В октябре 1811 года в американском городке Питтстауне штата Нью-Йорк в бедной семье эмигранта из Германии Адама Зингера родился восьмой по счёту ребёнок. Мальчику дали имя Айзек. Кстати, вдруг кто-то не знает: Айзек – это англоязычная версия библейского имении Исаак. Мальчишка оказался шустрым малым, он имел живой ум и деятельный характер. С юных лет Айзек стремился к предпринимательству. Вот один характерный пример его предприимчивости: однажды этот шалопай вытащил из кармана своего отца бумажный доллар и пририсовал к единице «0», полагая, что его нехитрое художество увеличит номинал банкноты. Разгневанный родитель сначала выдал нагоняй юному предпринимателю, а потом поостыл, и порадовался изобретательности своего чада и его желанию разбогатеть. Этот парень далеко пойдёт – наверняка решила вся его родня.  

И Айзек таки пошёл. Даже можно сказать – рванул. В 12 лет он бросил школу и удрал из дома – поехал в город Рочестер, где устроился подмастерьем в механическую мастерскую старшего брата. Надо отметить, что школу Айзек так и не закончил. Есть сведения, что он до конца жизни писал с ошибками. Однако с младых лет он проявил интерес к технике, а также склонность к ремонту и усовершенствованию всевозможных механизмов.

А ещё Айзек Зингер был очень рослым – двухметровым весельчаком, рано возмужавшим и чрезвычайно привлекательным для противоположного пола. Окрестные девушки строили парню глазки и, вероятно, блеск их восторженных очей, а также повышенное женское внимание привели к тому, что Айзек решил попробовать свои силы на театральной сцене. В 16 лет он стал актёром бродячей театральной труппы, в спектаклях которой молодому человеку часто доставались главные роли. Естественно, он играл юных героев-любовников, всяких-разных Ромео и Орфеев. Благодаря чему значительно расширил армию своих поклонниц.

Айзек действительно имел большой успех у представительниц прекрасного пола, ведь во все времена, как тогда, так и сейчас, женщины составляют основную массу театральной публики. Поэтому нет ничего удивительного, что вскоре Айзек Зингер женился. Причём, на актрисе из своей же труппы, которую звали Кэтрин Мария Хейли. Когда она родила второго ребёнка, то молодому отцу пришлось призадуматься о хлебе насущном, которого очень не хватало, и позаботиться о более надёжном заработке. Восходящий талант театральных подмостков отказался от этих безденежных подмостков и устроился на завод в Бостоне, где вернулся к ремеслу механика. Здесь впервые и проявились его изобретательские способности – Айзек Зингер разработал проект деревообрабатывающего станка.

Затем он устроился разнорабочим на строительство водного канала в Огайо. Еврей с кайлом и лопатой в каменоломне – это, знаете ли, что-то из разряда ветхозаветных историй. Высоченный крепыш несколько дней долбил твёрдую породу. Это занятие ему очень не понравилось. Он подумал-подумал и сделал то, что в таких случаях обычно делают мудрые представители древнего народа – взял и изобрёл бурильную машину. А потом её запатентовал. Этот патент Айзеку удалось продать «Каналостроительной компании Ай и Эм» за немыслимые для 1839 года 2000 долларов. Справка для понимания и сравнения: за 2 доллара тогда можно было купить участок земли площадью около 40 соток, хорошая корова стоила 10 долларов, а за вырученные Зингером 2000 можно было стать владельцем нового дома в Нью-Йорке. Однако полученные огромные деньги взбалмошный Зингер решил вложить… а вот угадайте куда? … наверное в мастерскую по производству швейных машинок, думаете вы?.. ведь когда-то уже должно начаться повествование о швейных машинках Зингера, так ведь?.. Впрочем, до этого судьбоносного этапа в жизни изобретателя ещё далеко. Об этом чуть позже.

Заработанные умственным трудом 2000 долларов Айзек Зингер решил вложить в свой собственный театральный проект. Не покидало его желание забраться на вершину театрального Олимпа. Он собрал свою собственную труппу и отправился с ней в гастрольный вояж, который продлился пять лет.

И как-то так случилось, что с первой своей женой – Марией Хейли – Зингер расстался, как говорится «любовная лодка разбилась о быт». Очень скоро Айзек утешился в объятьях новой подруги – тоже актрисы его театра, и тоже Марии – а именно Мэри Энн Спонслер. Забегая немного вперёд сообщу, что она одного за другим подарила мужу аж десятерых наследников. 

