Понедельник, 13 июля 2020 12:59

Поэтическое противостояние Крылова и Хвостова. Или очень дорогое чтение стихов

Оцените материал
(33 голосов)

Как и у всякого человека, у баснописца Ивана Андреевича Крылова были не только друзья, но водились также и неприятели. Одним из них был граф Дмитрий Иванович Хвостов – очень интересная и противоречивая историческая личность.

Хвостов тоже писал стихи, но его трудно зачислить в соперники Крылова, ибо они находились, так сказать, «в разных весовых категориях». Если о Крылове все современники отзывались как о великом таланте, то вот Хвостова считали обычным графоманом. Над ним подшучивали, его постоянно разыгрывали и посвящали ему колкие эпиграммы. В столичной среде острых на язык литераторов граф Дмитрий Хвостов имел обидное прозвище – Митюха Стихоплётов.

 

 

2.01 Хвостов Дмитрий Иванович

Князь и фельдмаршал Александр Васильевич Суворов (на любимой племяннице которого – Аграфене Горчаковой – был женат Хвостов) своему родственнику говорил так: «Любезный Митя! Ты добрый и честный человек! Заклинаю тебя всем, что для тебя есть святого – брось твоё виршеслагательство, пиши, уже если не можешь превозмочь этой глупой страстишки, стишонки для себя и для своих близких; а только отнюдь не печатайся. Не печатайся, помилуй Бог! Это к добру не поведёт: ты сделаешься посмешищем всех порядочных людей».

2.02 Хвостов Дмитрий Иванович

Но Дмитрий Хвостов не унимался, продолжал публиковать свои стихи, а потом насильно раздавал их всем своим знакомым. От этого он постоянно, как и предупреждал великий Суворов, делался всеобщим посмешищем. Приведу в качестве примера всего четыре строчки из его произведения о самом трагическом петербургском наводнении 1824 года:

…Свирепствовал Борей, 
И сколько в этот день погибло лошадей… 
Под вётлами валялось много крав, 
Лежали они ноги кверху вздрав…

2.03 Хвостов Дмитрий Иванович

Если кто не понял, «крав» – это «коров», а «вздрав» – это «взодрав»Вроде бы и неплохие сами по себе рифмы: «Борей – лошадей» и «крав – вздрав», но в итоге вместо несчастья невских берегов какая-то комедия получилась. За подобные вирши особенно доставалось графу Хвостову от знаменитых и гениальных насмешников – Пушкина, Вяземского и Крылова. Тот и сам старался не остаться в долгу. Так однажды Хвостов высмеял Крылова следующей эпиграммой:

Небритый и нечёсаный, взобравшись на диван, 
Как будто неотёсанный какой-нибудь чурбан, 
Лежит, совсем разбросанный, зоил Крылов Иван. 
Объелся он? Иль пьян?...

2.04 Иван Крылов

Ах, так!? Ну, я тебе отвечу! – наверняка подумал баснописец. Его ответная «месть» была ещё остроумней – он решил воплотить эпиграмму на себя в жизнь. Крылов напросился в гости к графу под предлогом послушать его замечательные стихи. Обрадованный Хвостов радушно встретил гостя и накрыл великолепный стол. Крылов изрядно выпил, плотно закусил, прямо в хвостовской гостиной, сообразно его четверостишию, завалился аки чурбан на диван и разбросался по нему. И как только хозяин приступил к чтению своей поэзии, гость сладко захрапел!

А ещё как-то раз Крылов в компании со своими друзьями-пересмешниками очень круто разыграл Хвостова. Вот как это было.

Летом 1822 года Иван Крылов на пару со своим приятелем-поэтом Михаилом Шулепниковым снял дачу на петергофской дороге не слишком далеко от городской черты. Очень часто на этой даче по вечерам собирались литераторы. Распорядителем дружеских пирушек всегда был Крылов. У своих приятелей он имел прозвище «Соловей» – оно появилось у поэта после триумфа его басни «Осёл и соловей», в которой он высмеял невежество, глупость и чрезмерное самомнение. А под певчей птичкой автор подразумевал свободолюбивого и талантливого поэта, в том числе и себя.

2.06 Басня Крылова Осёл и Соловей

Так вот, поэт-неудачник Дмитрий Хвостов узнал о собраниях на загородной даче, накатал большую оду под названием «Певцу-Соловью» и без предупреждения нагрянул в гости. А там как раз в полном разгаре был… нет, не пир горой… хотя и он тоже… там был творческий вечер: собравшиеся читали друг другу свои произведения. Вскоре граф Хвостов попросил разрешения прочитать свою новую оду…

Повисла долгая молчаливая пауза. Никому из присутствующих не хотелось слушать тягомотную долгую оду с рифмами типа «борей-лошадей» и «крав-вздрав». И тут Крылов вежливо поинтересовался: – А сколько строф или куплетов в вашей оде?

Граф не придал значения этому вопросу, никакого подвоха не заметил, и ответил, что 20 строф. После этого сообщения гости Крылова как-то странно переглянулись, кое-кто из них перемигнулся, возникло некое оживление и графа милостиво попросили начать чтение. Тот приступил. Но как только он закончил первую строфу (то есть, один куплет своей оды) как раздались аплодисменты. Хвостову, конечно же, была очень приятна такая реакция, но он хотел читать дальше. Он желал декламировать, но ему не давали такой возможности – публика продолжала неистово аплодировать.

Граф сконфузился от таких почестей, но тут Крылов сообщил ему, что согласно уставу собрания, если чтение прерывается аплодисментами, то читающий должен купить бутылку шампанского. Хвостов согласился с уставом собрания и продолжил чтение оды про «Певца-Соловья». Но его выступление прерывалось бурными аплодисментами после каждой строфы.

Шампанское тогда стоило не менее 10 рублей ассигнациями за бутылку… Как потом жаловался Дмитрий Иванович Хвостов, та поэтическая экскурсия обошлась ему в 200 рублей (весьма крупная сумма по тем временам). В том году граф больше не ездил по дачам на петергофской дороге, а Крылова с тех пор он стал называть «Певцом-Соловьём-разбойником».

Прочитано 3284 раз