Немецкий историк философии Куно Фишер был человеком уникальной невозмутимости и редкой сдержанности. А ещё он имел благородную внешность и красивую лысину. Лысины – они ведь тоже разные бывают. Всё зависит от размера плеши, её месторасположения и формы черепа. Неприглядный пример – это безобразные проплешины, украшенные тремя волосками. А вот у Куно Фишера лысина была всем на загляденье – аккуратная такая, на большой и умной голове.

Однажды во время торжественного обеда нерасторопная служанка, неловко повернувшись у стола, опрокинула на красивую лысину Фишера соусник, полный горячей подливы. Возникла немая сцена…

А как бы поступили вы, и какие слова произнесли, если бы вам на голову вылили горячий соус? Лично я, например, за изысканность своих слов и элегантность манер не ручаюсь.

А вот Куно Фишер, обращаясь к растерявшейся служанке, дружелюбно спросил её: – Фройляйн и в самом деле уверена, что это восстановит мою шевелюру?

Русский писатель конца XVIII века Алексей Данилович Копьев в молодые годы был хорошо известен в Петербурге своими едкими остротами и циничными выходками. Ещё будучи императорским пажом, он умудрялся шутить над самим наследником престола Павлом, и эти его дерзкие проказы были весьма нахальными.

К примеру, однажды он побился об заклад с товарищами, что понюхает табаку из драгоценной табакерки, которая всегда находилась при царевиче Павле. Ранним утром, когда Павел Петрович ещё спал, в его опочивальню проник Копьев, подошёл к столику у кровати, на котором находилась осыпанная бриллиантами табакерка, беззастенчиво открыл её, взяв щепотку табаку, и с шумным фырканьем засунул её себе в нос. А потом с удовольствием чихнул. Дважды. И, естественно, разбудил Павла…

Цесаревич… как бы это поделикатнее сказать… о-о-очень удивился и спросил, что тут такое происходит. Гвардеец Алексей Копьев выкрутился изумительным образом: – Вот уже 8 часов я нахожусь на дежурстве. Сон начал меня одолевать. Я надеялся, что ваш табак меня освежит, и подумал, что лучше провиниться перед этикетом, чем перед служебною обязанностью… В итоге Павел Петрович не только простил наглеца, но ещё и подарил «ретивому служаке» свою драгоценную табакерку.

Ещё один пример беспредельной наглости Алексея Копьева. Это был удивительный случай, который стал знаменит в петербургском обществе. Копьев снова заключил с друзьями вызывающее пари о том, что за обедом тряхнёт императора за косу парика. Вы только представьте себе следующую картину: Его Величество сидит весь такой величественный, наслаждается деликатесами и напитками, ведёт неспешную беседу с придворными, и тут его кто-то за спиной… ка-а-ак дёрнет за косичку!... Возможна ли столь оскорбительная дерзость, как вы думаете?...

Однажды выдающийся немецкий учёный – философ, математик, физик, механик, юрист, историк, изобретатель и языковед Готфрид Вильгельм Лейбниц оказался в Нюрнберге. И там он узнал, что в городе существует общество алхимиков. Шутки ради Лейбниц направил в адрес общества огромное послание, представлявшее собой бессмысленный набор научных терминов. Человеку, обладавшему огромным багажом знаний в разнообразных областях, сочинить псевдонаучную белиберду не составило большого труда.

Каково же было удивление Готфрида Лейбница, когда через некоторое время он получил от нюрнбергских алхимиков пространный отчёт, в котором давалась высокая оценка мыслям, высказанным в его письме. Алхимическое общество в самых лестных выражениях сообщало, что на последнем собрании великий учёный избран почётным членом их организации и ему назначен солидный оклад. И всё это за лженаучную абракадабру.

Французский маршал Виктор-Франсуа де Брольи был отважным военачальником. Он не кланялся вражеским пулям и ядрам. Во время одного из сражений де Брольи упорно не хотел покидать опасный участок битвы. Сослуживцы и адъютанты наперебой убеждали маршала, что он не вправе рисковать своей жизнью, но всё было тщетно. Но никакие уговоры и доводы не действовали. Маршал стоял насмерть!

Тогда граф Луи де Жокур подошёл к де Брольи и шепнул ему: – Не забывайте, господин маршал: если вас убьют, командование перейдёт к вашему заместителю. А мы-то с вами знаем, что он бездарь.

Осознав страшную угрозу, нависшую над всей армией – а именно опасность передачи командования дураку, маршал де Брольи немедленно покинул опасную позицию.

Артист театра и эстрады Владимир Яковлевич Хенкин частенько шутил в ситуациях, в которых, казалось бы, совершенно было не до шуток. Вот один характерный пример.

Однажды во время репетиции в московском Театре сатиры ему сделалось плохо. Вызвали «скорую помощь». Прибывший доктор спросил актёра: – На что жалуетесь?

И Хенкин таки ответил: – Прежде всего, жалуюсь на дирекцию театра. А потом – на отсутствие репертуара.

Тема сегодняшнего номера интернет-журнала «ПЗ» – актёрские байки, а также истории из мира театра и кино. Предлагаю вашему вниманию следующие забавные истории:

- Старая хохма в Одессе не проходит
- Василий Качалов – сын простого еврея?
- Увлекательный фильм «Смерть Риббентропа»
- Как Олег Табаков свой обед защитил
- Нужный настрой на пронзительную сцену
- Почему зима лютая обернулась летом красным

Давайте вспомним сюжет русской народной сказки «По щучьему веленью». Жил да был ленивый Емеля-дурак, который целыми днями на печи лежал и делать ничего не хотел. Но как только он поймал в проруби волшебную щуку, вот тут-то у него жизнь и наладилась. По щучьему веленью, да по его хотенью вёдра с водой топали домой сами; топор самостоятельно колол дрова, которые сами укладывались в ровную поленницу; безлошадные сани послушно ступали в лес, тоже сами; а русская чудо-печка на дровяном топливе везла своим ходом Емелю к царю.    

