По тогдашним, ещё советским законам, мне, как обладателю красного диплома, полагалось привилегированное право выбора будущего места работы. Однако на распределении члены выпускной комиссии со скорбными лицами сообщили, что могут предложить мне только Беломоро-Онежское пароходство – щебень и песок по речкам возить. А так как я мечтал о дальних плаваньях в экзотические заморские страны, а вовсе не о прибрежных деревнях средней полосы матушки-России, то выбрал свободный диплом. То есть, выход на свободу куда глаза глядят. Глаза мои тогда глядели на нефтегазовый Ямал – там меня уже ждали жена с маленьким сыном, да тёща с тестем.

Точно так же – на вольные хлеба – разлетелись многие мои однокурсники. Без работы молодые электромехи, конечно же, не остались. Кто-то, помыкавшись на старых галошах – «Волго-Балтах» – ушёл в торговлю, и стал весьма успешно продавать по всей стране колёса и покрышки.

Кто-то стал работником уголовного розыска Петербурга и добился на этом тяжёлом и очень нервном поприще замечательных достижений, высокого звания и солидной должности.

Кого-то судьба занесла в пищевую промышленность, в том числе в производство всевозможных шипучих и пенных напитков.

А один из нас, прежних курсантов, даже стал генеральным директором крупной и знаменитой пивоваренной компании. Не скажу какой именно дабы меня не обвинили в рекламе.   

А один из моих старых друзей-товарищей, бывших мореманов, тихо-мирно живёт у себя на малой Родине в славном городе Ржеве, копается в огороде, ковыряется в стареньком автомобиле, потом парится в баньке и получает от своей размеренной провинциальной жизни большое удовольствие.

Ну а кое-кто, не будем показывать на него пальцем, устроился на Ямале не в «нефтянку» (как хотелось и планировалось) а на местное телевидение и вот уже 30 лет молотит там языком вместо того, чтобы работать по своему диплому – перегоревшие лампочки в судовых ходовых огнях и светильниках менять.   

В общем, разбросало Провидение моих однокурсников по разным городам и отраслям капиталистического хозяйства. Из 60-ти человек морского электромеханического факультета выпуска 1992 года в моря ходили, по моим подсчётам, только шестеро. И среди них мы все особенно гордимся двумя нашими однокашниками.

Первый – это офицер нашего ВМФ Николай Кушнир, сейчас, наверное, уже капитан 1 ранга, как говорят на флоте «дед» – то есть командир электромеханической боевой части (БЧ-5) одного ну-у очень большого атомного корабля Северного Флота. Название не говорю из соображений секретности.    

И второй выпускник нашего ЛМУ, наша особенная гордость – это Альберт Сбитнев, настойчивый человек, пробившийся на флот, сделавший там карьеру и возглавляющий сейчас нашу родную альма-матер, наше родное Ленинградское Мореходное Училище. Ах-да, прошу прощения, не ЛМУ, а Колледж Государственного университета морского и речного флота имени адмирала С.О. Макарова. Погоны на плечах Альберта Олеговича – адмиральские, если их переводить из гражданского чина в военно-морской. Во как! Среди ваших друзей и знакомых есть адмиралы? Что вы говорите?... А вот у меня есть!

Вот всё, что я вам сейчас рассказал – это всё были нахлынувшие чувства и воспоминания после просмотра одной интересной фотографии. Вы её можете оценить как совершенно обычную и ничем не выдающуюся. И вы ни в жизнь не догадаетесь куда заведут сейчас выверты моего повествования... А заведут они к очень необычному новогодне-телевизионному подарку, который один мой знакомец (тоже, кстати, в прошлом флотский человек) сделал сам себе.

В процессе подготовки празднования 30-летнего юбилея выпуска из ЛМУ, я собирал со своих однокурсников оцифрованные фотографии нашей курсантской юности. Собирал, сортировал, подрезал, некоторыми любовался, над некоторыми долго смеялся, потому как смеяться было над чем. Ну и, естественно, вспоминал подзабытые моменты из прошлой флотской жизни... Как вдруг увидел вот этот неприметный с вашей точки зрения снимок.

