Небольшой фрагмент из воспоминаний актёра Николая Николаевича Трофимова. Во время учёбы в Ленинградском театральном институте он активно участвовал в работе студенческо-артистической бригады. Молодые актёры выступали с декламированием рассказов. 

И вот однажды Николаю Трофимову попался юмористический рассказ под названием «Мелкий случай из личной жизни». Смешная история артисту понравилась, и он сразу запомнил имя автора – Михаил Зощенко.

Во время очередного выступления артбригады он с выразительной интонацией сообразно каждому предложению текста, с паузами в нужных местах, со смешной мимикой и театральными жестами прочёл этот рассказ со сцены. Публика приняла юмор Зощенко в исполнении студента Трофимова на ура – смеялась и аплодировала. А в антракте к актёру подошёл интеллигентного вида человек лет примерно сорока с половиною. Трофимова поразила матовая бледность его печального лица и тёмные круги под глазами. Грустный человек пожал руку артисту и меланхолично произнёс: – Благодарю вас! Я не знал, что написал такой замечательный рассказ…

Это был сам Михаил Михайлович Зощенко – выдающийся писатель-сатирик, драматург, сценарист и переводчик. Только потом Николай Трофимов узнал, что бледный цвет лица у Зощенко и тёмные круги под его глазами – это результат отравления ядовитым газом во время Первой Мировой войны.

22 марта 1942 года командир взвода зенитной артиллерии старший сержант Анатолий Папанов попал в окружение под Харьковом и получил тяжёлое ранение. Взрывом ему сильно изуродовало правую ногу и оторвало на ней два пальца. Шесть месяцев Папанов провёл в госпитале, в 21 год стал инвалидом третьей группы, и первые несколько лет был вынужден ходить с тростью.

Даже на вступительный экзамен в театральный институт (ГИТИС) он пришёл с палочкой. Несмотря на несомненный талант, члены экзаменационной комиссии сомневались, что он найдёт своё место в искусстве. Ведь хромой актёр – это ведь нонсенс. Но Папанов пообещал, что будет много заниматься физическими упражнениями и обязательно бросит свою палочку. Его всё-таки приняли на второй курс актёрского факультета. Это было летом 1943 года. 
В первый же день занятий фронтовика Папанова сильно поразили однокурсницы: нарядные, красивые, ухоженные. Он стеснялся их, сам себе казался нескладным и слишком простым. Только одна девушка, Надежда Каратаева, каждый день приходила на занятия в военной гимнастерке и кирзовых солдатских сапогах. Как-то Анатолий подсел к ней и спросил, была ли она на фронте. Он узнал, что Надежда в возрасте 17 лет попросилась добровольцем на войну и стала санитаркой. Она два года ухаживала за ранеными в госпитале и в составе санитарного поезда: делала уколы, перевязки, разносила бойцам еду, мыла посуду. Помимо этого, она ещё ходила по вагонам – читала раненым стихи, фронтовые сводки и боевые листки.

Несколько слов о чувстве юмора замечательного артиста Анатолия Дмитриевича Папанова. В книге Александра Ширвиндта «Склероз, рассеянный по жизни» есть интересное воспоминание. Позвольте его вам процитировать.

У каждого человека к определённым годам, если он здравомыслящий и не до конца закомплексованный, наступает ослабление чувства профессиональной зависти. «Да ну, – думаем мы, – если поднатужиться… Ах, это уже было! Ах, это мы уже делали!..» Остро завидуешь только одному – тому, что не приходило и не могло прийти тебе в голову. Вот Анатолий Папанов был субъектом крайне индивидуальным, парадоксально мыслящим. Бывало, вякнет Папанов что-нибудь, отсмеются окружающие, и понимаешь: да, никогда бы не догадался такое сказать.

Однажды театр Сатиры летел на гастроли в Милан. Мы – давно в воздухе, и вдруг объявляют, что по техническим причинам будет дозаправка в Лихтенштейне. Сверху это карликовое государство – как театральный макет: домик-домик, садик-садик, капельки бассейнов, булавочки башен… Снижаемся, снижаемся, но от самой земли неожиданно вновь взмываем вверх и улетаем. И тут Толя говорит: «Ну вот, не вписались в страну!»

Тема сегодняшней программы – зарубежные исторические заметки. Вы узнаете:
- какое щекотливое положение на железной дороге обсуждал создатель английского паровоза инженер Джордж Стефенсон;
- каким уникальным способом древнекитайский мудрец по имени Чао Чун предложил взвесить слона, и какую награду он получил за это от правителя империи;
- за что персидские цари Ксеркс и Кир Великий казнили воду;
- о самом высоком гонораре за книгу в истории человечества – огромной бразильской провинции Мараньйо, пожалованной португальскому литератору Жуану де Баррушу;
- откуда появился фразеологизм «мальчик для битья»;
- какой главный аргумент французский математик Огюстен Коши привёл в качестве доказательства сложной теоремы во время обучения молодого графа Анри де Шамбора;
- сколько длилась угандийско-американская война, закончившаяся полнейшим уничтожением США.

Однажды создателю английского паровоза инженеру Джорджу Стефенсону задали вопрос:
– Предположим, что ваша машина мчится по вашей рельсовой дороге со скоростью девять или десять миль в час, а на рельсах вдруг появляется корова, идущая навстречу поезду. Не думаете ли вы, любезный мистер Стефенсон, что это будет несколько щекотливое положение?

