Айвазовского. Пригласил для того, чтобы великий маринист продемонстрировал ученикам мастерство и технику исполнения, которая была известна только ему одному. Куинджи подвёл гостя к мольберту и обратился к нему: – Иван Константинович, покажите им, как надо писать море...

Айвазовский назвал необходимые ему краски, причём не более пяти красок, осмотрел кисти, потрогал холстик, а затем стоя, не отходя от мольберта, изящно играя кистью, как виртуоз, невероятно быстро написал морской шторм. По просьбе Архипа Ивановича он моментально изобразил качающийся на волнах корабль, причём поразительно ловко, привычным движением кисти дал ему полную оснастку. Всё! В кратчайшее время картина была готова и подписана! Один час пятьдесят минут тому назад это был чистый холст, и вот на нём уже бушует грозная морская стихия и корабль борется со штормом... 

Шумными аплодисментами ученики Куинджи выразили свою благодарность маститому художнику и проводили его всей мастерской к карете. На тот момент Ивану Константиновичу Айвазовскому было 80 лет.

В качестве вступления к этой короткой заметке расскажу-ка я вам анекдот, тоже не длинный… Кстати, основную часть этой шутки приписывают Франсуа Миттерану – президенту Франции, который правил страной 14 лет.

Итак… В нашей стране есть люди, которые прекрасно знают, как воспитывать детей, готовить изумительные блюда, снимать хорошее кино, строить успешный бизнес и правильно управлять государством, но, к сожалению, они все уже заняты – так как работают таксистами и парикмахерами.

К чему это я вдруг вам рассказал? А вот к чему…

Однажды известный немецкий художник Адольф Менцель зашёл в парикмахерскую. Сел в кресло. Парикмахер, который очень любил во время работы развлекать клиентов пустопорожними разговорами, спросил: – Как вас постричь?

– Молча! – сурово ответил Адольф Менцель.

Англичанка Мэри Хобсон была обычной домохозяйкой, уставшей от хлопот и забот многодетной мамой, замотанной кормлением-воспитанием 4-х детей и многолетним (почти 30-летним) уходом за парализованным мужем. Когда дети подросли и появилось больше свободного времени, Мэри увлеклась литературной деятельностью и поэзией. В начале 80-х годов она даже опубликовала три своих романа.

И вот однажды Мэри Хобсон, уже на шестом десятке лет, попала в больницу. Ничего серьезного – простая операция на ноге, но доктора прописали ей полный покой. И тогда её дочка Эмма, дабы скрасить матери её скучное лежание в постели, принесла толстенную книгу, которую вручила со словами: «Мам, трудно придумать более удобный случай, чтобы ты смогла вот это всё осилить».

Объёмистая книга называлась «Война и мир», авторства Льва Толстого в английском переводе. Дочка предполагала, что пара недель постельного режима – это лучшая возможность прочитать великий русский роман. Ну, хотя бы дойти до его середины… Однако Мэри Хобсон «проглотила» гигантское творение графа Толстого всего за три дня. 

После прочтения она была абсолютно потрясена! Ведь до того момента Мэри никогда не сталкивалась с русской литературой. По её словам, она «читала роман так жадно, как может только голодный человек набрасываться на еду». Спустя несколько дней Мэри проснулась ночью в больничной палате с мыслью, которая напрочь лишила её сна: «Я же никогда не узнаю, что написал сам Толстой. Я не читала "Войну и мир", я читала перевод. Делать нечего, придётся изучать русский язык».

В ночь на 8-ое мая 1944 года в концентрационном лагере Эрувиль, который находился у маленького города Тиль во французской Лотарингии, был совершён массовый побег. На свободу вырвались заключённые, большинство из которых были гражданами СССР. 27 мужчин и 37 женщин под прикрытием французских партизан–маки совершили переход до их лагеря у города Сен-Миель. Бывшие узники, голодные и полураздетые, истощённые каторжными работами в концлагере, за два дня прошли лесными тропами 70 километров.

Командир партизанского отряда маки Жюль Монтанари распределил мужчин-беглецов по различным подразделениям, а вот с женщинами (и особенно с девушками) возникла проблема – их никто не хотел принимать в ряды партизан. И тут причина была не в том, что война – это не женское дело. Вот как Жюль Монтанари с чисто французской галантностью объяснил ситуацию бывшим узницам: – Понимаете, если местные жители увидят в нашем отряде столько красоток, то они решат, что мы не воюем, а хорошо проводим с вами время. Давайте мы вас спрячем по надёжным семьям, и вы спокойно там дождётесь конца войны. Поверьте – наше победа уже близка.  

