Судья признался, что всему виной нужда, так как он должен был жить так же широко, как живут равные ему по положению люди. Он должен был соответствовать богатому и высокородному окружению. О том же, чтобы отложить какие-нибудь деньги для жены и детей даже и речи не было. Тогда самодержец поинтересовался: – А сколько надобно тебе жалованья, чтобы быть довольну и не иметь нужды брать взятки и ради денег делать несправедливости?

Судья ответил: – По крайней мере, вдвое против нынешнего моего жалованья.

Пётр пообещал увеличить ему жалованье, но при условии, что тот будет судить без лихоимства и строго по закону. А ежели он ещё раз провинится, то царь велит его казнить. Судья ещё раз раскаялся, расчувствовался, упал в ноги Петру, стал благодарить его за милость и пообещал, что больше ни-ни, да н-и-к-о-г-д-а, да ни за что на свете!

Честная и непорочная служба продолжалась несколько лет. А потом, как у нас иногда и кое-где порой бывает, грех стяжательства возобладал над страхом наказания, обещание царю позабылось, и судья опять начал брать взятки и вершить несправедливости. Пётр узнал об этом, велел схватить хапугу, судить и уличить его в преступлениях. Бывшему судье он велел передать, что хотя тот и не сдержал своего слова, но царь своё слово сдержит: а потому его повесят.

Весьма поучительная история, не так ли?