Главный режиссёр, он же актёр, он же импресарио и даже бухгалтер собственного театра Айзек Зингер никаких особых успехов на театральном поприще не добился. Дорога к славе оказалась тернистее, чем он ожидал. Пятилетние гастроли по стране денег не принесли. Дела шли настолько плохо, что иногда Зингеру приходилось убегать из гостиниц через окно, чтобы не расплачиваться за проживание. А когда один из актёров обчистил театральную кассу и рванул в неизвестном направлении, он решил расстаться с Мельпоменой. И таки расстался…

Вот так банкрот и отец динамично растущего семейства Айзек Зингер и оказался в Бостоне. Там он устроился в мастерскую, которая занималась ремонтом швейных машинок. Необходимо понимать, что в середине XIX века механические устройства для сшивания ткани уже существовали, причём их было несколько моделей, но все они были настолько несовершенными, что портные часто отказывались от них в пользу ручного шитья. Разобравшись в неидеальной конструкции тогдашних машинок, найдя изъяны в механике их работы и выслушав жалобы пользователей, Айзек Зингер совершил чудо – технологический прорыв, который увековечил его имя и сделал его супербогачом.

Специально заостряю ваше внимание – Айзек Зингер НЕ изобретал швейную машину и никогда не утверждал, что сделал это. Бывший актёр и неудачливый театральный деятель всего лишь усовершенствовал её механизм. Удивительно также то, что на преодоление имевшихся конструктивных недостатков у рационализатора Зингера ушло всего 10 дней! Правда, в эти судьбоносные 10 дней Айзек работал днём и ночью, спал по 3-4 часа в сутки и ел всего один раз в день. Но столь напряжённый аврал принёс свои результаты.

Вот какие инновационные решения создал Зингер:
1) расположил челнок горизонтально (благодаря этому нить перестала запутываться);
2) предложил столик-доску для ткани и ножку-держатель для иглы (это позволило делать непрерывный шов);
3) снабдил машину педалью ножного привода (что дало возможность мастерицам работать с тканью двумя руками);
4) предложил ушко на остром конце иглы, позволяющее делать челночный шов двумя нитками (однако этот пункт впоследствии оспаривался изобретателем Элиасом Хоу).

Эти четыре нововведения, превратившие конструкцию швейной машины в шедевр, стали базовой схемой на долгие-долгие годы – машинка Зингера оставалась востребованной и не претерпевала кардинальных изменений на протяжении полутора веков.

Первый экземпляр машинки талантливого новатора Зингера был продан за немалые в то время 100 долларов. Это редчайший случай в истории, когда первый образец изделия не только окупил все затраты на предварительные разработки, но и принёс прибыль.

Компания, приступившая к выпуску машинок с логотипом «SINGER», была образована в 1851 году. Спустя всего 4 года она вышла на международный рынок и завоевала первый приз на Всемирной выставке в Париже, а через 9 лет стала крупнейшим производителем швейных машин в мире – продажи выросли до 20 000 экземпляров в год.

Несмотря на конструктивные преимущества, цена машинок Зингера была слишком высока для потребителей. Но, как гласит одна мудрость: «Талантливый человек талантлив во всём». Даровитый механик и конструктор Айзек Зингер для того, чтобы снизить цену своей продукции и сделать её общедоступной, проявил недюжинные способности предпринимателя и технолога. Он внедрил несколько, так сказать, ноу-хау, причём, революционных ноу-хау, которые были диковинкой для того времени.

На заводах Зингера было создано конвейерное производство, что позволило снизить цену изделия со 100 долларов до 10. Знаменитый автомобильный магнат Генри Форд использовал эту же технологию, но гораздо позже.

Предприятие Зингера стало первой компанией в мире, потратившей гигантские деньги – миллион долларов на рекламу и своё продвижение. Фирма проплачивала заказные публикации в прессе и выпускала свою собственную бесплатную газету.

Но это была не только привычная для общественности реклама в печатных изданиях и на специальных тумбах объявлений, но и активное раскручивание с помощью раздачи листовок в людных местах: церквях, аптеках, магазинах и на рынках. В местах массового присутствия женщин, например, на вокзалах, сидели молодые швеи с модельной внешностью, которые сосредоточенно что-то строчили на машинке и при этом не переставали мило улыбаться.

