Показать содержимое по тегу: Актёрские байки

У актера Льва Дурова есть автобиографическая книга под названием «Грешные записки». Это сборник смешных и трагикомических рассказов. Очень советую их почитать. Так вот, с книгой связан один потрясающий розыгрыш, причем комбинированный и многоходовый.

Однажды, в день рождения Дурова к нему домой пришел почтальон и вручил ему посылку из Германии. А в ней французские консервы, какая-то непонятная шпионская шифровка из цифр, и подпись "За грешные ПИСКИ". На коробке обратный адрес: "Германия. Бабельсберг, доктор Бользен".

 Жена Дурова вдруг спомнила: "Слушай, а ведь Доктор Бользен - это же Штирлиц. Это его псевдоним". Вспомните, Лев Дуров играл в «17-ти мгновениях» предателя-провокатора Клауса, и тот мерзкий персонаж очень хотел покушать сардины в масле. Истосковался по ним во время своей подлой и гнусной работы. И тут как раз эти французские сардины в посылке…

Та-а-ак, понятно – это розыгрыш. Причем, розыгрыш из Германии. Но кто бы это мог сделать?... В это время раздался телефонный звонок - это позвонил поздравить с Днем Рождения старый знакомый – милицейский полковник. Вот ему Дуров про странный подарок и рассказал, но что полковник ответил: "Ты только ничего не трогай, я завтра утром рано приеду, посмотрим". Дескать, всё может быть серьезнее, чем простой розыгрыш. А вдруг это происки иностранных спецслужб!?...

На следующий день полковник приехал, внимательно посмотрел на шифровку, забрал с собой Дурова с его автобиографической книжкой, и на черной машине с мигалкой повез в какую-то секретную контору. Там, в огромной комнате с шикарной мебелью, сидели еще два полковника. Покрутили в руках записку из посылки, и сказали: "Здесь шифровка, скорее всего, по вашей книжке, нужен шифровальщик".

В довоенные годы в Советском Союзе был такой популярный исполнитель куплетов и эстрадных номеров Борис Борисов. И была у него очень властная жена. Артист её очень боялся. Жили они в самом центре Москвы. Как-то к Борисову явился эстрадный администратор и предложил принять участие в концерте, причем в очень шикарном месте - в Колонном зале Дома Союзов. Однако, за этими переговорами следила жена артиста, и её категорически не устроил предложенный гонорар. Ну и что, что правительственный Колонный Зал, подумаешь…Провожая гостя в прихожую, Борис Самойлович шепнул ему, что петь в концерте все-таки будет. Убежит от жены и таки будет.

Война – это огромная мерзость. Война – это всегда очень грязное дело. Война - это всегда страшно.

Но и на войне всегда было место шуткам, смеху, остротам и курьёзам. Читаешь воспоминания фронтовиков, и понимаешь, что юмор помогал выживать людям в тяжелейших условиях. Юрий Владимирович Никулин, наш великий актёр и цирковой клоун, любил вспоминать один смешной эпизод из своей фронтовой юности. Эта история несколько пикантна, но если уж сам Юрий Владимирович позволял себе оглашать её на всю страну в различных телепрограммах центральных ТВ-каналов и на творческих встречах со зрителями, то почему бы мне не продублировать её на своём портале? Ещё раз предупреждаю, что история с суровым солдатским юмором, но на фронте без него никак. 

Юрий Никулин служил под Ленинградом. Был зенитчиком. Однажды отряд наших разведчиков перешёл линию фронта и на нейтральной полосе у железнодорожного полотна столкнулся то ли с немецкой разведгруппой, то ли с каким-то заблудившимся обозом. От нечаянной встречи возник переполох, и противники разбежались по разные стороны железнодорожной насыпи. И в этой суете на НАШУ сторону свалился немецкий солдат. Ну перепутал, вражина. Немец очень сильно испугался, увидев перед собой советских солдат, и от страха… как бы это выразиться покультурнее… короче, он ПУКНУЛ!...

Моя любимая театральная история. Однажды некий провинциал в начале тридцатых годов приехал в Москву. И, чтобы приобщиться к высокой культуре, отправился в театр. Он до этого не бывал в театрах и не имел ни малейшего представления, что он там увидит. А тут не просто театр, а Большой Театр. И вот погасла знаменитая люстра, и начался спектакль. На сцене появились танцоры. Оказывается, наш герой попал на балет. Причем на революционный во всех смыслах балет. По сцене забегали народные массы с красными флагами, изображая восстание. Прошло пять минут… затем десять… потом двадцать, а массы все танцуют и танцуют. Наш зритель немножко заскучал. Через полчаса начал ерзать и с тоской посматривать на огромную люстру над головой — когда она, зараза, наконец, зажжется? И в буфет захотелось просто нестерпимо...

Мужик еще немножко помаялся, а потом видит, рядом с ним сидит красивый благородный старик с бородой и в пенсне. Сразу видно старый театрал. Ну, наш герой и обратился к соседу: - Послушай, дядя, а что они все пляшут, да пляшут? И что, они ничего говорить не будут? Уж спели хотя бы что-нибудь….

Сосед снисходительно улыбнулся и охотно объяснил: - Понимаете, молодой человек, это балет. Это такой вид искусства, в котором не произносят слов, а всю историю рассказывают только с помощью танца. Здесь не поют.