В начале XVIII века на Васильевском острове Санкт-Петербурга проживал некий немец-ювелир по фамилии Рокентин. Был он человеком набожным и честным, поэтому пользовался особым расположением царя Петра I. Однажды Пётр дал этому искусному ювелиру для ремонта несколько весьма дорогих вещей, в том числе императорскую корону. Это был уже не первый заказ, который прилежный мастер Рокентин выполнял для царя. Но на этот раз ценность полученных вещей была очень высока. Блеск золота, бриллиантов и камней ослепил разум ювелира. Роскошные украшения смутили некогда добросовестного человека, и он не устоял перед искушением.

Рокентин инсценировал ограбление. И сделал это очень достоверно.

Он отказался от охраны, предложенной царём. Спрятал драгоценности и корону. С помощью сообщника навешал себе тумаков и наставил синяков. Порвал свою одежду. Потом повёл пособника в лес и приказал привязать себя к дереву. В те годы Васильевский остров новой российской столицы почти весь был покрыт лесами, так что коварному жулику было где привязаться. В укромном месте он провёл почти сутки. Громко орал, убедительно рыдал и жалостливо звал на помощь, пока его не обнаружили случайные прохожие.

Однажды король Арагона, Сицилии, Сардинии и Неаполя Альфонсо V по прозвищу Великодушный в сопровождении своей многочисленной свиты зашёл в ювелирную лавку. Вся королевская рать принялась рассматривать драгоценности. Гордые рыцари и важные вельможи приценивались к украшениям, что-то примеряли, кое-что купили и только они собрались уходить, как вдруг страшно заголосил хозяин – у него пропал самый дорогой бриллиант. Кто-то из благородных синьоров спёр ценный камень. «И ведь не побрезговал» (с)…

Король Альфонсо Великодушный тут же приказал запереть двери и никого не выпускать...

В конце XVI века, в солнечной Италии, по дороге из Болоньи в Рим двигались два путника: пожилой и молодой. По их внешнему сходству можно было догадаться, что это отец и сын. И вдруг на них напали грабители и отобрали все вещи. Обычное дело в те суровые средневековые времена. Слава богу, что в живых остались.

Пострадавшие были людьми небедными и даже знаменитыми в определённых кругах, поэтому они добрались до местной магистратуры и предъявили там жалобу на произвол разбойников. Тамошние чиновники развели руками, сделали удивлённые глаза и спросили: – Как же мы теперь найдём ваших обидчиков? Вокруг города рыщет немало разных оборванцев! И вообще, приходите завтра...

У придворных вельмож Российской империи в XVIII веке было модным иметь чернокожих слуг. У одного графа С*** жил-служил красавец-арап, молодой и очень статный мужчина. А ещё у графа была красотка-дочка, в которой тот души не чаял. И как-то так случилось, что между смуглым сыном знойной Африки и белоснежной чаровницей северной страны вспыхнула яркая любовь. Ну, или просто жаркая страсть. Дочка забеременела…  

Это был ужасный скандал для тех времён и несмываемый позор на всё благородное семейство. После того как папенька прекратил метать громы и молнии, а маменька успокоилась и перестала рыдать, было принято решение утаить от общества столь постыдный факт. Максимально его засекретить. Всем сообщили, что доченька занемогла, и поэтому отправлена в родовое имение дышать свежим воздухом, а слуга-арап… ещё более свежим эфиром – этот крепыш внезапно очень захотел стать военным моряком. На галерах. Дескать, слишком он греблю любит.

В назначенный срок в обстановке сверхсекретности дочка родила красавчика-мулата. Немец-акушер получил приличный гонорар за молчание. А бабки-мамки-няньки и без вознаграждения понимали, что лучше держать язык за зубами. Младенца планировали тайком отправить в деревню, подальше от чужих взглядов и досужих сплетен.

Однако случилась неприятность. Через пару-тройку дней о тайных родах и чернокожем наследнике графа С*** знала, шушукалась и хихикала вся столица. Как же произошла утечка секретной информации? А вот как.

Ещё одна история о знаменитом шутнике конца XVIII века Сергее Львове.

Английский посланник лорд Чарльз Уитворт подарил русской императрице Екатерине II огромный телескоп, которым она очень восхищалась. Царские придворные, желая угодить государыне, толпились-толкались у инструмента и спешили друг перед другом выдать какой-нибудь витиеватый комплимент заморскому чуду. Дамы и кавалеры наводили инструмент на звёздное небо, ахали-охали, цокали языками и рассыпались в восторгах. Некоторые даже уверяли, что довольно ясно различают горы на Луне. Когда очередь дошла до острослова генерала Сергея Львова, он взглянул в окуляр на ночное светило и совершенно серьёзно произнёс: – Я не только вижу горы, но даже лес...