– Конечно, – ответил Стефенсон, – это будет крайне щекотливое положение, но… для коровы.

Тема сегодняшнего выпуска интернет-журнала «ПЗ» – зарубежные исторические заметки. Предлагаю вашему вниманию следующие интересные истории:

- Как взвесить слона?
- Как и за что персидские цари Ксеркс и Кир Великий воду казнили
- Самый большой в истории гонорар за книгу
- Как и где появился фразеологизм «мальчик для битья»
- Галантность в математике
- Однодневная Угандийско-Американская война, закончившаяся полнейшим уничтожением США

В 70-е годы прошлого столетия африканской страной Угандой руководил крайне одиозный правитель Иди Амин Дада, создавший один из самых жестоких тоталитарных режимов в Африке. Он был весьма эксцентричной, эпатажной, курьёзной персоной и постоянно высмеивался в западной прессе. Иди Амин был вовлечён во множество беспрецедентных трагикомических случаев, которые впоследствии сделали его героем большого числа анекдотов. Утверждают, что полный титул Амина на посту президента Уганды звучал следующим образом: «Его Превосходительство Пожизненный Президент, Фельдмаршал Аль-Хаджи, Доктор Иди Амин, Повелитель всех зверей на земле и рыб в море, Завоеватель Британской Империи в Африке вообще и в Уганде в частности, кавалер орденов „Крест Виктории“, „Военный крест“ и ордена „За боевые заслуги“»

Однажды известный французский математик барон Огюстен Луи Коши долго, но безуспешно объяснял молодому, весьма благовоспитанному графу Анри де Шамбору одну из сложных теорем о сечении конуса. Юноша слушал доказательство теоремы с большим вниманием, но постоянно смущённо повторял: – Я ничего не понял, маэстро… Опять не понял.

Математик снова и с самого начала начинал подробное объяснение. Наконец юноша со вздохом сказал: – Простите, но я никак не разберу, что тут к чему.

Доведённый до отчаяния, Огюстен Коши воскликнул: – Теорема верна! Клянусь честью!

Молодой граф Анри де Шамбор (который, кстати, был последним принцем из династии Бурбонов и претендентом на французский престол) был очень галантным молодым человеком. Услышав фразу «Клянусь честью!», он весьма учтиво произнёс: – Ах, маэстро, почему же вы не сказали так с самого начала? Ведь я никогда не позволил бы себе сомневаться в честном слове столь уважаемого человека! Значит, и доказывать эту трудную теорему незачем...

Это крылатое выражение применяется к тому, кого заставляют расплачиваться за чужую вину. И появилось это понятие более пяти столетий назад. Реальные мальчики для битья существовали при английском королевском дворе в XV и XVI веках. Их действительно пороли розгами за шалости и плохие поступки, которые совершали не они сами, а… сыновья короля. Ведь монарших отпрысков за их проделки сечь нельзя было категорически. Это не позволяло делать представление того времени о божественном праве королей, согласно которого верховные правители назначаются самим господом Богом.

Никто кроме самого божественного короля не был достоин всыпать по попе божественному сыну короля. А что делать воспитателям молодого принца, как призвать расшалившегося наследника к порядку и заставить его учиться, если монарха не было рядом – на охоту ускакал, или на войну куда отправился. Вот для этого и предназначался мальчик для битья, которого наказывали на глазах у принца...

Однажды за книгу было отдано королевство. Слово «королевство» тут применено условно. Так сказать, для образности – это как полцарства за коня. На самом деле наградой за литературное произведение стала весьма обширная по площади провинция португальского королевства. Пожалуй, в истории человечества это была высшая цена, когда-либо заплаченная за самый обычный роман с вымышленными героями. 

Счастливчик, который получил столь необычный «земельный» гонорар, был малоизвестный в наше время португальский историк и писатель XVI века Жуан де Барруш. Это сейчас его знают только в Португалии, а ведь когда-то он входил в число самых выдающихся мировых историографов.

В 1520 году Жуан де Барруш написал рыцарский роман под названием «Хроника императора Кларимунду». По заверениям автора его произведение было переводом с венгерского языка. Главное достоинство сего рыцарского романа заключалось в том, что он воспевал подвиги легендарного предка тогдашних португальских королей – того самого императора Кларимунду. Сочиняя свой комплиментарный труд, Жуан де Барруш читал отрывки из него будущему королю Жуану III, которому по окончании публикации адресовал сладкоречиво-витиеватый пролог. Хвалебное посвящение монарху было сделано с тонким расчётом. Этот хитрый план сработал...

А вот вам вроде бы и известная история, но с интересными подробностями, о которых знают только историки и эрудиты. Некоторые великие личности вошли в мировую историю не только как прославленные полководцы, выдающиеся мыслители или знаменитые правители, но и как те, кто совершал весьма необычные поступки.

Так, например, древнеперсидский правитель Ксеркс известен тем, что приказал высечь море. Если уж быть точным, то морской пролив между Европой и Азией, который в античные времена назывался Геллеспонт, а сейчас именуется Дарданеллы.

В 480 году до н.э. персы шли военным походом на Грецию и наведённые ими в проливе Геллеспонт понтонные мосты внезапно разметала буря. Разгневанный император Ксеркс приказал сечь море плетями и кидать в него цепи, чтобы усмирить разбушевавшуюся стихию. В итоге вдоль воды выстроились тысячи персидских воинов, которые начали яростно хлестать воду. Что они думали в тот момент о своём царе-самодуре мы может только догадываться. И наши догадки будут верными...