10-го марта 1969 года, спустя ровно 29 лет после смерти Михаила Афанасьевича, абсолютно неведомый Булгакову молодой ленинградский газетчик Невельский пришёл на его могилу. Почтить память великого литератора. Оказавшись на Новодевичьем кладбище, журналист долго искал захоронение. Точного места погребения он не знал. Помнил лишь, что Булгакова похоронили в вишнёвом саду неподалеку от могилы Антона Павловича Чехова, среди могил старейших артистов Художественного театра. И всё же молодой человек нашёл то, что искал. Позднее он узнал, что чёрный с прозеленью ноздреватый камень-надгробие, лежащий на могиле Булгакова, прежде был на могиле Гоголя – писателя, которого покойный обожал и к которому как-то обратился во сне со словами: «Учитель, укрой меня чугунной шинелью!».

Владимир Невельский потом сосчитал, что от ворот старого кладбища до могилы автора «Мастера и Маргариты» всего семьдесят шагов. Среди памятников, усыпанных цветами, Невельский нашёл место погребения Булгакова и расстроился: там не было ни одного цветка. Владимир вернулся к воротам, к цветочному магазину, купил букет, принёс его, положил цветы на могилу, постоял немного и уже собирался уходить, как вдруг услышал тихий голос: «Молодой человек, подождите». Он оглянулся и увидел пожилую даму. Она поднялась со скамейки, стоявшей чуть дальше по тропинке, и пошла ему навстречу: «Простите, как вас зовут? Мне очень нужен ваш домашний адрес и номер телефона».

«Зачем он вам?» – смутился Владимир. «Сейчас я не стану ничего объяснять. Поверьте, мне действительно нужен ваш домашний адрес. Вам ничто не угрожает», – ответила загадочная незнакомка.

Молодой человек представился: «Владимир Фёдорович Невельский, журналист из Ленинграда». Дама записала фамилию, имя, отчество, адрес жительства, телефон и, поблагодарив, пошла к выходу. А Владимир стоял и терялся в догадках: кто это был и что всё это значит? «Мистика какая-то. Чертовщина», – подумал он.

Вернулся Невельский в Ленинград. О встрече с незнакомкой он вскоре забыл. Но недели через две на его домашний адрес из Москвы пришёл денежный почтовый перевод. Владимир пришёл в почтовое отделение и там его очень удивила сумма – деньги были огромными. «От кого они?» – молодой человек снова терялся в догадках. Повертел бланк почтового перевода: в разделе «Для письменного сообщения» не было ни слова...

А через пару дней в ленинградской квартире раздался телефонный звонок: «С вами говорит Елена Сергеевна Булгакова...» Владимиру Невельскому позвонила жена и друг писателя.

«Вы получили перевод? – спросила Елена Сергеевна. – Да, его послала я, выполняя волю покойного Михаила Афанасьевича. Он был великим шутником и выдумщиком. Даже когда заболел, постоянно устраивал розыгрыши». После столь удивительного вступления Елена Сергеевна рассказала Невельскому о необычном завещании Булгакова.

Поставив неутешительный диагноз, врачи отписали её мужу несколько дней жизни, но Булгаков прожил шесть месяцев. Всё это время, пока силы окончательно не покинули его, он работал над романом «Мастер и Маргарита». На папке, в которой хранилась рукопись, сделал надпись: «Дописать, прежде чем умереть!». Ослепший, в горячечном бреду, с температурой 42 градуса, он продолжал диктовать жене исправления к «Мастеру».

 

И вот, наконец, Елена Сергеевна сообщила Владимиру Невельскому главное: «В один из вечеров он позвал меня и сказал, что хочет составить завещание. Пусть в нём будут такие строки: человек, который придёт к нему, Булгакову, после того как будет опубликован роман «Мастер и Маргарита», придёт в день, когда Михаил Афанасьевич сжёг первый вариант рукописи романа, и положит цветы на его могилу, – этот человек должен получить определённый процент гонорара от авторского... Конечно, это была его очередная, хотя и очень горькая шутка. Но я пообещала мужу и выполняю его волю. Вы оказались именно тем человеком»... Так, спустя 29 лет, Елена Сергеевна Булгакова выполнила последнюю волю своего мужа.

Владимир Невельский не знал, что ему делать со свалившимися на него чудесным образом немалыми деньгами. Наконец, праправнук известного русского адмирала и мореплавателя Геннадия Ивановича Невельского решил купить себе деревянный катер. Знакомый художник по его просьбе нарисовал красивые буквы. Их вырезали из латунной пластины, прикрепили к борту катера и надраили до блеска. Это были огромные сверкающие золотом буквы – «Михаил Булгаков». А потом катер отправился в своё первое плавание – по Финскому заливу, по Неве и по Фонтанке. Он шёл мимо здания публичной библиотеки. Была весна, и у входа стояла большущая толпа студентов. Увидев надпись на борту, они кинулись к набережной и долго аплодировали идущему по реке «Михаилу Булгакову».

Совершенно невероятная и вся такая мистическая история, не правда ли? Вы наверняка удивлены. А вот сейчас, как я и обещал в начале заметки, вы удивитесь ещё больше. Потому как вся эта красивая история является журналистской мистификацией.
Её сообща придумали Владимир Невельский и ещё один знаменитый газетчик-«известинец» Егор Владимирович Яковлев. Именно Яковлев предложил мистический сюжет с тайным завещанием Булгакова. А Невельский его литературно обработал, написал душевный очерк и опубликовал его в «Известиях». Об этой крутой мистификации приятели договорились – ни звука никому.

 

Статья, которой центральная газета жахнула по мозгам оторопелых читателей залпом в 10 миллионов экземпляров, произвела необыкновенный эффект. В мистификацию поверили все – и в редакции, и за её пределами. Да и как можно было не поверить публикации в одном из главных печатных изданий страны – официальному органу Верховного Совета СССР!

Даже сегодня, спустя много лет, о тайном пункте завещания Мастера сообщает то одно, то другое СМИ. Мистическая история гуляет в Рунете по всевозможным ресурсам и социальным сетям, вызывая удивление и восторженные комментарии. Известные литературоведы ссылаются на неё в исследованиях о жизни и творчестве Булгакова как на неопровержимый факт. Вот она – волшебная сила художественного слова!

Долгие годы журналист Владимир Невельский, соблюдая договорённость с Егором Яковлевым, упорно держал язык за зубами, до поры до времени в различных интервью подтверждая бесспорность опубликованного. Не славы ради, а во имя чистоты эксперимента. И только в 2008 году, когда прошёл «срок давности», он решил, что можно нарушить обет молчания и рассекретил свою мистификацию. Но кто читал его откровения?... Очень мало людей прочло опровержение мистической статьи. Вот потому и гуляет до сих пор по Интернету красивая история о тайном завещании Мастера.