Однажды известный остряк екатерининской поры генерал Сергей Львов ехал вместе с князем Григорием Потёмкиным в Царское Село. Всю дорогу они молчали. Потому, что Потёмкин пребывал в скверном настроении. Надо отметить одну интересную черту характера светлейшего князя: периоды необычайно бурной деятельности и героических поступков у него чередовались с приступами хандры. Потёмкин мог целыми сутками сидеть в унылом бездействии и ни с кем не общаться. В такие промежутки времени к всесильному фавориту Екатерины II опасались приближаться все придворные.

Вот и генерал Львов во время путешествия в Царское Село зажался в угол экипажа, не смея проронить и слова. Его сиятельный попутчик всю дорогу находился в мрачном расположении духа и упорно молчал. Когда они прибыли на место и Потёмкин вышел из кареты, Львов преградил ему путь к царскому дворцу и с умоляющим видом сказал: – Ваша Светлость, у меня есть до вас покорнейшая просьба.

– Какая ещё просьба? – мрачно спросил Потёмкин...

Однажды в Сенате граф Кирилл Разумовский отказался подписать решение, которое считал несправедливым. Но сенаторы ему объявили, что сама Государыня желает, чтобы дело было решено именно таким образом.

– Ну, коли так, тогда не смею ослушаться, – сказал Разумовский, взял бумагу, перевернул её верхом вниз и так её подписал. Криво и размашисто. Так сказать, «вверх ногами».

Сей странный поступок, разумеется, немедленно довели до сведения императрицы, и она потребовала от Кириллы Григорьевича объяснений.

И тот пояснил свою позицию: – Я исполнил вашу волю, государыня. Но так как дело, по моему мнению, неправое и товарищи мои покривили совестью, да и сам я тоже покривил душою, то я счёл нужным эту бумагу криво подписать.

Однажды к графу Кириллу Разумовскому, последнему гетману Войска Запорожского, пришёл его главный управляющий и с расстроенным видом объявил, что несколько сот его крепостных крестьян сбежали в Новороссийский край.

Управляющий возмущался и при этом льстил своему хозяину: – Можно ли быть до такой степени неблагодарными! Ведь Ваше сиятельство истинный отец своим подданным!....

На шо Кырыло Грыгоровыч ответил по-простецки: – Э-э-э, батька, может, и хорош, да свобода-матка в тысячу раз лучше. Умные хлопцы: я на их месте тоже бы сбежал.

«Ея Императорского Величества гетман всея Малыя России, обоих сторон Днепра и войск запорозских, действительный камергер, Академии наук президент, лейб-гвардии Измайловского полку подполковник, орденов святого Александра, Белого орла и святой Анны кавалер, граф Кирила Григорьевич Разумовский» имел настоящую фамилию Розум. В переводе с украинского языка – это означает «разум». Вот потому и Разумовский.

Сын простого казака Кирило Розум родился в маленьком селе Лемеши, что расположено на большом тракте между Черниговом и Киевом. Его детство было самым обычным для той местности: босоногий мальчишка пас коров и овец, ухаживал за свиньями, да крутил волам хвосты. И крутил бы их до конца своей жизни, если бы не произошло чудо: его старшего брата Алексея полюбила царевна Елизавета Петровна, будущая императрица. Полюбила цесаревна простого хлопца за красивое лицо и волшебный голос – Алёшка Розум был певчим в церковном хоре. Благодаря стараниям Алексея, внезапно для себя вдруг ставшего фаворитом Елизаветы, младший брат Кирилл оказался в Санкт-Петербурге и сделал там головокружительную карьеру. В 22 года отроду он стал гетманом Войска Запорожского, а в 36 лет (не имея никакого боевого опыта) получил звание генерал-фельдмаршала. В течение более чем полувека Кирилл Разумовский руководил Российской Академией наук.

Знаете ли вы, кто является автором расхожего речевого оборота «Промедление смерти подобно»? До недавнего времени я считал, что его первым применил Владимир Ленин. Это хорошо известно всем, кому в советские годы приходилось изучать основы марксизма-ленинизма. Вот уж вбили в мозг эти знания, так вбили! Основательно! В письмах и пламенных речах вождя большевиков выражение о смертельном промедлении встречается несколько раз. Самый знаменитый его вариант связан со срочной необходимостью пролетарской революции – в «Письме членам ЦК» от 24 октября 1917 г.

Помню, как сейчас: лежит передо мною толстый конспект в красной обложке, и я заношу в него красивым почерком слова, когда-то вошедшие в историю: «Товарищи! Положение критическое. Яснее ясного, что теперь промедление в восстании смерти подобно, всё висит на волоске, на очереди стоят вопросы, которые не совещаниями решаются, не съездами, а исключительно народами. Нельзя ждать!! Можно потерять всё!! История не простит промедления революционерам, которые могли победить сегодня, завтра рискуя потерять всё».