Таких счастливых чудесных приводнений, вообще без жертв, в мировой авиации известно пять.
Первое произошло в 1956 году с Боингом-Стратокрузером, который летел над Тихим океаном из Гонолулу в Сан-Франциско, и после отказа двух двигателей сел на воду. Самолёт утонул, а пассажиры успели перебраться на спасательные плоты. Их потом подобрал катер береговой охраны.
В январе 1968 года японский лайнер DC-8 тоже следовавший в Сан-Франциско, не долетел до берега всего 500 метров. В тот день стоял густой туман, первый пилот ориентировался по радиовысотомеру, который, как потом оказалось, давал ошибку в пол сотни метров. И пилот сажал самолёт по приборам, он считал, что садится на взлетно-посадочную полосу. Он сделал это настолько технично, что никто из ста семи человек на борту не получил даже легких ушибов.
17 июля 1972 года наш, советский Ту-134 проводил испытательный полёт над Подмосковьем. В нём исследовались экстремальные режимы работы электрооборудования. Внезапно сеть вырубилась, топливные насосы остановились, и естественно двигатели заглохли. Пилоты посадили свой лайнер на Икшинское водохранилище. Никто из 5 членов экипажа не пострадал.
Но самый удивительный, самый чудесный случай произошел с самолётом Ту-124 в Ленинграде в 1963 году. Его смело можно назвать Чудом-на-Неве. Вот об этом я расскажу более подробно.
Когда я впервые увидел эти снимки, то посчитал их фотомонтажом, очень качественной шуткой какого-нибудь скучающего мастера фотошопа. Настолько невероятными они казались. Мост и местность в кадре я сразу узнал, они мне хорошо знакомы – это железнодорожный мост через Неву в Санкт-Петербурге, который называется Финляндским. Тогда почему я про это ничего никогда не слышал? Почему про это вообще мало кто знает? Как потом оказалось, снимки совершенно реальные, и сделаны они в условиях жесткого милицейского надзора. В тот день на том месте у многих случайных фотографов бдительная милиция засветила плёнку. Аварийная посадка самолёта ТУ-124 была засекречена, и спустя 50 лет про неё знают только редкие краеведы. Так что эти фотографии ленинградца Юрия Туйска воистину редки и бесценны.
Как же этот самолёт оказался в Неве, да еще и в опасной близости от моста? Как он вообще умудрился сесть на коротком участке реки между двумя ленинградскими мостами? И при этом никто не погиб… Вот как это было.
21 августа 1963 года из города Таллинн в Москву вылетел реактивный Ту-124.
Это была новая модель, свежеиспеченное детище туполевского КБ. На его борту находились 45 пассажиров и 7 человек экипажа. Сразу после взлёта обнаружилось, что переднюю стойку шасси заклинило в полуубранном положении. Потом на взлётном поле найдут оторвавшийся шаровой болт – он был предназначен для фиксации шасси в убранном состоянии. Садится с такой поломкой, сами понимаете, крайне опасно. В Таллинне стоял туман, и поэтому аварийный борт отправили в ближайший аэропорт Пулково, в Ленинград. Там была грунтовая полоса, на которую можно было посадить самолет «на брюхо». Во время полета летчики пытались устранить неисправность. Бортмеханик Виктор Смирнов даже пробил днище фюзеляжа и пробовал выбить заклинившее шасси. Но всё было тщетно. Стойка застряла намертво.
Для аварийной посадки надо сжечь топливо. И самолет стал кружить над Ленинградом. Земля дала экипажу команду выжечь топливо до запаса в одну тонну. В это время в Пулково готовились к экстренной встрече: к посадочной полосе пригнали пожарную технику и кареты скорой помощи. И вдруг, на восьмом круге заглох левый двигатель… Когда это произошло, диспетчеры дали команду срезать путь к аэродрому прямо над городом, и самолёт пошел прямо над центром Ленинграда, прямо над всеми его красотами и открыточными видами. Внизу промелькнули Исаакиевский Собор, Стрелка Васильевского острова, Дворцовая площадь и Невский проспект... А над Смольным Собором… заглох правый двигатель. Как потом оказалось, бортовые расходомеры топлива выдавали ошибочные данные, они их завышали, и тем самым вводили лётчиков в заблуждение.
Представляете, о чём думал экипаж и пассажиры в этот момент? А ленинградцы на земле думали, что снимают кино, радостно махали руками и улыбались низко летящему самолёту. Никто из них даже не подозревал, что лайнер может упасть им на голову. Командир судна Виктор Мостовой прекрасно понимал, что выжить с неработающими двигателями невозможно, и чтобы избежать катастрофы на земле, чтобы предотвратить напрасные жертвы среди горожан, он направил свой самолёт в сторону Невы… И городу, и экипажу и пассажирам повезло с тем, что вторым пилотом на борту был Василий Чеченев – бывший военный летчик, причем летчик морской, летавший на гидросамолётах. Командир Виктор Мостовой принял волевое решение сажать самолет на воду, и передал управление Василию Чеченеву. Именно он совершил подвиг под названием Чудо-на-Неве.
