Эту историю о человеческой доброте, деликатности и благородстве рассказала Одри Хепбёрн – знаменитая актриса, звезда Голливуда, фотомодель, танцовщица и гуманитарный деятель.

Однажды, когда она была ещё ребёнком, они с отцом стояли в очереди, чтобы купить билеты в цирк. Между ними и билетной кассой была только одна семья. Эта семья произвела на юную Одри большое впечатление. В той большой семье было 8 детей, по возрасту, вероятно, все младше 12-ти лет. По тому, как они были одеты, можно было сказать, что у них не было много денег, но их одежда была опрятной и чистой. Дети вели себя хорошо, все стояли в очереди за родителями парами по двое, держась за руки. Они возбуждённо болтали о клоунах, животных и обо всём, что им предстояло увидеть тем вечером. По их волнению можно было понять, что они никогда раньше не были в цирке. Будущее долгожданное зрелище должно было стать изюминкой в их жизни.

Отец и мать гордо стояли во главе своей дружной семьи. Дама держала мужа за руку, глядя на него, как бы говоря: «Ты мой рыцарь в сияющих доспехах!». Он улыбался и светился счастьем. Кассирша спросила мужчину, сколько билетов он хочет? Он с гордостью ответил: «Я хотел бы купить восемь билетов для детей и два билета для взрослых». Кассирша сообщила цену. Услышав названную сумму, женщина выпустила руку мужа, её голова печально склонилась, а губы её спутника задрожали. Затем он нагнулся к окошку кассы и уточнил: «Простите, сколько Вы сказали?». Вновь прозвучала цена, которая оказалась для мужчины недоступной. У него не хватало денег. Как он должен был повернуться и сказать своим восьмерым детям, что у него недостаточно денег, чтобы сводить их в цирк?

Увидев, что происходит, отец Одри – Джозеф Энтони Растон – полез в карман, вытащил 20-франковую купюру и бросил её на землю. А ведь семью Одри сложно было назвать богатой. Затем её отец похлопал главу большого семейства по плечу, указал на лежавшую на земле банкноту и сказал: – Прошу прощения, но это выпало из вашего кармана...

Заслуженный художник России Владислав Эдуардович Коваль знает ответ на этот вопрос. В детские годы он увлёкся коллекционированием марок, что в дальнейшем повлияло на выбор его профессии. В начале 70-х годов прошлого столетия он учился в Московском полиграфическом институте.

В те «доинтернетные» времена люди, разделённые расстояниями, общались с помощью почтовых писем. Конверты с маркой стоили обычно 5 копеек. А без марки – 1 копейку. Вроде бы небольшая разница, особенно если сравнивать с нашими сегодняшними ценами, но тогда экономия в 4 копейки для любителей эпистолярного жанра имела значение. Особенно, если строчить письма часто. Студент Владислав Коваль письма и открытки из Москвы в родной город Волжский отправлял часто. Родителям и друзьям. Да и в другие населённые пункты огромной страны тоже писал регулярно. А ну-ка отправь поздравительные 8-мартовские, первомайские или новогодние открытки всем своим близким людям, при этом не забывая никого (даже двоюродную тётушку из Крыжополя) – так ведь и без студенческих обедов можно остаться...

Ещё одна история о женских ювелирных украшениях. В 1980-каком-то году Московский Драматический театр им. Пушкина поехал на гастроли в Индию. В базарной лавочке одного индийского портового города супруга главного режиссёра театра купила бриллианты и тут же понесла их показывать друзьям. Бриллианты оказались поддельными – блестящими гранёными стекляшками. Потому как Восток – дело не только тонкое, но ещё и очень хитрое.  

Тогда обманутая женщина вернулась к продавцу и попыталась предъявить ему какие-то претензии. Хитрый торгаш включил режим «моя твоя не понимай». В следующий раз дама взяла с собой мужа и опять пошла на базар менять фальшивые «бриллианты» на настоящие, и снова всё закончилось тем же нулевым результатом.

Главный режиссёр обратился за помощью к реквизитору, который хвастался тем, что вроде бы как знает английский язык. Они пошли уже втроём, но в лавке их опять не понимали. Скорее всего, делали вид, что не понимают. Реквизитор выбивался из сил, но всё было бесполезно. Отчаявшись, он стал ругаться трёхэтажным русским матом. От всей души.

