А теперь, для сравнения, в той малоизвестной битве, о которой я хочу вам рассказать, русские, нанеся живой силе противника урон сопоставимый с Синопом, сожгли и отправили на дно морское от 50 до 70 вражеских кораблей (точное их число неизвестно). Этот разгром вошёл в историю как бой у Свиного острова. Слышали о таком?... То-то и оно… И произошло это сражение во второй половине XVII столетия, а конкретно – в 1669 году.

На этом месте какой-нибудь дотошный читатель должен недоверчиво переспросить: какого-какого столетия?... точно XVII – го?... вы, любезный автор, ничего не перепутали?... у нас ведь в то время вообще не было никакого военного флота, способного потопить хотя бы рыбацкую шхуну, не говоря уже про десятки неприятельских кораблей… а главный строитель и реформатор флота – Пётр I – тогда ещё даже не родился!

Нет, я ничего не перепутал. Да, в те годы у России был всего один военный парусный корабль – фрегат «Орёл», построенный по указу царя Алексея Михайловича. Да и тот стоял на приколе в Астрахани, совершенно без дела. Но зато у нас в низовьях Волги и верховьях Каспия была целая флотилия казачьих стругов – плоскодонных парусно-гребных судов. Многочисленной ватагой вольных людей командовал разудалый атаман Степан Разин. Да-да, это тот который «из-за острова на стрежень, на простор речной волны» и тот самый, что «… красавицу княжну… за борт… бросает в набежавшую волну…».

Возможно, я вас удивлю, но княжна списана автором популярной и якобы народной песни Дмитрием Садовниковым с реальной жизни. У Степана Разина, действительно была прекрасная пленница – настоящая княжна. А вот кем она была, как её звали, и что с ней произошло, сие вы узнаете чуть позже, в конце этой заметки. Если наберётесь терпения.

В конце 60-х годов XVII века донского казака и авторитетного атамана Войска Донского Степана Тимофеевича Разина ещё не называли уменьшительно-уничижительным именем Стенька. Он ещё не был возмутителем спокойствия, государственным преступником и предводителем крестьянского восстания. Он честно служил царю и отечеству на южных рубежах государства. Отважно сражался с крымскими татарами и ногайцами. Прежде, чем разжечь огонь народной войны, Разин со своими казаками совершил грандиозный поход по водам Каспийского моря.

Лихая братва прошлась по западному и южному побережью Каспия как страшный шторм и жуткий ураган. Разинцы беспощадно грабили персидские владения. Они опустошили прибрежные населённые пункты современных Дагестана и Азербайджана, разбойничали во многих сёлах и городах между Дербентом и Баку, разорили персидский город Решт, сожгли портовые города Фаррахабад и Астрабад.

Кто-то, возможно, скажет: ай-я-я-ай, как нехорошо, это же форменный грабёж! Да, с современной точки зрения – чистый бандитизм! Однако для той эпохи – обычное такое дело, традиционное морское пиратство. Вот прямо как у цивилизованных европейцев. Английских каперов Эдварда Тича по прозвищу Чёрная Борода и знаменитого сэра Фрэнсиса Дрейка, которые ради своей страны грабили неприятелей, никто не хочет заклеймить позором? А французские корсары Жан Бар и Робер Сюркуф – белые и пушистые? И королевскую казну пополняли, и про свой карман не забывали. По сравнению с западноевропейскими морскими волками наши казаки во время Персидского похода – сущие агнцы.

Тем не менее, рейд разинской братвы по каспийскому побережью был типичным грабежом ради богатой добычи. А она была весьма обильной. Свои изрядные трофеи казаки хранили в лагере, который устроили на Свином острове. Сегодня о точном местонахождении Свиного острова нет единого мнения. Вероятнее всего так называется остров Сенги Мугань – один из островов к югу от Баку.

Конечно же, правители Персии сильно возмущались набегами «воровских» казаков и слали протесты в Москву. А им в ответ приходили ответы-отписки, что казачки «шалят» без государева позволения и виновные в этих грабежах непременно будут наказаны. Но в реальности казаки отдавали часть добычи в казну и щедро делились золотишком с заступавшимися за них воеводами. 

Персидский шах Сулейман I, терпевший не только унижение, но и огромные убытки от паралича торговли на Каспии, приказал своему лучшему адмиралу – Мамед-хану – немедленно покончить с набегами «урусов». Восточный мореход Мамед-хан собрал огромный флот, должный внушить неверным страх и трепет. И даже ужас. Ещё раз повторю, по разным свидетельствам он состоял от 50 до 70 крупных кораблей, так называемых бусов – остроносых, круглодонных судов с одним или двумя парусами. Эти корабли имели суммарно 150 пушек и 3700 воинов – это по русским сведениям. А вот по данным немецкого дипломата в Персии Энгельберта Кемпфера, под командованием Мамед-хана было ещё больше – 7000 бойцов.

