В июне 1883 года повелением императора Александра III петербургский обер-полицмейстер Пётр Аполлонович Грессер был произведён в градоначальники. На этом посту столичный глава провёл реорганизацию полиции, пожарной охраны, упорядочил извозный промысел. При нём в Петербурге была построена Центральная одиночная тюрьма «Кресты», и произведено электрическое освещение части Невского проспекта.   Писатель и публицист Владимир Петрович Мещерский писал о нём так: «Факт тот, что ни до Грессера, ни после Грессера Петербург не имел подобной по энергии и здравомыслию личности во главе города. В разговоре о политике, о литературе, о великосветских злобах дня, о придворном мире – он казался менее сведущ и наивнее своего вестового; но когда вы входили в область его служебной деятельности, этот человек вдруг преображался не только в страстного любителя, но и в гения своего дела».

В начале XVIII века на Васильевском острове Санкт-Петербурга проживал некий немец-ювелир по фамилии Рокентин. Был он человеком набожным и честным, поэтому пользовался особым расположением царя Петра I. Однажды Пётр дал этому искусному ювелиру для ремонта несколько весьма дорогих вещей, в том числе императорскую корону. Это был уже не первый заказ, который прилежный мастер Рокентин выполнял для царя. Но на этот раз ценность полученных вещей была очень высока. Блеск золота, бриллиантов и камней ослепил разум ювелира. Роскошные украшения смутили некогда добросовестного человека, и он не устоял перед искушением.

Рокентин инсценировал ограбление. И сделал это очень достоверно.

Он отказался от охраны, предложенной царём. Спрятал драгоценности и корону. С помощью сообщника навешал себе тумаков и наставил синяков. Порвал свою одежду. Потом повёл пособника в лес и приказал привязать себя к дереву. В те годы Васильевский остров новой российской столицы почти весь был покрыт лесами, так что коварному жулику было где привязаться. В укромном месте он провёл почти сутки. Громко орал, убедительно рыдал и жалостливо звал на помощь, пока его не обнаружили случайные прохожие.

Однажды король Арагона, Сицилии, Сардинии и Неаполя Альфонсо V по прозвищу Великодушный в сопровождении своей многочисленной свиты зашёл в ювелирную лавку. Вся королевская рать принялась рассматривать драгоценности. Гордые рыцари и важные вельможи приценивались к украшениям, что-то примеряли, кое-что купили и только они собрались уходить, как вдруг страшно заголосил хозяин – у него пропал самый дорогой бриллиант. Кто-то из благородных синьоров спёр ценный камень. «И ведь не побрезговал» (с)…

Король Альфонсо Великодушный тут же приказал запереть двери и никого не выпускать...

В конце XVI века, в солнечной Италии, по дороге из Болоньи в Рим двигались два путника: пожилой и молодой. По их внешнему сходству можно было догадаться, что это отец и сын. И вдруг на них напали грабители и отобрали все вещи. Обычное дело в те суровые средневековые времена. Слава богу, что в живых остались.

Пострадавшие были людьми небедными и даже знаменитыми в определённых кругах, поэтому они добрались до местной магистратуры и предъявили там жалобу на произвол разбойников. Тамошние чиновники развели руками, сделали удивлённые глаза и спросили: – Как же мы теперь найдём ваших обидчиков? Вокруг города рыщет немало разных оборванцев! И вообще, приходите завтра...

Тема выпуска — исторические байки. Вы узнаете:

– о шутке Петра I, увидевшего множество ветряных мельниц под Дюнкерком;
– как Пётр своему сподвижнику царскую шапку подарил;
– как Пётр Карабанов заменил собой в шведском плену старшего брата;
– кто впервые на Руси применил крылатую фразу «промедление смерти подобно»;
– об интересном методе воспитания детей графа Кирилла Разумовского, его необычной реакции на бегство крестьян и кривой подписи на важном документе в Сенате;
– о сверхсекретном разговоре князя Потёмкина с генералом Львовым;
– как во времена Екатерины II на Луне лес рубили;
– и, наконец, как нечаянно разболтать очень большой секрет.

