Понедельник, 27 июня 2022 18:01

Как злополучный гобой привёл к срыву спектакля и потере трёх рублей

Оцените материал
(21 голосов)

Курьёзная музыкально-театральная байка из жизни актёра Михаила Светина. В молодые годы он работал в театре североказахстанского города Петропавловска. Там ставился спектакль по пьесе Николая Погодина «Третья патетическая». Это было очень серьёзное драматическое произведение о последних днях жизни Владимира Ильича Ленина – заключительная часть знаменитой трилогии.

В этой, действительно, патетической постановке, третьей по счёту после «Человека с ружьём» и «Кремлёвских курантов», Михаил Светин играл небольшую роль художника Кумакина. За что получал шестьдесят рублей в месяц. А ещё три дополнительных рубля этот замечательный представитель древнего еврейского народа подрабатывал в том же спектакле: в те моменты, когда Светин не был задействован на сцене, он спускался в оркестровую яму и там играл на гобое. Да-да, Михаил Семёнович Светин прекрасно играл на этом духовом инструменте. В молодые годы он окончил Киевское музыкальное училище по классу гобоя и даже некоторое время преподавал музыку в средней школе. Вот и пригодился музыкальный дар актёру Светину в спектакле про Ленина. Совмещение двух театральных ставок шло нормально. Три рубля – не бог весть какие деньги, но на «покушать» хватало. Как вдруг в один НЕпрекрасный день произошёл курьёз с конфузом...

Второй акт пьесы начинался так: открывался занавес, зрители видели скамейку, осень и листопад, Михаил Светин играл соло на гобое, на сцену выходил Владимир Ильич Ленин и вступал в разговор с другими действующими лицами. Пока вождь мирового пролетариата общался с народом, его беседу сопровождала душевная мелодия деревянного духового инструмента.

Небольшое примечание: в гобое есть очень важная деталь – трость из пары упругих камышовых пластинок. Эта тросточка всё время должна быть влажной, потому что, если она высохнет, звук получится резким и неприятным. Для поддержания влажности трости её перед игрой положено держать во рту. Когда дирижёр поднимает руки – музыкант вставляет тросточку в мундштук гобоя и играет.

Перед началом второго акта спектакля Светин сидел наготове в оркестровой яме, а гобой держал на коленях. В зрительном зале театра находилась весьма важная публика – всё партийное и хозяйственное начальство города присутствовало в полном составе. Перед такими гостями артистам и музыкантам опозориться было категорически нельзя. 

И вот стал открываться занавес. К своему месту, согнувшись, тихонько на цыпочках пробирался опоздавший валторнист. Михаил Светин не удержался, и поторопил непунктуального товарища – ткнул своим гобоем согнутую фигуру в то место, которое чуть пониже спины. Хорошенько так ему заехал!

Дирижёр поднял руки, призывая Светина к соло. Михаил собрался вставить тросточку в мундштук, и… о, ужас!... обнаружил, что всё это время она находилась не во рту, а в гобое… ну и, естественно, хрупкая деталь разломалась от удара в то самое место, которое пониже спины. Пятая точка валторниста оказалась крепче камышовой трости.

Повисла тяжёлая пауза. Гобой не вступал. Ленин из-за этого не выходил на сцену. Светин с помощью жестов и мимики пытался объяснить дирижёру, что играть не может. А мимика у Михаила Светина, вы сами знаете, очень смешная. Товарищи-музыканты начали хихикать. Светин стал размахивать руками, тыкать пальцем в разгильдяя-валторниста, показывать всем сломанную тросточку и ещё больше «корчить рожи» в своё оправдание. Хихиканье переросло в смех. Дирижёр попытался успокоить коллектив и тоже с помощью мимики стал умолять хоть кого-то сыграть партию гобоя. Но никто из музыкантов уже не был способен сыграть не только чужую партию, но и свою: у всех была истерика. Все дружно хохотали. Из оркестровой ямы вместо патетической музыки раздавались совершенно неуместные звуки. А Ленин всё не выходил, и не выходил…

В общем, спектакль был сорван, занавес опущен, а Светина лишили трёх рублей. После этого он начал преподавать мандолину, которую раньше в жизни не видел.

 

Прочитано 1070 раз