Показать содержимое по тегу: Из жизни коронованных особ

Это крылатое выражение применяется к тому, кого заставляют расплачиваться за чужую вину. И появилось это понятие более пяти столетий назад. Реальные мальчики для битья существовали при английском королевском дворе в XV и XVI веках. Их действительно пороли розгами за шалости и плохие поступки, которые совершали не они сами, а… сыновья короля. Ведь монарших отпрысков за их проделки сечь нельзя было категорически. Это не позволяло делать представление того времени о божественном праве королей, согласно которого верховные правители назначаются самим господом Богом.

Никто кроме самого божественного короля не был достоин всыпать по попе божественному сыну короля. А что делать воспитателям молодого принца, как призвать расшалившегося наследника к порядку и заставить его учиться, если монарха не было рядом – на охоту ускакал, или на войну куда отправился. Вот для этого и предназначался мальчик для битья, которого наказывали на глазах у принца...

Однажды за книгу было отдано королевство. Слово «королевство» тут применено условно. Так сказать, для образности – это как полцарства за коня. На самом деле наградой за литературное произведение стала весьма обширная по площади провинция португальского королевства. Пожалуй, в истории человечества это была высшая цена, когда-либо заплаченная за самый обычный роман с вымышленными героями. 

Счастливчик, который получил столь необычный «земельный» гонорар, был малоизвестный в наше время португальский историк и писатель XVI века Жуан де Барруш. Это сейчас его знают только в Португалии, а ведь когда-то он входил в число самых выдающихся мировых историографов.

В 1520 году Жуан де Барруш написал рыцарский роман под названием «Хроника императора Кларимунду». По заверениям автора его произведение было переводом с венгерского языка. Главное достоинство сего рыцарского романа заключалось в том, что он воспевал подвиги легендарного предка тогдашних португальских королей – того самого императора Кларимунду. Сочиняя свой комплиментарный труд, Жуан де Барруш читал отрывки из него будущему королю Жуану III, которому по окончании публикации адресовал сладкоречиво-витиеватый пролог. Хвалебное посвящение монарху было сделано с тонким расчётом. Этот хитрый план сработал...

А вот вам вроде бы и известная история, но с интересными подробностями, о которых знают только историки и эрудиты. Некоторые великие личности вошли в мировую историю не только как прославленные полководцы, выдающиеся мыслители или знаменитые правители, но и как те, кто совершал весьма необычные поступки.

Так, например, древнеперсидский правитель Ксеркс известен тем, что приказал высечь море. Если уж быть точным, то морской пролив между Европой и Азией, который в античные времена назывался Геллеспонт, а сейчас именуется Дарданеллы.

В 480 году до н.э. персы шли военным походом на Грецию и наведённые ими в проливе Геллеспонт понтонные мосты внезапно разметала буря. Разгневанный император Ксеркс приказал сечь море плетями и кидать в него цепи, чтобы усмирить разбушевавшуюся стихию. В итоге вдоль воды выстроились тысячи персидских воинов, которые начали яростно хлестать воду. Что они думали в тот момент о своём царе-самодуре мы может только догадываться. И наши догадки будут верными...

В начале III века нашей эры в китайской империи Хань главной политической фигурой был выдающийся полководец по имени Цао Цао. Формально он был главным министром, но фактически именно он правил всем государством Хань.

Однажды, в перерыве между сражениями и дворцовыми интригами Цао Цао пришла мысль взвесить слона. Зачем ему это понадобилось – непонятно. То ли обычная блажь жестокого правителя, то ли простое человеческое любопытство, то ли какой-то хитро-мудро-коварный замысел. Задача по взвешиванию слона была поставлена, однако никто её не мог решить. Как ни суетились многочисленные придворные мудрецы да советники, никто из них ничего не мог придумать. Ведь нигде не было таких гигантских весов.

Когда все сановники признали свою беспомощность, во дворец пришёл человек по имени Чао Чун и сказал, что он может взвесить слона: – Прикажите поставить слона в большую лодку, после чего отметьте уровень погружения лодки в воду; затем снимите слона и загрузите лодку камнями так, чтобы она погрузилась до отметки. Вес камней будет равен весу слона.

