А вот вам назидательная история о старинной коррупции российской. Однажды царю Петру подали жалобу на судей-взяточников, и он очень разъярился, сетуя на то, что взятки есть зло и надобно их решительно искоренять. Надобно ещё отметить, что Пётр I ненавидел льстецов и часто просил говорить о нём самом правду, какой бы горькой она ни была. Вот такую горькую правду и рубанул царю находившийся рядом генерал-лейтенант Иван Иванович Бутурлин. Со всей своей армейской прямотой заслуженный воин заявил: – Ты, государь, гневаешься на взяточников, но ведь пока сам не перестанешь их брать, то никогда не истребишь этот порок в своих подданных. Твой пример действует на них сильнее всех твоих указов об истреблении взяток.

– Что ты мелешь, Иван?! – возмутился Пётр. – Разве я беру взятки? Как ты смеешь возводить на меня такую ложь?... – Не ложь, а правду, – возразил Иван Бутурлин. – Вот послушай… И дальше раскрыл всю правду о недавней совместной поездке с Петром в Тверь.

Последний гетман Войска Запорожского, действительный камергер и президент Академии наук, граф Кирилл Григорьевич Разумовский после выхода в отставку обосновался в городе Батурине в своём красивейшем Батуринском дворце. Вместе с престарелым фельдмаршалом Разумовским в его владениях на полном его иждивении проживал сын гетманского казначея генерал Михаил Васильевич Гудович. Это был очень корыстный человек, и скажем так, очень противоречивая личность.

Однажды Гудович гулял вместе с Разумовским по его имению. Они прошли мимо только что отстроенного дома графского управляющего, и Гудович заметил, что пора бы его сменить, потому как управляющий – вор. Дескать, он отстроил свой дом на графские деньги.

– Нет, братец, – возразил Разумовский, – этого вора нельзя прогонять, ему осталось только крышу накрыть, а другого возьмёшь, так тот станет весь дом сызнова строить.

Парижский художник Эжен Делакруа известен всему миру как автор потрясающей и очень пафосной картины «Свобода, ведущая народ» (или как её ещё называют «Свобода на баррикадах») посвящённой Второй французской революции 1830 года. И что ведь интересно: бунтарский дух и либеральные взгляды не мешали художнику водить дружбу с сильными мира сего.

Однажды Эжен Делакруа обедал у банкира Джеймса Майера Ротшильда, очень богатого человека, чьё состояние было сопоставимо со всей французской казной. Джеймс Ротшильд вошёл в историю своей семьи под красивым прозвищем «Великий Барон».

Ещё одна забавная история о коммерческой составляющей творческой деятельности Дюма.

По контракту, который был заключён между Александром Дюма и директором парижского театра-варьете, последний обязывался выплачивать писателю сверх гонорара по 1000 франков всякий раз, когда его пьеса давала больше 60 тысяч франков общего сбора.

Поскольку пьесы Дюма пользовались большим успехом и приносили внушительную прибыль, автор как-то раз зашёл в театр за своими деньгами. Но директор, увиливая от уплаты, заявил, что выручка не достигла оговорённой суммы. Для пущей убедительности он даже назвал первое пришедшее ему на ум число: 59 997 франков.

Александр Дюма молча вышел, вернулся через несколько минут, протянул директору только что купленный им входной билет и произнёс: - За него я выложил пять франков. Надеюсь, теперь, когда выручка составила 60 002 франка, вы не станете утверждать, что условия контракта не выполнены.

Директору пришлось раскошелиться перед остроумным драматургом.

Самый знаменитый роман Александра Дюма «Три мушкетёра» изначально публиковался по главам в парижском журнале «Le Siècle» («Ле Секль») что переводится как «Век», то бишь столетие. Это было традиционное для издателей сочинение с продолжением: глава обрывалась на самом интересном месте, чтобы читатель с нетерпением ждал развязки сюжета.

