В 1960 году молодой начинающий артист Георгий Штиль, ещё будучи студентом театрального института, впервые вступил на сцену ленинградского БДТ (Большого драматического театра). Его ввели в массовку в спектакле «Гибель эскадры». Это была пьеса о печальной странице в нашей военно-морской истории – о затоплении летом 1918 года у Новороссийска 17-ти кораблей и вспомогательных судов Черноморского флота. Трагическое событие, которое произошло в Цемесской бухте, носит говорящее название «черноморская Цусима» и служит одним из самых ярких доказательств той глубины внутреннего раскола и неразрешимых противоречий, которые переживала Россия в первые послереволюционные месяцы и годы.
Напомню, согласно договорённостям, Советское правительство должно было передать Германии свой Черноморский флот, однако не хотело этого делать. Исполнявший обязанности командующего ЧФ капитан 1-го ранга Александр Тихменев получил официальный приказ привести корабли флота из Новороссийска в Севастополь, чтобы передать их немецким войскам. Он также получил секретный приказ затопить их в бухте Новороссийска. Тихменев после продолжительного раздумья и обсуждения с корабельными комитетами приказал всем кораблям идти в Севастополь. Экипажи многих кораблей отказались делать это и затопили их... В общем, спектакль был о моряках-большевиках и их борьбе с силами контрреволюции.
Во время дебютного для Георгия Штиля спектакля к нему в антракте подошёл актёр Павел Луспекаев, игравший матроса по фамилии Гайдай, и с хрипотцой произнёс: – Жора, у меня что-то с голосом. Ты бы не мог за меня спеть первый куплет и припев песни «Яблочко»?... Я тебе махну рукой, когда надо будет вступить. Ты талантливый, у тебя получится!
Молодой артист Штиль занял указанное место в кулисе и по сигналу Луспекаева ка-а-ак гаркнет:
Эх, яблочко,
Да куда котишься?
Ко мне в рот попадешь -
Да не воротишься!
Эх, яблочко, да на тарелочке,
Надоела мне жена, пойду к девочке!
В этот момент Павел Луспекаев и все моряки на сцене схватились за животы, едва сдерживая хохот. Оказалось, что никакой там песни по сценарию не было! Зрители так вообще ничего не поняли – они подумали, что так оно и должно быть. А постановщик Товстоногов посчитал эту отсебятину неплохим актёрским экспромтом, и даже смелым решением.
«Яблочко» хоть и выкатилось без режиссёрского позволения, всё прошло нормально – ну, мало ли кто и что может гаркнуть на большом корабле.