Довольно-таки часто рекламных красоток со швейными машинками «SINGER» выставляли в витринах магазинов на оживлённых улицах. Это был невероятно удачный ход по продвижению товара.

Также весьма успешным маркетинговым прорывом стала возможность для клиентов покупать швейную машину в рассрочку, а также производить обмен старых машинок на новые с доплатой.

Ещё одно новаторское решение – команда Зингера впервые разработала систему франчайзинга. Небольшое пояснение: труднопереводимое на русский язык слово франчайзинг или франшиза – это использование товарного знака, так сказать, его «аренда» по лицензии. Компания Зингера давала возможность своим партнёрам работать в различных регионах мира – продавать свою продукцию, производить её ремонт и сервисное обслуживание.

Спрос на изделия «Singer» был колоссальным, и это неудивительно, ведь эта компания была монополистом на мировом рынке. В Штатах работало 4 завода по выпуску чрезвычайно популярной продукции. Чтобы упростить логистику и снизить стоимость швейных машинок в Европе, в шотландском Глазго был открыт первый завод за пределами США.

А в 1902 году был открыт ещё один большой завод – в подмосковном Подольске. Он выпускал машинки для Российской империи, а также обеспечивал экспорт в Турцию, Персию, Японию, Китай и на Балканы.

Поэтому «The Singer Manufacturing Company» принято считать первой транснациональной корпорацией. К началу Первой мировой войны по всему миру работало 3000 фирменных магазинов «Singer», а также продукция массово отправлялась покупателям по системе «товар – почтой».

А вот теперь перейдём от скучной производственно-экономической информации к весьма интересным делам – амурным. Помните, в начале заметки я акцентировал ваше внимание на мужских качествах нашего героя? Здоровяк-весельчак, обожавший шумные пирушки и прелестных женщин, любитель и ценитель прекрасного пола Айзек Зингер умудрялся совмещать руководство разрастающимся бизнесом с любовными похождениями.  

Однажды его вторая жена, мать его десятерых детей – Мэри Энн – застукала своего «благоверного» с миловидной соперницей, которую тоже звали Мэри – точнее говоря, Мэри Мак-Гониал. Скандал вышел грандиозный и прилюдный. Можете себе представить – что творилось и какие слова произносились в доме Зингера, когда его законная супруга узнала, что за время секретной связи любовница успела нарожать коварному изменщику пятерых детей. Возмущённая Мэри Энн заявила на мужа в полицию, обвинив его в двоежёнстве. Супруга арестовали и в процессе следствия… (как говорил сатирик Михаил Задорнов: «держитесь крепче и наберите в лёгкие побольше воздуха»)… выяснилось, что у Айзека имелась ещё одна зазноба, ещё одна любовь всей его жизни, ещё одна Мэри – Мэри Иствуд Уотерс. Ну что уж тут поделаешь – ну-у очень нравилось Айзеку-Исааку имя Мария! И у четвёртой по счёту Марии была дочь от проказника Зингера. А всего у любвеобильного Айзека имелось 18 детей от четырёх разных Марий. Для тогдашней пуританской Америки это было возмутительным безобразием и жутким попранием норм морали.

Запутанный гордиев узел сложных личных отношений многоженец Зингер разрубил радикально: после того, как суд выпустил его под залог, он сел на пароход и уплыл из Америки в Англию. При этом, надо отдать ему должное: он обеспечил своё многочисленное потомство достойным содержанием, а законной жене при разводе выделил отступные в огромном размере – 8000 долларов ежемесячно. Такие выплаты сделали Мэри Энн супер-мега-обеспеченной дамой.

Прибыв в Лондон, миллионер Айзек Зингер недолго оставался холостым. Его новую избранницу звали… вот вы сейчас, наверное, подумали, что Мария?... нет, не Мария… ибо Марии Айзеку уже изрядно… надоели. На этот раз новую молодую жену Зингера звали Изабель Бойер.

Красотке Изабель было 22 года, а её богатенькому мужу – 52. Молодожёны поселились в графстве Девоншир в огромном поместье, в большом доме, в котором было 115 комнат и конюшня на 50 лошадей. Счастливый брак продлился 12 лет и Изабель родила Айзеку шестерых детей. 

Кстати, вы наверняка видели когда-то лицо этой дамы, потому как этот образ знает весь мир – есть версия, что Изабель Бойер позировала скульптору Огюсту Бартольди для нью-йоркской Статуи Свободы.