Представьте, что думали первые читатели захватывающего историко-приключенческого романа, когда Атос наставил пистолет на свою бывшую жену и…

… а дальше нужно было ждать следующего номера…

Тема сегодняшнего выпуска «ПЗ» – исторические байки. Но не простые! А со специфическим уклоном. Они будут посвящены деньгам и денежным отношениям между людьми. Причём отношениям не всегда идеально честным. В качестве примера-вступления расскажу вам три весьма характерные истории.

Первая из них о том, как… Грязный шантаж не удался

Однажды французский художник-график и крупнейший мастер политической карикатуры XIX века Оноре Домье получил от некоего книготорговца письмо, в котором содержался явный шантаж. Там были следующие слова: «Я располагаю несколькими скандальными историями, связанными с Вами. Готов хранить молчание, если Вы передадите мне сумму в 100 луидоров»...

Если вы хотите рассмешить Бога, расскажите ему о своих планах.

Я не могу долго слушать Вагнера. У меня возникает непреодолимое желание напасть на Польшу.

Это великолепные золотые часы на цепочке. Я горжусь ими. Их продал мне мой дедушка, когда лежал на смертном одре.

Последний раз я проникал в женщину, когда ходил на экскурсию в статую Свободы.

Я никогда не хотел детей. Что это за жизнь? Мучаешься, растишь их, заботишься. А они вырастают и винят тебя в том, что у тебя Альцгеймер.

Я не боюсь умереть. Я просто не хочу при этом присутствовать.

Секс – самое забавное из всего того, чем я мог заниматься без смеха.

Мы раздумывали, что делать: поехать на Багамские острова или развестись. Но в конце концов решили, что Багамы — удовольствие только на две недели, а хороший развод остаётся на всю жизнь.

Однажды актёра и кинорежиссёра Леонида Быкова пригласили на спектакль-премьеру в один из авангардных театров, где играл некий молодой артист – сын очень влиятельных людей. Карьера этого артиста складывалась успешно исключительно благодаря положению родителей, и никто не решался прямо сказать о том, что молодой человек бездарен… Добродушный и дружелюбный Леонид Быков, зная о бесталанности молодого человека, тоже тактично молчал и держал своё мнение при себе. Потому что он был очень порядочным человеком и никогда не оскорблял других людей. Друзья и коллеги знали, что если Быков кого-то и поругал, то сделал это не со зла, а сугубо в производственных целях. Так сказать, только ради работы и ради искусства.

Так вот, после того, как закончился спектакль, начался фуршет. На нём актёры и работники театра вместе с приглашёнными гостями веселились и обсуждали премьеру. И вдруг к Леониду Быкову подошёл тот самый неспособный к актёрству актёр и прямо спросил у мэтра, какого мнения тот о его игре?...

Во второй половине XX-го века на Киевской киностудии им. Довженко работал режиссёр Виктор Михайлович Иванов. Снимал он преимущественно кинокомедии по мотивам классических украинских пьес.

Самый знаменитый его фильм – «За двумя зайцами» – о корыстных и душевных метаниях прохиндея-цирюльника Свирида Голохвостого между красавицей Галей и неказистой девушкой с богатым приданым Проней Прокоповной. Вспомните, чем закончилась та остроумная и нравоучительная история: «Вы падали передо мною на колени,… сказали, что в груди шкварчит,… а то шкварчала ваша… папироска!»

Обычно я стараюсь рассказывать вам положительные истории. Позитивные. Но эта заметка будет о печальном. О кладбище. А также о крепкой мужской дружбе. Даже после смерти.

В советском кинематографе жили-были два друга-не-разлей-вода: Борис Андреев и Пётр Алейников. Вместе снимались в одних фильмах, вместе кутили-веселились после съёмок, вместе купались в лучах зрительской любви, бывало даже немного дебоширили, тоже вместе.
И вот, 9-го июня 1965 года в Москве умер Пётр Алейников. Во время прощания с другом в Театре киноактёра Борис Андреев упал на гроб своим большим телом и громко зарыдал. И его безмерное горе сразу передалось всем присутствующим…