Французскую артистку Сару Бернар в начале XX века называли «самой знаменитой актрисой за всю историю». Поклонники и пресса величали её «Божественная Сара». Она была успешна, всемирно знаменита и, как следствие, богата. И вот однажды этой весьма состоятельной даме пришлось играть роль нищенки. Её роль заканчивалась следующими словами: «Идти больше нет сил. Я умираю от голода…»

Всё было великолепно в игре Сары Бернар, изображавшей бедную и несчастную женщину: бледное лицо, печальные глаза, дрожащий слабеющий голос и шатающаяся походка. Всё было убедительно. Кроме одного – на руке «голодной нищенки» блестел массивный золотой браслет. Актриса забыла его снять перед выходом на сцену. Этот досадный ляп был замечен в зрительном зале. Оттуда сразу же после слов «Я умираю от голода…» последовала язвительная реплика: «А вы продайте браслет!»... Однако Сара Бернар не растерялась и тихим «умирающим» голосом закончила свой монолог: «Я хотела продать свой браслет, но он оказался фальшивым…» После чего последовала бурная овация.

Замечательный литератор Михаил Михайлович Зощенко умел не только хорошо писать: он был ещё и хорошим мастером. В том смысле, что не только головой и пером владел превосходно, но и руками тоже. Зощенко даже умел тачать сапоги и шить одежду. Как говориться, жизнь заставила всему этому научиться.

Однажды у его товарища – писателя Юрия Карловича Олеши порвались штаны. На помощь пришёл Зощенко, который собственноручно и очень качественно эти штаны зашил. Возможно, некоторым из вас будет не совсем понятно – зачем это надо было делать, дескать, отнёс бы Олеша свои брюки в мастерскую и там бы их красиво починили. Однако тут следует учитывать одно очень важное обстоятельство – всё это происходило в 1950 году – в то время оба писателя испытывали всякие-разные жизненные неприятности и трудности, в том числе финансовые. Проще говоря, Зощенко и Олеша жили довольно бедно. Не было у них денег на ремонт штанов...

Однажды Юрий Олеша и Владимир Маяковский с приятелями пришли на квартиру к поэту и переводчику Николаю Асееву, который жил в доме у Мясницких ворот Москвы. Возникло предложение сыграть в карты, в девятку. Олеша выложил на стол перед собой толстую пачку денег. Маяковский это увидел и сказал: – Ого! Откуда такое богатство?

Олеша ответил: – Получил гонорар и ещё взял аванс.

Маяковский продолжил расспрашивать: – Если получил гонорар, то зачем же тогда тебе понадобился ещё и аванс?

Олеша объяснил: – Жена на курорте, просила прислать побольше денег.

На это Маяковский иронично произнёс: – Как же вы, Юрий Карлович, смеете садиться за карточный стол? А вдруг всё спустите? Жена будет очень недовольна…

Олеша промолчал. А Маяковский продолжил в том же язвительном тоне: – Предупреждаю, я вас обыграю и буду безжалостен!

Юрий Карлович возразил: – Ну, исход игры заранее никогда не известен.

В тот день Маяковскому феноменально везло в карты, и, выигрывая у Олеши, он приговаривал: – Так вам и надо! Это будет для вас хорошим уроком!.. Кончилось всё тем, что Маяковский действительно выиграл у Олеши все его деньги. Точнее говоря, все его деньги, предназначенные для жены – а это, сами понимаете, настоящая драма и даже трагедия. Эта печальная история была бы совершенно обыденной и не стоила бы вашего внимания, если бы не её удивительный финал...

Однажды в 20-е годы прошлого столетия видный писатель, поэт, журналист, киносценарист и драматург Юрий Карлович Олеша пришёл в одно издательство получить довольно крупный гонорар. И только там он обнаружил, что забыл дома документ, удостоверяющий личность.

Олеша стал уговаривать кассиршу выдать ему деньги без документа. Однако принципиальная кассирша отказалась это делать и заявила: – Я вам сегодня выдам гонорар, а завтра придёт другой Олеша и снова потребует деньги.

