Показать содержимое по тегу: Деньги

Сначала несколько слов из разряда «в копилку эрудиту».

Знаете ли вы в честь кого назван летний месяц июль? Ну, конечно же, знаете – в честь знаменитого древнеримского полководца, консула, диктатора и великого понтифика Юлия Цезаря, которого многие ошибочно считают императором. Гай Юлий Цезарь никогда не был императором. Этот высокий титул появился только во времена правления его приёмного сына и внучатого племянника – Октавиана. Именно Октавиан является первым императором созданной им же Римской империи.

Французский философ и писатель XVIII века Клод Адриан Гельвеций в молодости был на загляденье хорош собой. Как-то вечером он зашёл в один из парижских театров в гости к своей знакомой актрисе – мадемуазель Госсен. Молодые люди тихо-смирно сидели за кулисами и вели неторопливую пустяковую беседу.

Вдруг к ним подошёл известный и очень богатый финансист. Толстый и крайне неприятный банкир наклонился к прелестному ушку красавицы-актрисы и произнёс так называемым театральным шёпотом – специально, чтобы это слышал Гельвеций: – Мадемуазель, не согласитесь ли вы принять шестьсот луидоров и подарить мне за это свою благосклонность?...

Среди британского сообщества о скупости и жадности шотландцев ходят тысячи анекдотов. Самая характерная шутка об этом звучит так:

- Знаете ли вы, как была изобретена медная проволока?

- Как!?

- Два шотландца делили между собой медный пенни и растянули его в проволоку…

Если шотландец ещё и богат, то его скупердяйство увеличивается многократно. Вот вам один исторический пример на эту тему. 

Каждый из нас не отказался бы от персональной машинки для печатанья денег, не так ли!? Но при двух условиях: 1) при идеальной печати купюр и 2) чтобы нам за это ничего не было. Но для начала надо раздобыть губозакаточную машинку.

На эту меркантильную тему я как-то раз услышал замечательную байку от одного очень хорошего рассказчика – старого ленинградского телевизионщика Вадима Медведева. Помните, он вместе с Александром Невзоровым вёл популярную питерскую программу «600 секунд»? Очень хочу поведать эту историю вам. Для общего развития и дабы вы не попадали в подобные неприятные ситуации. Но так как я слышал её давно, и очень жалею, что сразу не записал дословно, то некоторые подробности подзабылись, а какие-то нюансы наоборот – само-собой домыслились. Поэтому, возможно я не буду точен в деталях, но основной смысл передам верно.

Однажды в мастерскую французского живописца, одного из основателей импрессионизма Эдуарда Мане явился богатый американец. Он пожелал приобрести картину, которую Мане только что завершил. Гость и художник быстро сошлись в цене, однако американец сказал:

– Я вам охотно прибавлю ещё десять тысяч франков, но с одним условием.

– С каким именно условием?- спросил у иностранца Эдуард Мане.

– Я желаю чтобы к платьям всех дам, изображенных на картине, вы пририсовали пуговицы из перламутра.

– Откуда у вас такие странные фантазии? – удивился художник...

Однажды (в советские ещё годы) главный режиссёр Театра им. Вахтангова Рубен Николаевич Симонов решил провести воспитательную работу среди своих актёров. Перед репетицией он собрал артистов и начал свой монолог: - Я последнее время за вами наблюдаю, наблюдаю… И вот что я хочу вам сказать: вы ничего не понимаете в жизни! Ни-че-го! Вам надо ездить в метро, в троллейбусе, ходить по улице, знакомиться с людьми. Вы совершенно не знаете жизни! Вам надо знать жизнь!...

Кто-то из актёров-вахтанговцев с ехидцей перебил мэтра:

- Рубен Николаевич, простите! А сколько стоит проезд в метро?

(Для справки, стоимость проезда в советском метро была всего 5 копеек)

Очень простой вопрос актёра сильно удивил главрежа.

- Как сколько!? - возмутился Симонов. – Рубль!...