Однако советские женщины наотрез отказались сидеть сложа руки в деревенских сараях и подвалах. 10-го мая 1944 года они организовали женский партизанский отряд и назвали его «Родина». Отряд состоял из русских, украинок, белорусок и евреек. Средний возраст у отчаянных партизанок был 24 года. Самой старшей из них, коммунистке Розалии Фридзон, было 40 лет. Самой младшей – Гале Демьяновой – всего 15.

А вот самой бойкой и активной, которую единодушно избрали командиром партизанского отряда, исполнилось 30 лет. Её звали Надежда Лисовец. И она уже имела опыт подпольной деятельности – в родном для неё Минске, оккупированном немцами, она помогала партизанам, за что и угодила сначала в гестапо, а потом, после жутких пыток в концлагерь Эрувиль.

Первую можно озаглавить так: Балерина против матроса – кто из них победит в поединке?... Не спешите с ответом! Скоро вы будете крайне удивлены.

История эта приключилась в начале 40-х годов XIX столетия с прославленной австрийской танцовщицей Фанни Эльслер. Она была прима-балериной Парижской оперы и считается одной из величайших артисток своего времени. Фанни Эльслер любила гастролировать. Её выступления на главных сценах Европы, в том числе в Петербурге и Москве, проходили с оглушительным успехом.

И вот однажды несравненная Эльслер отправилась в турне по Северной Америке. А добраться туда в те времена, как вы сами понимаете, можно было только на корабле. Она пересекала Атлантику, не забыв прихватить с собой среди всего необходимого для выступлений и свои восхитительные драгоценности. К слову сказать, мадам Эльслер была женщиной весьма состоятельной.

Свежий выпуск тележурнала «НЗ» приурочен ко Дню Защитника Отечества. Поэтому его тема – военные заметки из нашей отечественной истории.

Предлагаем вашему вниманию три интересные заметки:
- Два подвига на Кинбурнской косе;
- Аэропланы и дроны. Связь сквозь время;
- Как морские термины перешли на службу в авиацию.

В продолжение прошлой заметки небольшое добавление из разряда «в копилку эрудиту». Интересный факт: благодаря Великому князю Александру Михайловичу – адмиралу, флотскому человеку, который сыграл огромную роль в создании российской авиации, а также благодаря флотским офицерам, сменившим корабельные штурвалы на штурвалы аэропланов, морская терминология перешла в новый вид вооружённых сил – в авиацию.

Вы никогда не задумывались, почему самолёты управляются штурвалами, а не… к примеру… рулевыми «баранками»? Даже привычное нам всем слово «самолёт» имеет флотское происхождение – ещё за 200 лет до эры авиации самолётами на Руси называли самоходные речные паромы. А потом так нарекли скоростные пароходы, образно говоря, летавшие по водной глади. А ещё в дореволюционной России «Самолётом» называлась самая крупная и известная в империи пароходная компания. Соответственно и её пароходы народ для простоты тоже называл самолётами.

Помимо вышеупомянутых слов «штурвал» и «самолёт» флотские офицеры и флотские специалисты принесли с собой в авиацию следующие морские термины: «штурман», «пятый океан», «руль направления», «руль высоты», «аэропорт», «воздушная гавань», «эскадрилья» - как производная от слова «эскадра», ну и наконец, «воздушный флот» и «воздушное судно».

Хотя, первые в мире многомоторные бипланы «Русский витязь» и «Илья Муромец» конструктора Игоря Сикорского назывались современниками именно воздушными кораблями, а не судами.

Вот такая вот связь между морем и небом.

В Telegram-канале известного российского журналиста Андрея Медведева была опубликована его статья об аэропланах начала прошлого века со ссылкой на дореволюционную публикацию, которая мне показалась чрезвычайно интересной и поучительной с военно-исторической точки зрения, и которую я хочу процитировать вам с небольшими пояснениями и дополнениями. 

Итак, Российская империя, 1910 год. В стране возник фонд, куда после Цусимской катастрофы неравнодушные граждане сдавали добровольные пожертвования на восстановление военного флота. И к 1910 году в фонде остаются неиспользованными 880 000 рублей. Сумма по тем временам огромнейшая. Великий князь Александр Михайлович (который в то время принимал активное участие в разработке программ воссоздания флота и имел чин вице-адмирала) издаёт обращение к жертвователям, с вопросом: куда тратить остаток?...