Тема сегодняшнего выпуска тележурнала «НЗ» – исторические заметки.
Вы узнаете:
- почему чемпион мира по шахматам Хосе Рауль Капабланка не смог стать зятем автомобильного магната Генри Форда;
- как Форд незнакомому человеку помощь на дороге оказал и какие слова благодарности за это услышал;
- что сказал изобретатель радара шотландский физик Роберт Уотсон-Уотт полицейскому с радаром, остановившему его автомобиль за превышение скорости;
- как итальянские полицейские отреагировали на страстные поцелуи на улице Рима двух иностранцев – театрального режиссёра Всеволода Мейерхольда и его жены Зинаиды Райх;
- как Сальвадор Дали доказал высокомерному журналисту, что умеет рисовать;
- когда б вы знали, из какого сора растут картины, не ведая стыда;
- почему художник-авангардист Казимир Малевич сначала разогнул, а потом согнул печную кочергу;
- какими словами композитор Рихард Вагнер объяснил слушателю своей новой оперы почему она звучит чрезвычайно громко;
- как театральный критик и популярный фельетонист Влас Дорошевич издевался в своих публикациях над «бездарным» скрипачом;
- где же так мог чрезвычайно устать преуспевающий литератор, обедавший в ресторане ЦДЛ (Центрального Дома Литераторов).

Темы сегодняшнего выпуска ещё ни разу не было в истории тележурнала «НЗ» – это загадочные истории.
Предлагаю вашему вниманию две заметки. Первая из них так и останется загадочной до конца сюжета – она не имеет материального объяснения, а вот в конце второй истории вас ждёт ответ на весьма таинственную загадку. Заметки называются так:
- Удивительные совпадения в жизни президентов Линкольна и Кеннеди
- Тайна секретного кода А113

Как-то раз кубинского гроссмейстера и 3-го чемпиона мира Хосе Рауля Капабланку на одной пресс-конференции спросили, действительно ли он собирается жениться на дочери автомобильного магната Генри Форда.

Капабланка улыбнулся и ответил: – Да, я действительно собирался стать зятем Форда-старшего, но миллиардер меня подвёл: он произвёл на свет только одного-единственного сына.

Тема сегодняшнего выпуска интернет-журнала «ПЗ» – исторические заметки. Предлагаю вашему вниманию следующие заметки:

- Как Генри Форд помощь на дороге оказал
- Что сказал изобретатель радара, превысивший скорость, полицейскому с радаром
- Ох уж эти русские!
- Как Сальвадор Дали доказал, что умеет рисовать
- Когда б вы знали, из какого сора растут картины, не ведая стыда…
- Малевич и кочерга
- Слишком громкая музыка специально для земляков
- Критик Дорошевич и «бездарный» скрипач
- Где же так мог чрезвычайно устать преуспевающий литератор?

Кстати, о Форде. Как-то раз один из самых богатых и успешных людей в Америке знаменитый Генри Форд ехал по шоссе на стареньком автомобиле своей фирмы. Очень экономным человеком был этот миллиардер. Можно даже сказать прижимистым.

Вдруг он увидел стоявший на обочине дороги точно такой же подержанный «Фордик». Видать что-то сломалось у этого ветерана американских дорог. Генри Форд остановился и оказал растерянному автомобилисту необходимую помощь: выявил неисправность, устранил её и даже отрегулировал мотор – ведь он хорошо разбирался в своих автомобилях. Вдобавок ко всему ещё и запасными частями незнакомого водителя снабдил. Когда благодарный владелец отремонтированной машины протянул Форду пять долларов, тот улыбнулся и сказал: – Нет, нет, не нужно денег. У меня дела и так идут не плохо. 

Водитель бросил косой взгляд на видавшее виды авто своего нечаянного выручателя и скептически произнёс: – Не очень-то мне верится в это, почтенный! Если бы вы преуспевали в делах, то не тряслись бы в своём жалком «Фордике»...

В советские годы жили-творили-дружили два товарища-писателя-поэта: Андрей Битов и Юз Алешковский. Правда, настоящее имя у Юза Алешковского было Иосиф. Но это не важно. Главное в этой истории другое – то, что Юз Алешковский частенько применял в своей повседневной жизни крепкие матерные слова. Не из-за нехватки слов, или из хулиганских побуждений, а чисто к месту и по делу. Для человека с бурной биографией, в том числе лагерно-тюремной, это было совершенно естественно. 

И вот однажды Юз Алешковский и Андрей Битов сидели в московском ресторане ЦДЛ (Центрального Дома Литераторов). Обсуждали литературные дела. А и в самом деле – что ещё можно обсуждать в ресторане Дома Литераторов? Неужели женщин, автомобили и рыбалку? Текущую ситуацию в современной советской литературе Юз Алешковский оценивал с присущей ему экспрессией, то есть, с применением ненормативной лексики. Ему такое поведение собратьями по перу прощалось. Дескать, ну что с него взять, с этого циника Алешковского, склонного к употреблению самых эмоциональных форм русского языка?

А за соседним столиком ел куриную котлетку по-киевски под названием «ЦДЛ» важный литературный чиновник – член правления этого самого Центрального Дома Литераторов. Этот человек тоже был писателем, причём преуспевающим юмористом, мастером так называемого положительного фельетона. В какой-то момент писателю-юмористу надоели солёные и пересоленные слова рядом с собой, он с шумом отбросил вилку и нож, а затем возмущенно произнёс на весь зал: – Работаешь, работаешь, устанешь, придёшь в свой дом отдохнуть и слышишь вот такое безобразие!...