Вопрос для детей младшего школьного возраста (ну, и для взрослых тоже): в какое время года это всё происходило?.. Прямо-таки слышу, как детишки дружно отвечают: зимой!

Правильно, большая часть сказки, действительно происходила зимой. А вот концовка, в которой простой мужик по щучьему веленью, да по своему хотенью влюбил в себя царскую дочку – вот это уже совершалось летом. В общем, главная картинка про Емелю, которую каждый из нас видел ещё в детстве, которая врезалась нам всем в память и стала стереотипной – о том, как довольный паренёк едет по сугробам на своей самоходной печке. Ещё раз подчёркиваю – зимой!

В 1975 году, специально к большому юбилею – 150-летию восстания декабристов, режиссёр Владимир Мотыль снимал в Ленинграде художественный фильм «Звезда пленительного счастья». В большей своей части эта историческая мелодрама посвящена подвигу жён декабристов, которые последовали в сибирскую ссылку за своими мужьями. В центре повествования – судьба декабриста Ивана Анненкова и его возлюбленной, француженки-модистки Полины Гёбль.

Роль красавца-офицера, поручика Кавалергардского полка Ивана Александровича Анненкова блестяще исполнил молодой актёр Игорь Костолевский. Для него эта роль стала первой крупной работой в кино и путёвкой в большой кинематограф.

Однажды в столовой театра «Современник» в обеденный перерыв актёр Олег Табаков решил поесть по полной программе – салатики-закусочки, супчик, второе, десерт и компот. Любил он это дело – вкусно и плотно поесть. Табаков хотел есть всегда. Потому что у него ещё со времён войны осталось постоянное чувство голода. Многим детям войны это было свойственно. Но стоило только артисту сесть за стол в предвкушении удовольствия, как вдруг по трансляции раздался голос помрежа: «Олег Табаков, на сцену!»

На лице актёра проявилось разочарование. Лучше всех это было заметно Валентину Гафту, который в тот момент как раз садился за столик Табакова. Олег Павлович оказался в замешательстве: не пойти нельзя, а если оставить еду на столе, то хулиган Гафт может всё съесть... Тоже ведь дитё войны…

Однако Табаков быстро нашёл выход из непростой ситуации. И этот выход также был родом из голодного детства. Табаков обратился к коллеге: – Валя, я бегу на сцену, но скоро вернусь. А чтобы тебя мой обед не соблазнял, то вот: тьфу, тьфу, тьфу! – плюнул в каждую из своих тарелок. И даже в стакан с компотом.

Валентин Гафт возмутился: – Олег! Что это ты себя так неинтеллигентно ведёшь?! Тут, между прочим, люди обедают... А ты плюёшься! Ну что это такое: тьфу, тьфу, тьфу!...

После чего Гафт взял и тоже плюнул в каждую из тарелок Табакова. И в стакан с компотом тоже.

В качестве вступления к следующей истории, позвольте рассказать вам один классический одесский анекдот. Уж больно он подходит по тематике.

– Дядя Мойша, а ви таки слышали, что Рабинович выиграл «Волгу» в лотерею?
– Чтобы я да не слышал, маленький Изя! Только не «Волгу», а «Победу». И не автомобиль, а часы. И не в лотерею, а в карты. Но только не выиграл, а проиграл…

Нечто подобное произошло в 1947 году во время гастролей джаз-оркестра Леонида Утёсова в Биробиджане. В первый же день местный администратор отозвал Утёсова в сторонку и под большим секретом сообщил, что завтра в кинозале обкома КПСС будут показывать американский фильм «Смерть Риббентропа». Попасть на этот сеанс людям «со стороны» было невозможно, но – «только ради вас, Леонид Осич!... я таки смогу провести на закрытый кинопоказ пять человек»… Надо понимать, какой удачей в те годы была возможность попасть на элитный просмотр зарубежного фильма! Одно только его название чего стоило – «Смерть Риббентропа»!

Это должен был быть весьма увлекательный фильм о справедливой каре, постигшей знаменитого нацистского преступника – министра иностранных дел Германии и обергруппенфюрера СС Иоахима фон Риббентропа. По приговору международного военного трибунала в Нюрнберге мерзавец Риббентроп в октябре 1946 года был повешен. Так что американский фильм о пленении и казне нацистского злодея обещал быть интересным.

Когда Московский Художественный театр гастролировал в США, нью-йоркские евреи узнали, что настоящая фамилия актёра Василия Качалова – Шверубович, и это их очень возбудило. Для справки: Василий Качалов действительно имел фамилию Шверубович, он родился в Вильне Российской империи (ныне это литовский Вильнюс), в семье православного священника Иоанна Шверубовича, принадлежавшего к белорусской шляхте.

Однако среди американских евреев-эмигрантов нашлись скептики, которые сомневались в происхождении известного актёра. Один из них, некто мистер Лившиц, захотел в этом убедиться лично, и позвонил в гостиницу, где остановились русские артисты, чтобы побеседовать с женой Качалова – Ниной Николаевной Литовцевой. Между ними состоялся любопытный диалог, осложнённый неважным качеством телефонной связи того времени.

Лившиц поздоровался и спросил: – Простите, пожалуйста, значит, со мной разговаривает супруга Василия Ивановича?... Та ответила: – Да.

Лившиц: – Будьте так ласковы: не откажите мне в маленькой любезности. Это говорит Лившиц из магазина «Самое красивое в мире готовое платье». А кто же был папаша Василия Ивановича?