Старинная театральная байка. По сюжету одной пьесы муж должен был неожиданно войти в комнату, где неверная жена только что сожгла письмо от любовника. Подожгла послание от свечи на столе и положила горящую бумагу на блюдце. После чего появлялся супруг, втягивал воздух ноздрями и кричал, что чувствует запах жжёной бумаги. Затем он недвусмысленно интересовался, что же такое столь секретное сожгла его жена. Пойманная за руку изменщица со слезами во всём признавалась.

Во время премьеры спектакля реквизитор то ли замотался, то ли просто забыл поджечь свечу на столе. А спичек у героини под рукой не оказалось. Блудница долго металась по сцене и пыталась понять, что же ей делать со злополучным письмом. В конце концов, от безнадёжности положения она разорвала его на мелкие клочки...

Вошедший муж увидел белые обрывки и после секундного замешательства произнёс: «Я чувствую запах рваной бумаги! Сударыня, извольте объясниться!»

Тема сегодняшнего выпуска – забавные истории из жизни знаменитых (и не очень знаменитых) музыкантов. Вы узнаете:

- почему итальянский композитор Джоаккино Россини боялся исполнения лирической арии из своей оперы «Севильский цирюльник» одной жеманной дамой;
- какие бывают времена года в понимании юного одесского скрипача и его мамы:
- о главном впечатлении доктора-ортопедаГавриила Илизарова от концерта Дмитрия Шостаковича;
- какие аргументы виолончелист Мстислав Ростропович и пианист Эмиль Гилельс приводили в своих заявлениях о выезде за границу СССР вместе со своими жёнами;
- что ответил Ростропович министру культурыФурцевой на запрет выезда за рубеж и проведение гастролей только на Родине;
- какая уникальная погодная радиопомеха ворвалась на концерт эстрадной певицы Гелены Великановой;
- как злополучный гобой и пятая точка припозднившегося валторниста привели к потере трёх рублей у актёра и музыканта Михаила Светина;
- о визите малоизвестной депутатши Конгресса Мексики к знаменитому советскому композиторуАлександру Журбину;
- почему в рабочем кабинете Дмитрия Шостаковича рядом с портретом Бетховена висел портрет композитора Матвея Блантера.

Приближается печальная дата нашей истории – 22 июня – годовщина начала Великой Отечественной войны. Поэтому тема сегодняшнего выпуска тележурнала «НЗ» – военные заметки. Предлагаем вашему вниманию следующие истории:

- Баллада о четырёх заложниках
- Размышления писателя Бориса Стругацкого о четырежды чуде на войне
- Удивительное пересечение судеб человеческих
- Зелёные рецепты доктора Платона Гигинеишвили
- Тигр и козлёнок. История одной фотографии

Как-то раз в Италии на вечеринке в одном богатом доме, куда был приглашён знаменитый композитор Джоаккино Россини, некую даму попросили спеть. Она очень долго и весьма кокетливо жеманилась, но в конце концов позволила себя уговорить и согласилась спеть лирическую арию Розины из оперы «Севильский цирюльник».

Прежде чем начать, она обратилась к автору этой популярной оперы – к великому Россини: – Ах, маэстро, если бы вы знали, как я боюсь!

– Я тоже, – отозвался Россини.

Тема сегодняшнего выпуска – забавные музыкальные истории:
- Девять времён года
- Главное впечатление доктора Илизарова от концерта Шостаковича
- Два веских довода для выезда за границу
- Страшное наказание для Ростроповича
- Погодная радиопомеха на концерте Гелены Великановой
- Как злополучный гобой привёл к срыву спектакля и потере трёх рублей
- Визит мексиканской депутатши к советскому композитору
- Пусть висит!

В кабинете выдающегося советского композитора Дмитрия Шостаковича рядом с портретом Бетховена одно время висел портрет ещё одного знаменитого композитора Матвея Блантера.

Однажды у Шостаковича спросили: – Дмитрий Дмитриевич! Чем объяснить такой ваш выбор? 

Шостакович ответил просто: – Бетховена я очень люблю, а вот портрет Блантера сам Мотя принёс и повесил. Ну, и хорошо, пусть висит...

Однажды в квартире молодого, но уже очень успешного советского композитора Александра Журбина раздался телефонный звонок. Ему сообщили, чтобы он готовился к встрече важной иностранной гостьи.  