Талантливый самородок, этакий китайский Архимед, за своё дельное предложение получил щедрую награду. Угадайте какую? Золото? Серебро? Дорогое оружие? Резвого коня? ... Ага, как бы ни так. Он получил от Цао Цао, правителя империи Хань, благосклонный кивок головы.

На днях я ехал в поезде дальнего следования. В соседнем купе весёлая компания вахтовиков шумно играла в карты. Судя по репликам и повешенным на плечи «погонам» – шестёркам, игра шла в дурака…   

И вдруг я поймал себя на мысли, что карточные игры уходят в прошлое. Вот вы когда в последний раз в подкидного или переводного рубились? Лично я играл в покер лет этак 12 назад. После этого карты в руках даже не держал. А ведь какие были зарубы в 80-е и 90-е годы! Ночами не спали – резались в карты! Какие страсти кипели, какие эмоции бурлили во время моей службы на Северном Флоте: между вахтами расписать партейку-другую было самым обычным делом. Порою даже в ущерб отдыху и сну. А сейчас покер да преферанс остался жив, пожалуй, только в редких компаниях друзей-интеллектуалов, в казино, да на специальных чемпионатах. А вспомните, ведь совсем ещё недавно в карты играли везде: во дворах, в поездах, на пляжах, в санаториях и на курортах, да и просто семейные вечера с ними коротали. Сегодня игральные карты вытеснены компьютерными забавами. Хорошо это или плохо – не берусь судить. А вот о красивых и редких картах рассказать – очень даже хочу.

Думаю, что выражу общее мнение всех бывших и до сих пор сохранившихся игроков, что самыми красивыми в нашей отечественной истории были карты в русском стиле. Ведь это же настоящее произведение искусства!...

Выдающийся театральный и художественный деятель Сергей Павлович Дягилев наиболее знаменит как организатор гастрольных «Русских сезонов» в Париже и как основатель труппы «Русский балет Дягилева».

Этот гениальный импресарио, прежде чем показать миру русское искусство, десять лет занимался организацией художественных выставок в Петербурге – он знакомил наших соотечественников с искусством европейским. За энергию, энтузиазм и организаторский талант его прозвали Геркулесом.

Однажды король Испании Альфонсо XIII, наблюдая за кипучей деятельностью Дягилева, спросил его: – Я что-то не пойму, вы не артист, не танцовщик, не балетмейстер. Поясните – кто же вы?

На что Сергей Дягилев с улыбкой ответил: – Я – как Вы, Ваше Величество. Ничего не делаю, но без меня ничего не делается!

Капитан британской армии Роберт Кэмпбелл во время Первой мировой войны воевал с немцами на Западном фронте, во Франции. Он был командиром батальона Восточно-Суррейского полка.

24-го августа 1914 года Кэмпбелл был тяжело ранен, попал в плен и был отправлен в лагерь для военнопленных в Магдебурге.

Прошло 2 года и 3 месяца неволи. В ноябре 1916 года, когда война была ещё в самом разгаре и её исход был совершенно неясен для всех воюющих сторон, капитан Кэмпбелл получил известие о том, что его мать Луиза умирает от рака. Роберт Кэмпбелл написал письмо германскому кайзеру Вильгельму II, в котором просил дать ему возможность навестить умирающую мать и попрощаться с ней.

Император Вильгельм II проявил благородство. По его личному распоряжению пленному английскому офицеру дали отпуск на две недели плюс четыре дня на дорогу до Англии и обратно. Уникальные договорённости были достигнуты через посольство Соединенных Штатов Америки, которые в то время были нейтральным государством. Капитан Роберт Кэмпбелл дал честное слово офицера вернуться в лагерь через 20 дней. Он переправился из Германии в нейтральную Голландию, а там сел на пароход в Великобританию. 