А вот вам забавная ретро-история, вошедшая в анналы российского музыкального искусства и в летопись отечественной журналистики тоже. Она о том, как акула пера может легко загрызть несчастную жертву.

Влас Михайлович Дорошевич был известным русским журналистом, публицистом, театральным критиком и популярным фельетонистом конца XIX – начала XX веков. Как-то раз он сильно невзлюбил одного скрипача, назовём его господин N. Что уж там между ними произошло – сие нам не ведомо, скорее всего, случился какой-то личный конфликт. Однако после него критик Дорошевич ополчился на несчастного музыканта и стал регулярно его «покусывать» в своих публикациях.

И вот однажды Влас Дорошевич был вынужден писать рецензию о концерте, на котором лично не смог присутствовать. Это, конечно же, полное свинство – писать о том, чего сам не видел, но в мире журналистики это иногда встречалось и порою даже продолжает встречаться до сих пор. Дорошевич справился с поставленной задачей великолепно – красивыми словами описал то, что не видел и не слышал. В свою рецензию он ввернул и такую вот фразу: «По обыкновению плохо играл г-н N». Уколол, шельма, своего неприятеля...

Как известно, нет пророка в своём отечестве... Гениального немецкого композитора и дирижёра Рихарда Вагнера, несмотря на мировую славу и известность, долго не признавали в его родной Германии. Он много лет прожил в изгнании.

И вот как-то раз в австрийской столице Вене, во время представления очередной величественной оперы Вагнера, сидевшего в зале композитора кто-то внезапно похлопал по плечу. Вагнер обернулся и, так как музыка звучала чрезвычайно громко, крикнул: – Что вы хотите?!

Находившийся сзади зритель, который столь нагло потревожил знаменитого музыканта, тоже прокричал: – Господин Вагнер, я вас узнал! Скажите, а не кажется ли вам, что ваша музыка чересчур громкая?

Вагнер приложил ладони ко рту и рявкнул во весь голос: – Сударь, это для того, чтобы меня отсюда услышали в Германии!...

Помните, как сыщик Шерлок Холмс (в исполнении замечательного актёра Василия Ливанова) разогнул каминную кочергу, которую испортил скандальный посетитель? Пусть это вымышленный персонаж, и его поступок тоже выдуман, пусть. Однако история знает несколько подобных примеров использования силушки молодецкой.

Царь Пётр Первый легко сгибал и разгибал различные металлические предметы. Морской офицер Дмитрий Александрович Лукин, прозванный современниками «Русским Геркулесом», однажды завязал кочергу, причём не одним, а двумя узлами! Великий химик Александр Михайлович Бутлеров, зайдя в гости к своему приятелю, и не застав его дома, оставил тому весьма необычное послание о своём визите – Бутлеров взял кочергу, и согнул её в виде буквы «Б». Ещё один наш знаменитый соотечественник – художник-авангардист Казимир Малевич – тоже обладал огромной физической силой. И тоже однажды позабавился с печной кочергой.

Как-то раз Малевич пришёл в гости, и хозяйка дома попросила его распрямить немного погнувшуюся кочергу. Скорее всего, художник не очень понял поставленную задачу: его попросили распрямить, ну он и распрямил. Руками разогнул ту самую загогулину, которая предназначена для разгребания углей в печке. Когда Малевич спустя всего несколько секунд вернул хозяйке совершенно ровный металлический прут, та опешила: – Пан Казимир! Да как же теперь этим угли выгребать?... 

Не люблю я шутки, анекдоты и истории на тему физиологии. Вроде бы и не гимназистка конфузливая, а старый-видавший-всякое-циник, но даже в кругу хороших друзей (где-нибудь на рыбалке-охоте или в бане) во время мужских разговоров «за жизнь» меня эти физиологические истории почему-то коробят. Эстет, понимаете ли…

Так вот, обнаружил я однажды историю о художнике Репине, дочитал её до завязки сюжета, наткнулся на неприятное место в повествовании, скривился и подумал: фи-и-и, какая гадость… Однако, любопытство возобладало над брезгливостью, решил дочитать до конца. Дойдя-таки до развязки этой истории, я стал громко смеяться. И делал это долго. Могу предположить, что аналогичные чувства испытаете и вы, услышав историю о возвышенном восприятии не очень красивой картины... Итак, готовьтесь воспринимать.

Как-то раз зимою в репинскую усадьбу «Пенаты» приехал поэт Корней Чуковский. Хозяин предложил гостю прогулку по заснеженному парку. Гуляли Корней Иванович с Ильёй Ефимовичем на свежем морозном воздухе, вели неспешную беседу о чём-то высоком и духовном, и вдруг… 

Однажды к известному испанскому художнику-сюрреалисту Сальвадору Дали заявился журналист и принялся ему доказывать, что его странное искусство, полное всевозможных аллюзий и парадоксов – это всего лишь следствие того, что он (то есть Дали) совершенно не умеет рисовать.

Говорил корреспондент страстно и долго. Было заметно, что он получает удовольствие от своих умных высказываний и очень гордится ими. Всё это время художник сидел напротив и невозмутимо черкал в блокноте ручкой. А когда журналист закончил свою страстную обличительную речь, Дали показал ему свой рисунок: там была изображена статуя Венеры Милосской с пририсованной к ней… мужской головой. Причём головой того самого высокомерного журналиста!  

Сочетание женского и мужского получилось жуткое, но сходство было фотографическим: и с древней скульптурой, и с современным обличителем сюрреализма. Стоит отметить, что все тени, полутени и прочие условия академического рисунка были соблюдены мастерски.

– Теперь вы убедились, что я умею рисовать? – спросил у репортёра Дали. – Тогда до свидания, сударь.