Знаменитый французский учёный (физик, математик, механик и естествоиспытатель) Андре-Мари Ампер был очень рассеянным человеком. Таким же чудаком, как наш отечественный ленинградский персонаж с улицы Бассейной из стихотворения Маршака. Вот только парижский человек рассеянный обитал на площади Марсуля-Бертло – он там преподавал – Ампер был профессором экспериментальной физики в институте Коллеж де Франс. Предлагаю вашему вниманию несколько забавных историй о гениальном профессоре-разине.

Однажды Ампер спешил на лекцию. Ему надо было перейти мост через Сену. На мосту он увидел под ногами какой-то камень. Непонятно почему простой булыжник заинтересовал учёного, он поднял его и стал внимательно рассматривать. И вдруг Ампер вспомнил о лекции. Он достал из кармана часы и понял, что уже очень опаздывает… А теперь представьте себе следующую картину: стоит великий учёный муж на парижском мосту, в одной руке держит часы, а во второй камень. Представили? Как вы думаете, что дальше сделал человек рассеянный с площади Марсуля-Бертло?...

Великий русский химик, создатель теории химического строения органических веществ, ректор Императорского Казанского университета Александр Михайлович Бутлеров в своём детстве начальное образование получал в частном казанском пансионе, который был учреждён педагогом Топорниным. И уже там юный воспитанник Саша Бутлеров начал возиться с какими-то таинственными жидкостями и химическими склянками.

Однажды эксперименты любознательного мальчишки стали причиной сильного взрыва в подвале пансиона. В те годы ученикам гимназий и реальных училищ, даже отпрыскам высокородных фамилий, за подобный проступок полагались розги. Но Саша Бутлеров избежал этого унизительного наказания, потому как учителя пансиона господина Топорнина принципиально не применяли розги в воспитательном процессе. Но зато они придумали для юного подрывника персональное и специальное наказание: Александра Бутлерова вывели в обеденную залу с чёрной грифельной доской на груди, на которой красовалась надпись мелом: «Великий химик».

Глядя на печального мальчишку с пророческими словами на груди, ученики младших классов смеялись, старшеклассники хохотали, а преподаватели деликатно прятали улыбки в усы и ладони. И никто из них тогда ещё не догадывался, что прозорливому предвидению учителей суждено сбыться.

Известный итальянский физик-ядерщик, академик и профессор, лауреат Нобелевской премии, один из «отцов» американской атомной бомбы, создатель первого в мире ядерного реактора Энрико Ферми лето 1954 года провёл в Европе. Он читал лекции во Франции, Германии и на своей родине – в Италии.

Однажды, находясь в Риме, он опаздывал на заседание итальянской Академии наук и приехал туда на простеньком «Фиате» в том же костюме, в котором читал лекции. В обычном таком добротном костюме. То есть, у него не было положенных в таких случаях для академика мантии и шляпы-треуголки. И поэтому бдительные карабинеры у входа преградили ему путь.

Как пройти в Академию, если невежды-охранники не узнают светило мировой науки? Находчивый учёный мгновенно придумал, как это сделать!

Он представился карабинерам как «шофёр Его Превосходительства профессора Ферми» и после чего был пропущен.

Как вы думаете, какая имеется связь между химическим элементом бромом и лабораторными макаронами? Объединяет их один человек – французский химик Антуан Жером Балар. Он прославил своё имя тем, что изучая рассолы средиземноморских соляных промыслов, открыл в 1826 году новый элемент, названный им муридом. Мурид – от латинского слова muria, что означает рассол. Этот мурид оказался красно-бурой жидкостью с очень резким и неприятным запахом. Из-за его «тяжёлого» аромата ещё один французский учёный Жозеф Гей-Люссак переименовал новый элемент в бром. Название бром происходит от древнегреческого слова βρῶμος (бромос) – «дурной запах, зловоние».

Так, а при чём тут макароны, да ещё какие-то лабораторные, о которых я заявил в начале? О-о-о, это весьма забавный случай в истории науки!

На юге земли Нижняя Саксония в Германии уютно расположился старинный город Гёттинген. Это университетский город, 20 % населения которого составляют студенты из разных стран мира. В XIX веке местный университет пользовался успехом среди русской дворянской молодёжи. Лекции в Гёттингене посещали многие будущие декабристы и даже персонаж пушкинского романа «Евгений Онегин» – Владимир Ленский «с душою прямо гёттингенской».

В архивах Гёттингенского университета сохранилась одна научная работа по геометрии, которая является ярким примером бурной деятельности и применения огромного труда для достижения абсолютно бесполезного и совершенно никому не нужного результата.