Как потом подсчитали сами пилоты, между остановкой двигателя и моментом приводнения прошло 14 секунд.
Всего 14 секунд на принятие решения и его реализацию… 14 секунд между небом и водой… 14 секунд между жизнью и смертью. За это короткое время, растянувшееся для пилотов вечностью, самолет на высоте 90 метров пролетел Литейный мост, потом 30 метров над Мостом Петра Великого, и наконец, на высоте всего 10-ти метров над мостом Александра Невского. Его тогда только строили, и некоторые рабочие в ужасе спрыгнули с лесов в реку.
Напомню, что Нева – судоходная река, и движение на ней весьма оживленное. Любое, даже самое маленькое судно по курсу аварийной посадки могло стать причиной катастрофы. И тут экипажу в очередной раз довелось пережить сильнейший стресс - неожиданно впереди появился буксир, который тащил бревенчатый плот. Пилоты резко потянули на себя штурвал, многотонная махина на последнем выдохе взмыла вверх, пропустила под собой буксир, и, вздымая каскады брызг, приводнилась перед самым Финляндским мостом… До моста оставалось всего 50 метров… пятьдесят метров, которые отделяли 50 жизней от казалось бы неминуемой смерти.
Встречный буксир, который мог стать виновником трагедии, на самом деле был послан Высшими Силами для спасения. Во-первых, перепрыгивая через него, самолёт волей-неволей приобрёл самый оптимальный угол приводнения. И во-вторых, экипаж буксира тут же пришел на помощь. Речное судно потащило судно воздушное к берегу. Там были сложены деревянные плоты, своим крылом самолет упёрся в них, и по крылу, как по трапу под взглядами изумлённой публики экипаж и пассажиры сошли на берег. А через несколько минут самолёт затонул в Неве.
И до тех пор, пока он не утонул, зеваки на набережной были уверены, что снимается остросюжетный фильм. Все ждали появления знакомых артистов. В толпе бродил слух, что вот-вот появится красавчик Василий Лановой. Но после того, как милиция и люди в штатском стали изымать и засвечивать фотоплёнки, стало ясно – это не кино.
Экипаж американского аэробуса А-320 и его командир, приводнившие самолёт в Гудзоне, сразу же стали национальными героями. А вот наших, советских лётчиков, запросто могли посадить в тюрьму. Ведь по мнению властей аварийный Ту-124 создал реальную угрозу Северной Столице, её культурным памятникам и жизням тысяч людей. Страшно даже подумать, что самолёт мог упасть в центре города, к примеру, на Исаакиевский собор. И еще страшнее, если бы на Смольный. Я имею ввиду не Смольный собор, а Смольный – как штаб Октябрьской Революции, здание в котором размещалось всё ленинградское руководство…
По словам специалистов, ТУ-124 на тот момент был сырой машиной, но признать технические причины поломки – это значит бросить тень на советскую авиапромышленность. Проще было обвинить экипаж. Что и сделали. Но лётчиков спасла огласка в зарубежной прессе, за них вступились спасённые иностранные пассажиры, летевшие тем рейсом. Они через западные СМИ рассказали всему миру о героизме русских пилотов. С нашей стороны защитниками выступили советские пассажиры того везучего рейса, написавшие коллективное письмо руководству страны и журналист Василий Ардаматский, который опубликовал в газете «Известия» очерк под названием «14 секунд – 52 жизни».
Вот так, под давлением общественности и прессы пилоты Ту-124 из виновников аварии превратились в героев. Семьям командира и штурмана выдали новые 2-комнатные квартиры-хрущовки, а капитана речного буксира Юрия Поршина наградили Почётной грамотой, настольными часами и премией в половину оклада.
Во всей этой замечательной истории есть ещё одна интересная подробность. У меня даже промелькнула мысль, что именно она является причиной чудесного спасения. Вынесу её на ваше обсуждение. Но сначала я попрошу вас ответить на вопрос: как вы думаете, кто изображен на этом снимке?...
Это один из пассажиров того счастливого рейса Таллинн-Москва с внеплановой посадкой в Ленинграде. Тот, кто узнал или догадался – тот молодец! А для остальных сообщаю, это – будущий Патриарх Московский и Всея Руси Алексий Второй. Видать у Всевышнего еще в 1963-м году были планы на молодого таллиннского священника.
Решайте сами чего больше в Чуде-на-Неве: вмешательства Высших Сил, везения, мужества или мастерства пилотов. Я же завершаю свою заметку неожиданной версией. Мне кажется, что у подвига, спасшего людей и город на Неве, есть простое объяснение, и кроется оно в фамилии командира «Тушки». Как его имя?
Виктор Мостовой! Мостовой! И он сел между мостами! Как замечательно, что у него именно такая фамилия. А не Земляной или Водяной.
Это церковь иконы Божией Матери "Всех Скорбящих Радосте" рядом с которой произошло Чудо-на-Неве
P.S.
Утонувший в Неве самолёт подняли. Разрезали на части. Носовую часть фюзеляжа Ту-124 встроили в стену учебного здания №3 КНИТУ-КАИ (г. Казань) в качестве учебной лаборатории.