Его прислал Александр Куликов – тот самый морячок в центре кадра с раздутой правой щекой – это он что-то хомячит, могу предположить, что сухарик какой-нибудь жуёт. Или пряник. Или печеньку. Справа от него – ещё один наш однокурсник, Юрка Циликов. После выпуска он уехал из Питера и долгое время жил… (вы не поверите)… в Нью-Йорке. Тамошнее метро строил. А потом стал водителем-дальнобойщиком. Инженер-метростроитель на нью-йоркщине и трансамериканский дальнобой – это ведь тоже крутое достижение очередного нашего однокашника.  

Так что же такого необычного в этом кадре? – наверняка спросите вы. Неужели спортивный кубок на телевизоре, полученный за победу в гонке на шестивёсельных ялах? Нет, кубок на телеке тут не причём. Главное, что привлекло моё внимание и вызвало яркую вспышку воспоминаний – это сам телевизор и рекламный плакат-календарь на стене со странной надписью «Orizon». И особенный триггер, встряхнувший задворки моей памяти – это год на календаре – 1990-й.  

Вот кто из вас знает или помнит, что такое этот «Orizon»? Ежели таковые имеются, то дистанционно вам аплодирую и жму руки. Ибо нас таких «ископаемых динозавров» на постсоветском пространстве – единицы. Для остальных сообщаю: «Оризон» – это такая марка телевизоров времён позднего СССР.

Прошу не путать телевизоры «Оризон» с телевизорами «Горизонт». Так как между ними огромная разница. Не только в названии – где в «Оризоне» на две буквы меньше. Разница, причём существенная – в качестве. Телевизоры марки «Оризон» были, мягко говоря, таксебешной сборки. Однажды я столкнулся с печальной ситуацией – в очередной раз сломался у меня этот чудо-приёмник, и опытный телемастер, к которому я обратился за починкой, увидев название аппарата, глубоко вздохнул, тихонько матернулся и отказался от ремонта. Потому, что ремонт был бесполезен. Прости меня Господи, но это сродни библейскому чуду – всё равно как воскрешать из мёртвых. Не каждому дано.

Телевизоры «Горизонт», славившиеся на весь Советский Союз хорошим качеством, производились на Минском радиозаводе. А вот «ящики» с обрезано-куцым названием «Оризон» собирались на Украине, в городе Смела Черкасской области. Сейчас я вам открою страшную военную тайну. Только никому её не сообщайте! На самом деле Смелянский радио-приборный завод производил секретную военную продукцию, включая спутниковую навигацию, в том числе для ВМФ, а вот для отвода вражеских глаз клепал телевизоры. Видать для того, чтобы ввести шпионов из штатовской Аризоны в заблуждение, побочные детища космического военпрома – «Оризоны» – специально выпускались с отвратительным качеством. Дескать, попробуют шпионы включить-то «Оризоны», а там сплошны обломы во всех диапазонах. Рассмеются шпионы и укатят за кордоны…  

На этом месте какой-нибудь нетерпеливый читатель может воскликнуть: – Хорош уже тут корявые стихи про «Оризоны» сочинять, переходи уже к делу! Какое отношение календарь из 1990-го года, висевший на стене курсантского кубрика, имеет к обещанной забавной новогодней истории?

Самое прямое отношение этот плакат имеет. Так как это я его на стенку повесил. После того, как привёз его из города моего детства – той самой Смелы Черкасской области. Мои лучшие школьные годы прошли в микрорайоне под названием РПЗ – то бишь, Радио-Приборный Завод. И родители мои работали на этом секретном заводе. А ещё там работал один ловкий парень, главный герой этой моей заметки.

Ну да! А вы думали, что главные герои тут мои однокурсники? Всякие там полковники, подполковники, кап-разы, адмиралы, гендиректора крупных компаний и один американский дальнобой? А вот и нет! Главное действующее лицо здесь – это простой украинский парень по имени Серёга. Фамилию его тактично называть не буду. Так как история немного криминальная.