Некий аспирант очень долго досаждал своему руководителю просьбой назначить ему какую-нибудь сложно-мудрёную тему диссертации. И так достал профессора, что тот взорвался, психанул и, дабы отвязаться от назойливого аспиранта, сказал тому: - Идите и разработайте построение правильного многоугольника, у которого 655 537 сторон!

Любой бы нормальный человек после выдачи такого странного задания посчитал бы его забавной шуткой и засмеялся бы. Люди без чувства юмора просто бы удивились, а скептики подвергли бы сомнению, дескать, кому и зачем нужен многоугольник, у которого 655 тысяч сторон!?... 

Очень тугая калитка в доме Эдисона

В доме знаменитого американского изобретателя Томаса Эдисона была весьма необычная входная дверь. Очень-очень тугая. Знакомые Эдисона, заходя к нему в гости, всё время удивлялись и даже возмущались – почему так тяжело открывается входная калитка. Кто-то из друзей сказал ему: - Такой гений, как ты, Томас, мог бы сконструировать калитку получше.

- А мне кажется, - ответил Эдисон, - калитка сконструирована прекрасно. Она соединена с насосом домашнего водопровода. Каждый, кто приходит ко мне, накачивает в цистерну 20 литров воды.

Раз уж пошла речь об Александре Бородине, то уместно будет рассказать ещё одну интересную историю о нём. Но сначала задам вам один, казалось бы, странный вопрос: что вы сделаете в первую очередь, если чёрной-чёрной ночью упадёте в глубокую яму?... Могу предположить, что мужчины будут громко материться, а женщины жалобно плакать. А впрочем, может и наоборот, всё зависит от твёрдости характера и темперамента упавшего. Так вот, композитор, музыкант, химик и медик Александр Бородин в экстремальной ситуации повёл себя весьма нестандартно. Дело было так.

Однажды он со своим товарищем тёмной-тёмной ночью возвращался домой после дружеского ужина. Бородин нёс с собой флейту, на которой играл в гостях. Вдруг Александр оступился в потёмках, споткнулся и провалился в придорожный ров. Упал и не издал ни звука! Даже не заругался, что совершенно не свойственно русскому человеку в подобной ситуации. Товарищ Бородина, естественно, испугался и бог-весть что подумал о состоянии здоровья рухнувшего в яму друга. Приятель встревоженно произнёс в кромешную темноту: – Александр, ты цел?...

Александр Порфирьевич Бородин был удивительно талантливым и многогранным человеком. Многие его знают как великого композитора, автора эпической оперы «Князь Игорь» и как участника знаменитой «Могучей кучки» – творческого содружества лучших русских композиторов.

Помимо славы на музыкальном поприще Александр Бородин также достиг больших успехов в науке: в химии и медицине. Он был доктором наук, профессором и академиком военной Медико-хирургической академии. Он – автор более 40 работ по химии. Просто поразительно как в одном человеке вместилось столь много разносторонних дарований: красивейшие мелодии гармонично совмещались с разработкой фтористого бензоила, а активная общественная деятельность дополняла исследования химической реакции альдольной конденсации.

Но при всех своих многочисленных талантах Александр Бородин обладал одним ма-а-аленьким недостатком – в быту он был очень рассеянным человеком. Вот вам три короткие истории в качестве подтверждения.

В конце XIX-го – в начале XX-го веков в России жил и творил композитор, пианист, педагог, ученый в области музыки и автор многочисленных романсов Сергей Иванович Танеев. С начала 1900-х годов выступления Танеева и его произведения стали пользоваться большим успехом. Благодарные зрители, как водится, подносили автору цветы.

А также частенько дарили музыканту настоящие лавровые венки. Из дорогих венков славы и триумфа практичная домохозяйка, Пелагея Васильевна Чижова, старалась извлечь пользу – она сушила лавровый лист, добавляла его во все блюда и щедрой рукой раздавала всем своим знакомым.

Когда листа становилось мало, хозяйственная женщина говорила Танееву: – Сергей Иваныч, вы бы пошли в концерте поиграли, что ли, а то лаврушка уже кончается!

Вам попадались в жизни нервные и психованные музыканты? Такие, чтобы дирижёрские палочки ломали и пюпитром размахивали? Думаете, такого не бывает? Ещё как бывает!

Лет пять назад в Ленинградской области в одном военном гарнизоне пролилась кровь: дирижёр полкового духового оркестра прямо во время репетиции повздорил со своим солистом (первой трубой, между прочим!) и жахнул его по голове пюпитром. Слава богу, лёгкая подставка серьёзных увечий не нанесла, но кровь таки нотную партитуру окропила.

Вот вам три исторические байки об очень нервном поведении великих музыкантов.