В те дни в составе большой делегации в СССР прилетела какая-то депутатша Конгресса Мексики. Советский Союз имел виды на Мексику, поэтому заигрывал и старался по возможности обаять разных деятелей из этой развивающейся страны. Мексиканку спросили – что ей интересно было бы посмотреть в Советском Союзе, с кем познакомиться? Депутатша ответила, что в молодости она занималась музыкой и ей было бы интересно узнать, как в стране Советов обстоят дела в этой области.

Наши решили показать, так сказать, товар лицом. Самым подходящим для обаяния депутатши признали Александра Журбина – он был идеальным вариантом: молодой – 36 лет, член КПСС, на тот момент автор 2 симфоний, нескольких концертов для фортепиано с оркестром, 6 мюзиклов и 3 опер (в том числе первой советской рок-оперы «Орфей и Эвридика»). Это, не считая многочисленных песен и мелодий к фильмам.

Курьёзная музыкально-театральная байка из жизни актёра Михаила Светина. В молодые годы он работал в театре североказахстанского города Петропавловска. Там ставился спектакль по пьесе Николая Погодина «Третья патетическая». Это было очень серьёзное драматическое произведение о последних днях жизни Владимира Ильича Ленина – заключительная часть знаменитой трилогии.

В этой, действительно, патетической постановке, третьей по счёту после «Человека с ружьём» и «Кремлёвских курантов», Михаил Светин играл небольшую роль художника Кумакина. За что получал шестьдесят рублей в месяц. А ещё три дополнительных рубля этот замечательный представитель древнего еврейского народа подрабатывал в том же спектакле: в те моменты, когда Светин не был задействован на сцене, он спускался в оркестровую яму и там играл на гобое. Да-да, Михаил Семёнович Светин прекрасно играл на этом духовом инструменте. В молодые годы он окончил Киевское музыкальное училище по классу гобоя и даже некоторое время преподавал музыку в средней школе. Вот и пригодился музыкальный дар актёру Светину в спектакле про Ленина. Совмещение двух театральных ставок шло нормально. Три рубля – не бог весть какие деньги, но на «покушать» хватало. Как вдруг в один НЕпрекрасный день произошёл курьёз с конфузом...

Советские эстрадные артисты и музыканты никогда не были избалованы хорошей звуковой аппаратурой. Мало кто из них, немного разбогатев, приобретал себе «крутой звук», а в основном всем приходилось петь и выступать, используя то, что производила отечественная радиопромышленность. Довольно-таки часто на концертах, особенно в провинции, использовалась самодельная аппаратура. 

Иногда спаянные-собранные на домашних кухнях усилители и динамики, или, как их ещё тогда называли – «колонки» – вдруг начинали жить собственной жизнью: ни с того, ни с сего они принимали радиопередачи.

Однажды на концерте популярной эстрадной певицы Гелены Великановой конферансье объявил: – Композитор Эдуард Колмановский, слова Виктора Орлова, песня «Тишина». Исполняет Гелена Великанова!

Ещё одна история о выдающемся музыканте Мстиславе Ростроповиче, так сказать, вдогонку предыдущей. После того, как Ростропович стал укрывать на своей даче опального писателя Солженицына, последовали санкции со стороны властей.

Министр культуры СССР Екатерина Фурцева вызвала к себе музыканта и в резкой форме заявила: «Мстислав Леопольдович! Ваша акция идёт вразрез с политикой государства, и мы вынуждены соответственно отреагировать. За границу больше посылать вас не будем, можете гастролировать по стране».

На что Ростропович искренне удивился: «А что, концерты на родине вы считаете наказанием?»

Однажды, в советские ещё годы, двух знаменитых музыкантов – виолончелиста Мстислава Ростроповича и пианиста Эмиля Гилельса пригласили на длительные гастроли в США. Выезд в главную капиталистическую страну мира им был разрешён. Но только без жён.

Тогда музыканты обратились к министру культуры СССР Екатерине Фурцевой с просьбой о разрешении выезда за границу вместе с жёнами. Фурцева обещала помочь, но попросила написать официальные заявления.

Просьба Эмиля Гилельса выглядела так: «Поскольку я страдаю заболеванием печени и нуждаюсь в специальном уходе, а гастроли в США намечены на два с половиной месяца, прошу направить со мной мою жену».

А вот просьба Мстислава Ростроповича выглядела совершенно иначе: «Поскольку я абсолютно здоров и еду на два с половиной месяца, прошу разрешить мне выезд с женой».

Как вы думаете, какой вариант из этих двух заявлений сработал?...