Такая выходка – это ведь полное безумие, с последующим лишением чинов-наград-дворянства и прямой дорогой если не на виселицу, то на каторгу точно. Однако дежурный флигель-адъютант Алексей Копьев реализовал свою рискованную затею. Он подошёл к императору со спины, схватил государя за косу и дёрнул её так сильно, что бедный Павел вскрикнул, обернулся и в гневе спросил, кто это сделал. Все придворные в страшном испуге молчали. Только один Копьев не смутился и ответил: – Коса Вашего Величества криво лежала, и я позволил себе её выпрямить.
Павел Первый, который очень любил прусский порядок и ровно висящие косички париков, успокоился и произнёс: – Хорошо сделал. Но всё же мог бы ты сделать это осторожнее.
Я с трудом себе представляю, чтобы в наше время нечто подобное могло произойти с президентами, премьер-министрами или монархами: чтобы кто-то из их охранников мог разбудить правителей намеренным бесстыжим чиханием или посмел дёрнуть их за волосы… Однако перенесёмся в XIX век.
По воспоминаниям современников, отставной генерал-майор Алексей Данилович Копьев в старости отличался скупостью, неопрятностью, алчностью и циничным пренебрежением к общественному мнению. Богатый помещик и успешный торговец земельными участками экономил на всём. Как говорят в народе, экономил на спичках и обмылках. Копьев от жадности даже урезал питание лошадям своего столичного экипажа. Когда карета Алексея Даниловича, запряжённая четвёркой исхудавших лошадей, едва-едва катилась по улицам Петербурга, горожане провожали несчастных животных печальными взглядами и соответствующими комментариями.
И вот однажды Копьев, проезжая по Невскому проспекту, заметил своего приятеля – Сергея Львовича Пушкина – отца нашего великого поэта. Увидел, и предложил его подвезти. Сергей Львович посмотрел на торчащие рёбра некормленых лошадок и сказал: – Благодарю, но не могу: я очень спешу.
Какой деликатный ответ с тончайшим юмором – отказаться от езды в карете по причине крайней спешки! Тот самый случай, когда пешком дойти было значительно быстрее, чем доехать на полудохлых лошадях Алексея Копьева.