Кэмпбелл сдержал своё слово. Ровно в назначенный срок он вернулся в лагерь военнопленных, где и оставался до самого конца войны. Спустя годы он вспоминал о своём поступке так: «Я подумал: если я не вернусь, ни один другой офицер никогда не будет освобождён на этом основании».

А вот вам одна интересная фотография. Кликните на заглавное фото и рассмотрите его, будьте так любезны. Возможно, кто-то разочарованно скажет: ну, и что же здесь такого интересного?.. стоят какие-то солдаты в расслабленных позах… ждут чего-то… и по лицам видно, что скучают…

Так оно и есть – стоят русские солдатики по стойке «вольно» и ждут, но только не чего-то, а кого-то. Слева в кадре – их отцы-командиры, которые тоже ждут… кого-то. Но не абы кого, а цельного германского императора! Особо прошу обратить внимание на музыкантов духового оркестра в глубине снимка. Один из них сыграет ключевую роль в этой истории. Помимо барабана хорошо видны также духовые трубы. Они не простые, медно-цинковые какие-нибудь, а самые что ни есть серебряные. Была такая традиция – дарить героически отличившимся в бою полкам серебряные трубы. В обычные дни они хранились в особом месте, а извлекались для игры только в особо торжественных случаях... Так-с… вступление к истории произнесено. Вроде всё понятно. Что-то интересное вот-вот произойдёт… Как вы думаете – что именно?

В 1897 году в Россию с официальным визитом прибыл император Германской империи и король Пруссии Вильгельм II. Помимо своих основных титулов и тех, которые «и прочая и прочая», немецкий кайзер имел ещё одно почётное звание – он был шефом российского 85-го пехотного Выборгского полка. И даже военную форму русскую иногда носил. Обычная практика в те времена – европейские монархи, скреплённые родственными связями, покровительствовали полкам союзных армий.

Однажды, а именно в первой половине XIX века, с петербургской гарнизонной гауптвахты на имя императора Николая I поступил донос, написанный содержащимся там под стражей морским офицером. Моряк писал, что вместе с ним сидел один гвардейский офицер, который был отпущен с гауптвахты на несколько часов домой караульным начальником, оказавшимся близким другом арестованного гвардейца.

Николай I, педантичный почитатель законов и поборник железной дисциплины, установил, что жалобщик прав – да, действительно, начальник караула отпустил домой своего товарища, чисто по дружбе, а не корысти ради. Царь отдал обоих офицеров под суд, который разжаловал и того и другого в рядовые... А вот доносчику Николай Павлович велел выдать в награду одну треть месячного жалованья, но при этом приказал обязательно записать в его послужном формуляре, за что именно получил он эту царскую награду.

Дальнейшая судьба кляузника нам не ведома, но мы можем предположить, что со столь позорной записью в личном деле воинская карьера у него не сложилась. Наверное, не прижился ябеда-морячок ни в одном экипаже.  

В начале 1066 года герцог Нормандии, вошедший в мировую историю под именем Вильгельм I Завоеватель, заявил широкой королевско-европейской общественности свои собственные претензии на английский престол.

27-го сентября того же года армия Вильгельма погрузилась на судна и, переправившись через Ла-Манш, утром следующего дня высадилась на английском побережье у деревни Певенси. При десантировании на берег с будущим великим королём Англии случился крайне неприятный казус – решительно двинувшись к завоеванию новых владений, Вильгельм Завоеватель неловко поскользнулся и упал прямо лицом вниз. На не очень чистую землю. Да, неласково встретила его Британия…

А вот теперь взгляните на этот конфуз глазами его воинов: выпрыгнул их герцог из лодки… и хряпсь!... лицом в грязь!... лежит, такой, задумчивый… и рады бы поржать, да неловко как-то… герцог ведь и обидеться может…

Чтобы успокоить своё войско, которое в эпоху сильных суеверий могло счесть это неуклюжее падение дурным предзнаменованием, Вильгельм сделал вид, что так и было задумано. Лёжа на берегу, и раскинув руки в стороны, он воскликнул: «Обеими руками держу я теперь землю Англии!».