Показать содержимое по тегу: Происхождение слов и выражений

Забавная фраза «Не в своей тарелке» также имеет хождение только в русском языке. Её активно применяли наши великие литературные классики.

Первым оно встречается у Александра Грибоедова в «Горе от ума». Там имеются следующие строки, вложенные в уста Фамусова: «Любезнейший! Ты не в своей тарелке. С дороги нужен сон. Дай пульс. Ты нездоров».

В незавершённом романе Михаила Лермонтова «Княгиня Лиговская» присутствует вот такое предложение: «Жорж, пристально устремив глаза на Веру Дмитриевну, старался… угадать её тайные мысли; он видел ясно, что она не в своей тарелке, озабочена, взволнована».

Антон Павлович Чехов в рассказе «Юбилей» написал вот что: «Тигров… сидел на самом главном месте, в кресле с высокой прямой спинкой. Он был красен… моргал глазами, вообще чувствовал себя не в свой тарелке».

Откуда же наши знаменитые писатели, начиная с Грибоедова, взяли столь нелепую фразу о чрезвычайно странном размещении людей в тарелке?

Это крылатое выражение существует только в русском языке. В Гамбурге о нём даже не знают. Перевод его на иностранные языки вызывает определённые трудности из-за многозначности русского слова «счёт». По гамбургскому счёту – это значит «на самом деле, объективно, по-настоящему, по-честному».

Какое предельно неподкупное событие происходило в Гамбурге? Какой именно счёт имеется в виду? Арифметический? Бухгалтерский? Банковский? Ресторанный? Счёт на оплату коммунальных услуг? А может быть какие-то торговые расчёты?

Оказывается, речь идёт о спортивном счёте в борцовских поединках!

В конце XIX – начале XX веков мир охватило увлечение французской борьбой. Во всех цирках специальное отделение программы отводилось усатым силачам в полосатых трико, которые к восторгу публики выполняли восхитительные приёмы и смачно возили друг друга лицом по опилкам.

Казалось бы, слово лодырь и все его производные должны иметь русские корни. Есть в этих словах что-то такое древнеславянское, не так ли? На протяжении столетий любит наш народ это дело – полодырничать. Чего уж греха таить, это моё любимое занятие. Однако слово лодырь – это не просто слово. Это фамилия. Правда, как часто бывает в русском языке, немного исковерканная иноземная фамилия.

В начале XIX века в Москве жил врач-немец по имени Юстус Христиан Лодер, которого все русские пациенты звали по-простецки да по-нашенски – Христиан Иванович. Доктор Лодер (между прочим, лейб-медик императора Александра I) был выдающимся специалистом: он преподавал анатомию, хирургию, судебную медицину и естественную историю. Во время Отечественной войны 1812-го года профессор Лодер строил госпитали для русской армии. А после войны основал и обустроил первый в Москве анатомический театр. Но в историю Христиан Иванович Лодер вошёл из-за своей любви к пешим прогулкам и к минеральным водам. Благодаря чему, кстати, прожил 78 лет крайне активной и насыщенной жизни.

А теперь от лживого сивого мерина перейдём к баранам. Предложение возвратиться к овцам мужеского пола и непременно к своим, то бишь, нашим – это старинная крылатая фраза. Ей уже пять с половиной веков. И она пришла в Россию из Европы.   

Предположительно в 1469 году в Париже был сочинён и поставлен на театральных подмостках фарс под названием «Адвокат Пьер Патлен». Сюжет этого комедийного фарса невероятно запутанный, но на то он и средневековый фарс, чтобы быть замысловатым и хитромудрым. Центральной частью пьесы является сцена в зале суда. Речь идёт о тяжбе между суконщиком и пастухом, который украл несколько овец и баранов у суконщика. Однако судебное разбирательство постоянно запутывается, из-за того, что все его участники ссорятся, скандалят и обвиняют друг друга во всевозможных грехах. Разговор всё время уходит в сторону от главной темы, и поэтому судья регулярно напоминает присутствующим о пресловутых пропавших баранах...