В этом выпуске тележурнала «НЗ» — интересные истории о великих русских художниках. Вы узнаете:
– об уникальном визите: как 6 боевых кораблей прибыли в гости к художнику Верещагину;
– как отшельник в Синайской пустыне размечтался о медали из рук царя;
– как портрет принца Баварии Луитпольда беспошлинно прошла русскую таможню;
– об очень злых собаках, охраняющих дом нелюдимого живописца;
– почему Наполеон Бонапарт на некоторых полотнах изображён в собольей шубе и меховой шапке;
– о стальном характере Василия Верещагина и его творческих спорах с великим князем Владимиром Александровичем;
– как живописец Крамской подправил портрет своего приятеля художника Сурикова;
– а также почему Василий Суриков не любил носить новые шляпы.

У придворных вельмож Российской империи в XVIII веке было модным иметь чернокожих слуг. У одного графа С*** жил-служил красавец-арап, молодой и очень статный мужчина. А ещё у графа была красотка-дочка, в которой тот души не чаял. И как-то так случилось, что между смуглым сыном знойной Африки и белоснежной чаровницей северной страны вспыхнула яркая любовь. Ну, или просто жаркая страсть. Дочка забеременела…  

Это был ужасный скандал для тех времён и несмываемый позор на всё благородное семейство. После того как папенька прекратил метать громы и молнии, а маменька успокоилась и перестала рыдать, было принято решение утаить от общества столь постыдный факт. Максимально его засекретить. Всем сообщили, что доченька занемогла, и поэтому отправлена в родовое имение дышать свежим воздухом, а слуга-арап… ещё более свежим эфиром – этот крепыш внезапно очень захотел стать военным моряком. На галерах. Дескать, слишком он греблю любит.

В назначенный срок в обстановке сверхсекретности дочка родила красавчика-мулата. Немец-акушер получил приличный гонорар за молчание. А бабки-мамки-няньки и без вознаграждения понимали, что лучше держать язык за зубами. Младенца планировали тайком отправить в деревню, подальше от чужих взглядов и досужих сплетен.

Однако случилась неприятность. Через пару-тройку дней о тайных родах и чернокожем наследнике графа С*** знала, шушукалась и хихикала вся столица. Как же произошла утечка секретной информации? А вот как.

Ещё одна история о знаменитом шутнике конца XVIII века Сергее Львове.

Английский посланник лорд Чарльз Уитворт подарил русской императрице Екатерине II огромный телескоп, которым она очень восхищалась. Царские придворные, желая угодить государыне, толпились-толкались у инструмента и спешили друг перед другом выдать какой-нибудь витиеватый комплимент заморскому чуду. Дамы и кавалеры наводили инструмент на звёздное небо, ахали-охали, цокали языками и рассыпались в восторгах. Некоторые даже уверяли, что довольно ясно различают горы на Луне. Когда очередь дошла до острослова генерала Сергея Львова, он взглянул в окуляр на ночное светило и совершенно серьёзно произнёс: – Я не только вижу горы, но даже лес...

Однажды известный остряк екатерининской поры генерал Сергей Львов ехал вместе с князем Григорием Потёмкиным в Царское Село. Всю дорогу они молчали. Потому, что Потёмкин пребывал в скверном настроении. Надо отметить одну интересную черту характера светлейшего князя: периоды необычайно бурной деятельности и героических поступков у него чередовались с приступами хандры. Потёмкин мог целыми сутками сидеть в унылом бездействии и ни с кем не общаться. В такие промежутки времени к всесильному фавориту Екатерины II опасались приближаться все придворные.

Вот и генерал Львов во время путешествия в Царское Село зажался в угол экипажа, не смея проронить и слова. Его сиятельный попутчик всю дорогу находился в мрачном расположении духа и упорно молчал. Когда они прибыли на место и Потёмкин вышел из кареты, Львов преградил ему путь к царскому дворцу и с умоляющим видом сказал: – Ваша Светлость, у меня есть до вас покорнейшая просьба.

– Какая ещё просьба? – мрачно спросил Потёмкин...

Однажды в Сенате граф Кирилл Разумовский отказался подписать решение, которое считал несправедливым. Но сенаторы ему объявили, что сама Государыня желает, чтобы дело было решено именно таким образом.

– Ну, коли так, тогда не смею ослушаться, – сказал Разумовский, взял бумагу, перевернул её верхом вниз и так её подписал. Криво и размашисто. Так сказать, «вверх ногами».

Сей странный поступок, разумеется, немедленно довели до сведения императрицы, и она потребовала от Кириллы Григорьевича объяснений.

И тот пояснил свою позицию: – Я исполнил вашу волю, государыня. Но так как дело, по моему мнению, неправое и товарищи мои покривили совестью, да и сам я тоже покривил душою, то я счёл нужным эту бумагу криво подписать.