Первая встреча Василия Шукшина и актёра Ивана Рыжова произошла во время съемок кинокартины «Мы, двое мужчин». Их поселили в один гостиничный номер. В то время Шукшину было 33 года, а Рыжову почти пятьдесят лет. Даже трудно представить себе более разных людей. Мрачный, жилистый Шукшин, с трудом сходившийся с людьми, и невысокий, полноватый, разговорчивый, веселый Рыжов, который к тому же выглядел значительно старше своих лет. Об этой встрече в актерской среде потом рассказывали байки.

- Давай-ка, отец, - выдавил Шукшин улыбку и поставил на стол бутылку водки, - за ради знакомства...

- Не пью-с, - почему-то вырвалось у Рыжова старомодное «с» и тут же он виновато защебетал в свое оправдание, дескать, были и мы... ха-ха.

- Тогда кури! - уже суровее пригласил к общению Шукшин и чиркнул спичкой.

- Не курю-с, - опять выскочило «с» у Рыжова, и он снова «зачирикал»...

Глаза Шукшина презрительно сузились. Он пожевал папиросу, налил себе, выпил и многозначительно крякнул: баба ты, мол, а не мужик! Рыжов заботливо предложил ему закуску.

- Пошел ты!.. — бросил тот, как выругался, и хлопнул дверью.

Наступил вечер. Рыжов уже спал — вернее, делал вид, что спал. Вернулся Шукшин и внимательно посмотрел на стоящие рядом пакет молока, початую днем бутылку, на румяного соседа, и скривился.

- Интеллигент! - процедил он сквозь зубы и сплюнул. - Тоже мне... Кадочников!

Потом Шукшин часто обзывал Рыжова словом «интеллигент» и поизносил его с отвращением, вроде «тунеядец» или еще похлеще.

Однажды он застал напарника в номере, когда тот благостно поглощал кефир, и опять наградил его обидной кличкой. На что Рыжов не выдержал, обиделся и взорвался:

- Какой я тебе интеллигент?! Я родился в деревне!

Шукшин опешил, но, как петух, принял бойцовскую стойку.

- А лошадь сможешь запрячь?

- Да уж не хуже тебя, - в гневе продолжал Рыжов, - тоже мне... крестьянин!

- А ну, докажи, - подхлестнул Шукшин. - Я - лошадь, запрягай!

Рыжов с ходу включился в игру. Он по-деловому согнул обидчика и принялся снаряжать воображаемой сбруей. Седелка, подпруга, хомут, дуга быстро заняли свое место. Рыжов стал затягивать супонь да так вошел в раж, что когда «лошадь» покачнулась, осадил:

- Тпр-р-р-у, Васька, стоя-а-а-ть! - и по инерции употребил пару ласковых простых деревенских выражений.

Шукшин аж поперхнулся от неожиданности, но замер как вкопанный.

А конюх тем временем пристегнул вожжи, и хлопнув ими, послал:

- Н-н-о, н-н-о! Васька!

Шукшин чуть замешкался и сразу получил удар под зад:

- Пошёл, глухая тетеря!

Василий рухнул на кровать и зашелся от смеха. Рыжов смотрел на него, как на чокнутого.

Потом они обнялись и... стали друзьями.

Настолько близкими друзьями, что Василий Макарович снимал Ивана Петровича практически во всех своих фильмах. В том числе в роли добродушного проводника в «Печках-лавочках» и вредного старика-тестя в «Калине красной».