Это крылатое выражение меня всегда смешило и ввергало в раздумья – с какой это стати старый седой кастрированный конь-трудяга обвинён во лжи? Что это за гнусный поклёп? Почему именно сивый, а не, например, вороной или серый в яблоках? Почему мерин, а не жеребец? А гнедая кобыла разве не может врать? И вообще, как выглядит этот лошадиный бессловесный обман? В чём он заключается? Ерунда какая-то…

Оказывается, красивое и благородное животное с покладистым характером к бессовестному вранью не имеет никакого отношения!

Каждый из нас, когда впервые слышал эти странные слова, наверняка задавался вопросами: почему фанера; почему именно над Парижем, а не над Лондоном, Москвой или Петербургом; и что это за жуткий погодный катаклизм, при котором фанера могла летать над французской столицей?

Довольно-таки часто в Интернете можно встретить следующее объяснение. Дескать, в 1908 году французский авиатор Огюст Фаньер, совершая на аэроплане показательный полёт над Парижем, врезался в Эйфелеву башню и погиб. После чего известный меньшевик Юлий Мартов написал в газете «Искра», что «царский режим летит к своей гибели так же быстро, как господин Фаньер над Парижем». Со временем это изречение в нашем народе видоизменилось, фамилия пилота Фаньера превратилась в фанеру и полетела эта фанера, да так быстро полетела, что пролетела.

Каждый образованный (или просто эрудированный) человек знает, что импрессионизм – это такое крупное течение в живописном искусстве, которое зародилось в конце XIX века во Франции. Тамошние живописцы отошли от строгих канонов реализма и стали разрабатывать новые методы и приёмы. Но мало кто знает, что появление термина «импрессионизм» связано с одной курьёзной историей – всего с одной необычной картиной.

15 апреля 1874 года в Париже готовилась к открытию выставка произведений группы из 30 «продвинутых» художников, стремящихся к обновлению в живописи. Развеской картин занимался Огюст Ренуар, а его брат Эдмон составлял каталог предстоящей выставки. Эдмон Ренуар не был художником. Он был журналистом и критиком искусства. Ему, как человеку, который дружил с изящным слогом, очень не нравились однообразные названия картин. И он от этого постоянно ворчал. Особенно вывели его из себя названия картин Клода Моне: «Вход в деревню», «Выход из деревни», «Утро в деревне», «Вид на деревню», «Деревня в снегу»... Ну что это такое? Что это за названия, сплошь пейзанские?...

Знаете ли вы, кто является автором расхожего речевого оборота «Промедление смерти подобно»? До недавнего времени я считал, что его первым применил Владимир Ленин. Это хорошо известно всем, кому в советские годы приходилось изучать основы марксизма-ленинизма. Вот уж вбили в мозг эти знания, так вбили! Основательно! В письмах и пламенных речах вождя большевиков выражение о смертельном промедлении встречается несколько раз. Самый знаменитый его вариант связан со срочной необходимостью пролетарской революции – в «Письме членам ЦК» от 24 октября 1917 г.

Помню, как сейчас: лежит передо мною толстый конспект в красной обложке, и я заношу в него красивым почерком слова, когда-то вошедшие в историю: «Товарищи! Положение критическое. Яснее ясного, что теперь промедление в восстании смерти подобно, всё висит на волоске, на очереди стоят вопросы, которые не совещаниями решаются, не съездами, а исключительно народами. Нельзя ждать!! Можно потерять всё!! История не простит промедления революционерам, которые могли победить сегодня, завтра рискуя потерять всё».

Знаете ли вы, откуда и как в русском языке появились такие ругательные слова как: «шаромыжник», «шантрапа», «шушера», и уж извините за не очень приличное словцо «шваль»? До недавнего времени я полагал, что все они вошли в обиход из воровской фени. Но «Этимологический словарь русского языка», созданный языковедом-славистом Максом Фасмером, даёт совершенно ясную картину их происхождения. Оказывается, все эти ругательства появились в России после наполеоновского вторжения 1812 года. Сейчас расскажу подробнее.

Но сначала несколько чисел сухой статистики. Для общего развития, так сказать. Границу Российской Империи перешла Великая армия наполеоновской Франции и её европейских союзников общей численностью 610 тысяч человек.