Показать содержимое по тегу: Исторические заметки

Французский живописец, график и скульптор, один из основоположников импрессионизма Огюст Ренуар в юности увлекался чёрной краской – его ранние картины были слишком темны и контрастны. О чём впоследствии художник часто сожалел. Однажды во время его путешествия по Англии некий случайный знакомый, большой любитель живописи, похвастался ему: – У меня есть картина Теодора Руссо! Это – настоящий шедевр!

Огюст Ренуар попросил показать ему этот шедевр. Англичанин привёз его к себе домой, на цыпочках – из уважения к произведению мастера – подошёл к картине, сдёрнул с нее покрывало и завороженно произнёс: – Смотрите!

Посмотрел Ренуар на творение великого Руссо, помолчал, а потом робко спросил: – Гм-м... а не кажется ли вам, что немножко черно?

Хозяин картины ответил: – Что вы, юноша! Это – великолепный шедевр, и спорить тут не о чем! После чего с видом знатока принялся нахваливать достоинства прекрасного полотна. Огюст Ренуар с удовольствием выслушал похвалы, а потом сообщил: – Знаете, а ведь автор этой картины – я!... Он ожидал нового приступа восхищения от этого любителя живописи...

Однажды русский предприниматель и меценат Савва Иванович Мамонтов купил персиковые деревья и велел посадить их в оранжерее своей усадьбы Абрамцево. Южные деревья прижились в северном Подмосковье и даже стали плодоносить. В августе 1887 года в Абрамцево гостил молодой художник Валентин Серов. Он был давно дружен с хлебосольной семьёй Мамонтовых.

В один из дней в столовую большого дома вбежала 11-летняя Верочка – дочка хозяина усадьбы Саввы Ивановича. Шустрая егоза взяла персик и присела за стол. Художнику Валентину Серову очень понравилось возникшее перед ним очаровательное создание в розовых тонах, и он предложил девочке позировать для её портрета. Вот так и появилась знаменитая картина «Девочка с персиками», которая сейчас экспонируется в Третьяковской галерее.

Валентин Серов отзывался о работе над этой картиной следующими словами: «Всё, чего я добивался, – это свежести, той особенной свежести, которую всегда чувствуешь в натуре и не видишь в картинах. Писал я больше месяца и измучил её, бедную, до смерти, уж очень хотелось сохранить свежесть живописи при полной законченности, – вот как у старых мастеров».

В 1867 году в петербургскую Императорскую Академию художеств приехал поступать бывший семинарист – сын сельского священника из вятской глубинки. Молодого провинциала звали Виктор Михайлович Васнецов. Пройдут годы напряжённой, очень нервной работы и имя этого живописца будет навеки вписано в историю русского изобразительного искусства. А в тот год, прибывший в блистательную столицу Российской империи застенчивый деревенский паренёк был совершенно не уверен в своих способностях и дарованиях. 

Отправившись на вступительный экзамен в Академию художеств, Виктор Васнецов был твёрдо убеждён в том, что его не примут, мол, куда ему, простому вятскому богомазу до сиятельного петербургского мира… На экзамене молодой человек вполне успешно выполнил все задания. Но вдруг случилась с ним большая неприятность – один из соседей-абитуриентов взглянул на его работы, оценил их насмешливым взглядом, а затем скептически хмыкнул. Этого было достаточно, чтобы мнительный провинциал покинул Академию в полной уверенности, что провалился. Не дожидаясь итогов экзамена, Васнецов покинул стены Академии и пошёл в ученики к Ивану Крамскому – стал изучать у того основы живописи в Рисовальной школе общества поощрения художников.

Жил в древней Греции талантливый живописец Апеллес. Он был не просто великим художником античного мира, а ещё и близким другом Александра Македонского. Дружба с царём, сами понимаете, открывает безграничные возможности для того, чтобы стать великим и знаменитым. Хотя, вполне возможно, что и без царской протекции, исключительно благодаря своему несомненному таланту, Апеллес смог бы увековечить своё имя в анналах всемирной истории. Тому подтверждением может служить короткая история о художественном даровании древнегреческого мастера.

Однажды, по легенде, Апеллес соревновался с другим художником на реалистичность изображения. Настал момент подведения итогов творческого состязания. С картины конкурента сняли покрывало и взору публики предстала удивительно сочная виноградная гроздь. Она была нарисована настолько реалистично, что к ней слетелись птицы и попытались склевать спелые ягоды. И это было высшей похвалой мастерству художника. Он был уверен, что победил...

Ну, раз уж пошла такая еврейская тема… А впрочем… она сегодня и не прекращалась… Свежий номер интернет-журнала «ПЗ» начался с шикарного еврейского анекдота. Закончу его забавной историей на эту же национальную тематику.