С Серёгой мы жили в одном дворе, и даже в одном доме, а потом служили на Северном Флоте в одной организации. После службы я поступил в ЛМУ, а Серый вернулся на Батькивщину и устроился на завод «Оризон» наладчиком радиоаппаратуры. И стал потихоньку тащить оттуда всякие полезные радиодетали. Обычное дело для многих предприятий разваливающегося Советского Союза. Как гласила народная мудрость: «Тащи с работы каждый гвоздь! Ты здесь хозяин, а не гость!»…  

Была у Серёги мечта – собрать у себя дома из ворованных деталей телевизор. Каждый день Серый выносил с секретного завода какие-нибудь детали: резисторы, транзисторы, диоды, конденсаторы и прочую мелочовку. Он чётко знал, что именно ему надо, и пользуясь служебным положением, выбирал только качественные комплектующие – будущий самопальный телевизор обещал стать самым качественным за всю историю завода.

Чуть сложнее было пронести через проходную детали покрупнее: платы, готовые электронные блоки и трансформаторы. А вот как он вынес с завода громоздкий стеклянный кинескоп – это тайна, покрытая традиционным украинским кумовством. Динамик он свинтил из старой колонки домашнего проигрывателя виниловых пластинок. Единственное, что никак не удавалось парню сделать – это перекинуть через забор громоздкий деревянный корпус телевизора. Ведь всё, что он стибрил, нужно было куда-то впихнуть.

Пробовал Серёга несколько раз вынести тяжеленный корпус, но постоянно нарывался на бдительную охрану. В конце концов плюнул на эту затею и придумал гениальный выход…

В последних числах декабря 1989 года я экстерном сдал все семестровые экзамены в мореходке и под самый Новый Год приехал в Смелу в отпуск. Размер бескрайнего счастья курсанта, примчавшегося в родной дом на побывку, да ещё и на новогодние праздники, смогут в полной мере оценить только другие бывшие курсанты и люди, служившие в армии.

И вот, в состоянии какого-то радостного блаженства, я забежал в гости к Серёге. В его квартире стоял густой приятный запах канифоли – нелегальный мастер паял свой поддельный телевизор. Я застал приятеля за последними аккордами его радиолюбительской деятельности – он, дымя паяльником, соединял последние провода своего самопального телека. Ещё один контакт и можно будет пробовать включить аппарат в работу. Но! То, что я увидел в комнате Серёги (могу поспорить) никто из вас не видел нигде и никогда! Очень жалею, что не снял тогда обнаруженное чудо на плёнку: фотоаппарата с собой не было, и я подумал, что забегу как-нибудь попозже и сделаю снимок, но замотался и не забежал…  

Итак, прошу внимания! Так как корпуса для телевизора у народного умельца не было, он прикрутил к стене деревянные рейки, изображавшие символическую новогоднюю ёлку. Такая, знаете, абстракция – вертикальный «ствол» с опущенными вниз «ветками», украшенными новогодними шариками и сверкающей гирляндой. К этой «ёлке» энтот «Кулибин» пришпандёрил платы и все остальные комплектующие от телевизора, соединив их проводами. Вместо звезды на верхушке его телевизионной ёлки красовался динамик. А кинескоп был подвешен к потолку на верёвочках. Зрелище, я вам скажу, совершенно фантастическое. Электронные компоненты в комплекте со сверкающими новогодними шариками и мерцающей гирляндой напоминали машину времени из кинокомедии про Ивана Васильевича, меняющего профессию. Если бы в комнате Серёги я увидел настоящую машину времени, то, наверное, меньше бы удивился. Самоделкин гордо и самодовольно заявил, что это подарок самому себе к Новому Году и включил свой чудо-телевизор.

И чудо-таки свершилось! Где-то что-то заискрило-затрещало и кинескоп засветился. По телевидению показывали фильм «Чародеи». И это было какое-то чародейное чародейство. Предвкушение праздника и восторженное настроение было чрезвычайно усилено уникальной теле-ёлкой. В тот день Серёга подарил мне рекламный календарь «Оризона» на 1990 год. Тоже, наверное, спёр его на работе.

Спустя 33 года я увидел фотографию с этим плакатом, меня как молнией прошибло воспоминание о давно забытом случае, который я с большим удовольствием описал вам только что. Надеюсь, вам понравилась услышанная история одной фотографии, на которой мой товарищ Сашка Куликов жуёт сухарик. А может быть и пряник. Или печеньку.