Юрий Карлович выпрямился во весь свой небольшой рост, принял монументальную позу и с величественным спокойствием произнёс: – Напрасно, девушка, волнуетесь! Другой такой Олеша придёт не раньше, чем через четыреста лет...

Сегодняшнюю выкладку «денежных» историй начну с очень мудрой притчи. Жена одного бедного крестьянина изготавливала из молока масло, а он продавал его в местную бакалею. Женщина придавала маслу форму круга, вес которого составлял один килограмм. На самом деле мерой веса мог быть принятый в Европе фунт, или даже старинная ближневосточная единица под названием мина, однако для удобства нашего восприятия будем считать, что вес одного круга масла составлял ровно один килограмм. Получаемая от торговли маслом выручка была неплохим подспорьем для небогатой семьи.

И вот однажды бакалейщик стал сомневаться в честности бедняка, продававшего ему свой молочный продукт, и поэтому решил взвесить купленные круги. Оказалось, что каждый из них весил не один килограмм, а 900 граммов. Это очень рассердило торговца. Он был жутко разгневан! На следующее утро, когда бедный маслодел снова пришёл в магазин со своим товаром, бакалейщик грозно произнёс: – Больше не носи мне своё масло! Я у тебя ничего не куплю, обманщик! Ты говорил, что круги весят по килограмму, тогда как на самом деле в них всего 900 граммов. Я не позволю себя дурить! Иди прочь и никогда больше не появляйся!

Бедолага заметно раскис, потупил взгляд и сказал в своё оправдание: – У нас, хозяин, нет весов… Мерой мне всегда служил килограмм сахара, который я когда-то купил у тебя. По нему мы с женой и делали масло…

Мораль сей мудрой притчи стара как мир, но по-прежнему злободневна: помните, что вашей мерой будут мерять и вас!

Эта история о курьёзной актёрской оговорке. Однажды вахтанговцы играли пьесу под названием «В начале века». Одна из сцен спектакля заканчивалась следующим диалогом:
– Господа, поручик Уточкин приземлился!
– Сейчас эта новость всколыхнёт города Бордо и Марсель!

Однако вместо слов о приземлении пилота, актёр, выбежавший на сцену, прокричал: – Господа, поручик Уточкин... разбился!... Эта неловкая оговорка привела к ещё одной. Партнёр на сцене был сбит с толку и исковеркал названия городов Бордо и Марселя. Он озабоченно произнёс: – Да-а-а... сейчас эта новость всколыхнет город Мордо и Бордель!

Тема сегодняшнего выпуска интернет-журнала «ПЗ» – театральные байки:
- Болтливый немой
- Оговорка по Пушкину
- Неожиданная реакция на папину игру
- Коварные выстрелы в театре
- Товарищ Киплинг
- Голодный суфлёр и ещё более голодный пёс
- Неожиданный финал с валенком в чеховской «Чайке»
- Как правильно объяснить свою рассеянность 

В 1961 году в Театре имени Моссовета была поставлена драма «Орфей спускается в ад». Главную роль спектакля – даму по имени Лейди Торренс – владелицу универсального магазина в провинциальном американском городе, играла народная артистка СССР, лауреат четырёх Сталинских премий, ведущая актриса и негласная хозяйка Театра имени Моссовета Вера Петровна Марецкая.

По ходу пьесы она часто меняла костюмы и наряды. Однажды впопыхах она надела туфли разного цвета – красного и белого – и выбежала с ними на сцену. Партнёры по спектаклю начали хихикать, выразительно глядя ей на ноги. Но аккуратненько так хихикать, вежливо. Никто не хотел ссориться с примой театра, к тому же ещё и женой главрежа Юрия Завадского.

Вопрос к милым дамам: представьте, что вы известная театральная звезда, которая стоит на сцене в туфельках разного цвета… как бы вы выкрутились из этой неловкой ситуации?... какие слова произнесли бы?

А вот Вера Марецкая посмотрела вниз и через секунду заявила с вызовом: – И что вы смеётесь, красный туфель под красную шляпку, белый туфель – под белую сумку!

Какой красивый и находчивый ответ, не так ли?