Живя в Англии, Айзек Зингер оставался основным акционером «The Singer Manufacturing Company» и членом попечительского совета, но официально от дел отошёл.  Он с удовольствием вернулся к своему театральному прошлому: писал пьесы, а потом их ставил. В этих постановках были задействованы дети и жена автора. Сыновья и дочери его обожали, и, когда он умер в 1875 году, им не за что было обижаться на отца, потому что каждый из 24 официальных потомков Зингера получил приличное наследство. Своей семье Айзек Зингер оставил 22 млн. долларов и два дорогих особняка.

После того как гедонист Зингер отошёл в мир иной, его дело продолжало цвести и развиваться. Филиалы компании имелись во многих странах мира. Перед Первой Мировой войной количество продаж составляло 3 миллиона швейных машинок в год.

Российский завод «Зингеръ» в подмосковном Подольске со дня открытия к 1914 году произвёл 600 тысяч изделий. После Октябрьской революции этот завод был национализирован. Он выпускал продукцию сначала под маркой «Госшвеймашина», а затем с названием «Подольск» до самого развала СССР.

В моей семье тоже есть машинка модификации «2М», купленная ещё бабушкой в 1962 году. Так на этом раритете моя мама до сих иногда что-нибудь да шьёт. Ох, помню, в детстве я очень любил крутить рукоятку махового колеса, мамин помощник, понимаешь ли… Кстати… Позволю себе в этом месте своего повествования сделать небольшое отступление – от биографии выдающегося человека перейду к личному и даже сокровенному. Пара строк о любви. Не такой, как у Айзека Зингера, а другой – невинно-юношеской. К тому же безответной. Вот если сейчас об этом не расскажу, то больше никогда подходящего повода не появится. Признаюсь в том, что хранил в тайне всю свою жизнь…

Когда мне было 12 лет я влюбился. В девочку по имени Лариса. Это произошло в летнем пионерском лагере. Лара была прекрасна и пользовалась всеобщим мальчишеским вниманием в моём отряде. Как я ни старался, как ни выпендривался – на меня она никакого внимания не обращала. Принимала ухаживания более крутых пацанов. Вертихвостка малолетняя... А я вздыхал и страдал. Когда смена в лагере закончилась и мы все разъехались в разные стороны (так больше никогда и не встретившись), первое что я сделал, когда оказался дома – это взял и нацарапал имя любимой – ЛАРА – в потайном месте деревянного короба маминой швейной машинки (фанерного короба, который предназначен для хранения и переноски машинки – это крышка с рукояткой, красивая такая, лакированная, приятно пахнущая деревом). Зачем я испортил лак на крышке? А вот фиг его знает зачем. Нет чтобы на заборе написать. Подростковая любовь – она такая… Чувство это как-то незаметно прошло спустя несколько месяцев. Образ кудрявой красотки выветрился. А вот царапулка с её именем на фанере осталась. Короче, мать до сих пор не знает – что это за Лара такая увековечена на семейном раритете. А вот вы – теперь уже знаете.  

Однако вернёмся к машинкам Зингера… Посмотрите на свою одежду, взгляните на швы и строчки – все наши костюмы, рубашки, сорочки, платья, брюки, джинсы, а также нижнее и постельное бельё, сшиты трудолюбивыми руками неизвестных мастериц на машинках, принципиальную конструкцию которых разработал Зингер. Конечно же, со временем швейные устройства модернизировались, получили электрический привод, появился оверлок, но принцип работы остался таким же, каким его придумал революционер швейного дела Айзек Зингер. Знаменитая компания существует до сих пор. Она стала многоотраслевой и сегодня, помимо своей традиционной продукции, занимается изготовлением электроприборов, двигателей, мебели и даже участвует в разработке космических технологий.

В городе Подольске около краеведческого музея установлен памятник машинке Зингера. Интересные «малые архитектурные формы», посвящённые замечательному механизму, имеются также в Новосибирске, Екатеринбурге и станице Староминской Краснодарского края.

Но самым главным памятником гению красивых и непрерывных швов можно считать знаменитый Дом Зингера в Санкт-Петербурге. Для размещения штаб-квартиры российского представительства фирмы архитектор Павел Юльевич Сюзор создал настоящий шедевр, ставший украшением Невского проспекта Северной Столицы. Это великолепное здание заслуживает отдельной заметки, и я когда-нибудь вам о нём расскажу.