Однажды итальянский скрипач-виртуоз Никколо Паганини во время своего пребывания во Флоренции нанял извозчика и приказал ему везти себя к театру. Расстояние было небольшое, но Паганини опаздывал. В театре уже собралась огромная толпа слушателей. Поклонники с нетерпением ожидали выступления маэстро, они особенно хотели услышать его знаменитую «Молитву Моисея», которую скрипач исполнял всего на одной струне.

Паганини спросил у извозчика: – Сколько следует вам заплатить?

Кучер великолепно знал своего звёздного седока, и поэтому, не моргнув глазом, заломил огромную цену короткой поездки: – Десять лир, синьор.

– Вы шутите!? – возмутился музыкант.

– Нисколько. Ведь вы же возьмете по десять лир с каждого человека, который сегодня будет слушать вашу игру на одной струне...

Раз уж зашла речь о жадной жажде золота, то уместно будет рассказать ещё одну историю на эту тему. Из рубрики «Легенды Северной Столицы».

Чуть более ста лет тому назад среди некоторых жителей Санкт-Петербурга началась прямо-таки эпидемия «золотой лихорадки». По городу прошла молва, будто ночью возле Казанского собора можно встретить очень странного человека. Якобы в полночь во время прогулки он подходит к понравившемуся ему горожанину, участливо расспрашивает, в чём тот испытывает нужду, и даёт ему ровно такую денежную сумму, какую назовет прохожий.

Вам доводилось находить крупные суммы денег? Я имею в виду обнаруживать их под ногами, на земле, прямо на улице. Одна моя знакомая, двигаясь пешком по очень оживлённой улице одного большого российского города, нашла поочерёдно 100, 500 и 1000 рублей. Поднимала их прямо из-под ног ничего не замечающих спешащих прохожих. Такое впечатление, что кто-то невидимый отвёл глаза всем пешеходам и преподнёс маленький подарок только одной милой даме. Вроде и небольшая сумма, но всё равно приятно. С другой стороны, приятная денежная находка – это ведь чья-то горькая утрата.

Мой личный абсолютный рекорд подножной находки – это пять рублей мелочью. Очень прошу не смеяться и не шутить по этому поводу. Потому, что эта пятёрка была старыми советскими монетами в те далёкие времена, когда проезд в автобусе стоил 5 копеек, билет в кино – 10 копеек, а на один рубль можно было до отвала наесться в столовой или пельменной. Самое прикольное в той находке было то, что она являлась общей суммой из мелких монет, найденных в центральном парке культуры и отдыха города моего детства. Было это после майских праздников 1978 года. Получается, что сорок лет тому назад…

Лето 1836 года император Николай Первый проводил в Петергофе. Однажды он со своим министром князем Петром Михайловичем Волконским решил сходить на охоту. Они переоделись в простые сюртуки без эполет и наград, на голову водрузили старенькие фуражки, взяли ружья и ранним утром двинулись пешочком по уединённой дорожке. Никакой охраны, никаких кавалергардов, никакой свиты. Только два простых охотника с одной собакой на фоне живописной природы. Со стороны они были похожи на обычных помещиков.

Пройдя деревню со смешным названием Бабий Гон, приятели наткнулись на широкую, длинную, безграничную, и, что было самым неприятным – на очень глубокую и грязную лужу, которую пешком было не перейти. Собака сунулась в неё, и тут же высунулась. Резиновых сапог-болотников в те годы, сами понимаете, ещё не было, не изобрели ещё их. Возвращаться домой Николаю не хотелось, тем более, что хорошее место для охоты было уже неподалёку – прямо за этой чёртовой лужей.

И вдруг рядом оказался пеший мужик-крестьянин. Друзья окликнули мужичка, и он тотчас же к ним подошёл. Охотников он принял за офицеров, а государя-императора, естесственно, не узнал. Николай его и спросил: – Перенесешь ты нас через лужу? Нам не хочется мочить ног. Ну, а я не поскуплюсь, говори – сколько ты хочешь?...