Двукратный чемпион СССР гроссмейстер Давид Ионович Бронштейн был членом спортивного общества «Динамо», которое принадлежало органам внутренних дел и госбезопасности. Был такой период в истории нашего отечественного спорта, когда спортсмены-профессионалы должны были изображать из себя любителей и состоять в тех или иных клубах и обществах. Хоккеисты, футболисты, биатлонисты и многие другие атлеты официально числились в армии, военно-воздушных силах, внутренних войсках и милиции. Да, многие спортсмены носили погоны, как правило офицерские погоны.

Шахматист Давид Бронштейн тоже имел погоны. Вот только не офицерские, а рядового. Одно время он числился в какой-то пожарной части на самой простой должности. Еврей–пожарный с погонами рядового – это крайне редкое явление и повод для самых разнообразных шуток. Однако в пожарной части над Давидом Бронштейном не шутили – у него был высокий покровитель в органах государственной безопасности…

Первый советский чемпион мира по шахматам, он же 6-й по счёту в истории мировых первенств этой игры – Михаил Ботвинник – осуждал 13-го чемпиона мира Гарри Каспарова за то, что он для облегчения своей шахматной карьеры в СССР отказался от еврейской фамилии отца – Вайнштейн – и взял фамилию матери.

Однажды Ботвинник добавил к своему давнему укору: – Ведь я мог так же в своё время поступить, но не сделал этого!

Его спросили: – А какая, Михаил Моисеевич, была фамилия у вашей мамы?

Ботвинник улыбнулся и ответил: – Рабинович.

Известно, что Гарри Каспаров часто обвинял Анатолия Карпова в том, что тот был любимчиком партии и вступил в КПСС из карьеристских соображений. Давайте рассмотрим всю картину.

- Чемпион мира Ботвинник был членом коммунистической партии, но это было ещё при Сталине.
- Чемпионы мира Смыслов, Таль, Петросян и Спасский членами КПСС никогда не были.
- Анатолий Карпов стал членом КПСС в свои 28 лет, когда он был уже двукратным чемпионом мира.
- А теперь внимание: Гарри Каспаров стал членом КПСС в возрасте 18 лет, когда до его чемпионства было ещё неблизко.

Вопрос: так кто же из этих замечательных людей карьерист?

Однажды восьмой чемпион мира по шахматам Михаил Таль в партии с эстонцем Паулем Кересом пожертвовал фигуру. Он любил так делать – сначала сдаст фигуру, а потом выигрывает партию. Вот и в тот раз Таль был уверен в успехе своей хитроумной комбинации.

Пауль Керес надолго задумался, потом встал, снял пиджак, затем отбил атаку Таля и даже выиграл ту партию.

После игры Михаил Таль, обладавший великолепным чувством юмора, сказал своему партнёру: – Пауль, я хорошо просчитал все варианты, но не учёл одного – что в самый критический момент… ты снимешь пиджак.

Первый официальный чемпион мира по шахматам Вильгельм Стейниц часто играл в шахматы с австрийским банкиром Эпштейном. Однажды Стейниц во время партии надолго задумался и услышал от своего противника резкое и нетерпеливое слово: – Ну!

Стейниц вроде бы не обратил на это понукание внимания, но когда задумался банкир, он тоже произнёс: – Ну-у!

Банкир Эпштейн в бешенстве вскочил и заявил: – Вы забываетесь! Вы знаете кто я?!

Вильгельм Стейниц остался хладнокровен. Он совершенно спокойно сообщил: – Знаю, знаю! Вы – Эпштейн на бирже, а в шахматах Эпштейн – это я.

В прошлой заметке я рассказал об ударе доской по голове после обидного проигрыша. Это, между прочим, не такое уж и редкое явление. Вспомните фрагмент из замечательного фильма «Джентльмены удачи», в котором после фразы «Лошадью ходи, век воли не видать!» ухи-ухи-ухи противника были зажаты шахматной доской. Доской, да по голове – это, оказывается, древняя традиция!

Пожалуй, самый известный пример на эту тему из самых старинных случаев, дошедших до нашего времени и внесённых в историю мировых шахмат, произошёл во времена легендарного императора Карла Великого. С его племянником играл некий Рено де Монтобан. И проиграл ему. В припадке ярости он схватил шахматную доску, (а они в те времена были не чета нашим сегодняшним – хлипким, так как были весьма тяжёлыми и массивными) и ударил своего соперника по голове. От удара противник скончался на месте, а дальнейшая судьба Рено де Монтобана шахматной общественности неизвестна. Учитывая то, что он убил любимого племянника самого императора Карла Великого, ничем хорошим его никчёмная жизнь закончится не могла…