В эскадре Разина на тот момент было 15 морских стругов и 8 небольших низкобортных челнов, которые значительно уступали персам в размерах и вооружении. Пушек было 40 штук – и это против 150 персидских! А численность казачьего войска насчитывала около 1200 человек. Сами понимаете, при прямом столкновении в море или на земле у казаков не было ни малейших шансов выжить…

Персидский флот подошёл к Свиному острову в один из вечеров июля 1669 года. Как говорится в таких случаях для нагнетания тревожности и драматизма – вечерело. И темнело. Сигнальщики увидели огни на берегу острова – это были костры в разбойничьем стане Разина. Сознание персидских воинов подогревали мечты о награбленных казаками богатствах – эти сокровища можно было захватить и поделить. Адмирал Мамед-хан наверняка мечтал о наградах, почестях и должностях, которыми его осыпет шах Сулейман I в случае победы над дикими северными варварами. В победе никто из персов не сомневался – слишком неравными были силы сторон.

Боевой караван персов разделился. Одна часть, которую повёл в бой помощник адмирала Варду-хан, ринулась уничтожать казачьи струги, которые стояли на якорях недалеко от берега. А другая часть, под командованием самого Мамед-хана, двинулась на костры. И вдруг, все костры погасли…

Персы угодили в хитрую ловушку, придуманную Разиным. Он намеренно разместил свои лодки на видном месте. А путь к ним преграждала мель, о которой персы не знали. В итоге половина вражеского флота в потёмках налетела на мель и застряла там намертво. По обездвиженным судам с острова ударили пушки и ружья. Персы оказались в смертельном капкане. Спереди – море огня, а позади – море воды. Спустя короткое время тёмные воды Каспийского моря стали красными – от крови.

Адмирал Мамед-хан не понимал, что происходит с эскадрой Варду-хана. Слыша шум битвы, он полагал, что это его бесстрашные воины успешно громят наглых «гяуров». Его корабли подошли к острову и стали высаживать десант. Воинов подгоняла жажда золота – ведь на разбойничьем острове храбрецов ждали несметные сокровища. Однако их ждало не золото, а оружейный свинец и чугунная картечь.

Спустя несколько минут персов постигла ещё одна большая неприятность. Внезапно, откуда-то из темноты моря, их атаковали казаки на стругах и стали обстреливать зажигательными снарядами, начинёнными хлопком и нефтью. Персидские корабли вспыхнули как факелы. Ярче всех полыхал флагман Мамед-хана – на нём было слишком много пуховых перин, пышных подушек, ценных мехов и шёлковых шатров. А после ещё одного удачного попадания ядра в пороховой погреб флагман взорвался и пошёл ко дну, увлекая за собой соседние корабли.

Дело в том, что персы тогда совершили ещё одну роковую ошибку. Они соединили свои суда железными цепями, «в надежде захватить [казаков] всех как бы в сеть, чтобы никто не мог ускользнуть». В итоге не ускользнули сами, а их цепи помогли разинцам уничтожить всю вражескую флотилию. Те суда, которые не горели и не тонули, казаки взяли на абордаж, захватили на них пушки, и открыли из этих трофейных орудий огонь по барахтающемуся в воде десанту.

К рассвету всё было кончено. Разгром был полным. Подавляющее большинство персов (несколько тысяч, не поддающихся точному исчислению) погибло. Потери с нашей стороны (по разным данным) от 50 до 200 убитых и раненых. Казаками были сожжены и потоплены все корабли кроме трёх. На одном из них удрал на вёслах подальше от злых «урусов» незадачливый флотоводец Мамед-хан.

А вот дочь адмирала Мамед-хана – юная красавица по имени Зейнаб – попала в руки разинцев. Это и есть та самая княжна из знаменитой песни. Папаша взял её с собой, так как был слишком самонадеян. Учать прекрасной пленницы весьма печальна – Степан Разин её сначала полюбил, а потом действительно утопил – после того, как его соратники обвинили предводителя в нарушении традиций казачьего братства.

По свидетельству очевидца – голландского корабельного матера Яна Стрёйса, суровый атаман «придя в неистовство и запьянев… схватил несчастную княжну одной рукой за шею, другой за ноги и бросил в реку. На ней были одежды, затканные золотом и серебром, и она была убрана жемчугом, алмазами и другими драгоценными камнями, как королева. Она была весьма красивой и приветливой девушкой, нравилась ему и во всем пришлась ему по нраву. Она тоже полюбила его из страха перед его жестокостью, и чтобы забыть своё горе, а всё-таки должна была погибнуть таким ужасным и неслыханным образом от этого бешеного зверя».

Впрочем, случай с персидской княжной не был каким-то уникальным явлением для того сурового времени. Казаки не отличались особой деликатностью с пленницами. Степан Разин тоже не был паинькой. И, как вы знаете, закончил свою жизнь на плахе. Но нужно помнить, что лихой атаман был не только «злостным бунтовщиком». Под его руководством хотя и вольные разбойники, но всё же россияне, одержали самую крупную морскую победу в XVII веке, да, пожалуй, и самую первую тоже, отобрав пальму первенства у знаменитой Гангутской виктории – с тем только отличием, что там у нас участвовал регулярный военный флот, а не пиратская флотилия. Причём бой у Свиного острова по своей результативности превзошёл многие флотские победы следующего XVIII столетия. А это, безо всякого сомнения, славная страница в ратной летописи нашего Отечества.

P.S. При подготовке этой заметки использованы материалы из статьи «Триумф Стеньки Разина» Марата Курамшина в журнале «Русская история» №5 2024 года.