Замечательный художник Константин Ротов был к тому же ещё и толковым радиолюбителем. В те дни он как раз приобрёл новейший приёмник, который позволял не только слушать новости и музыку, но ещё и мог передавать голос. Ротов незаметно с помощью длинного провода соединил громкоговоритель и стоявший у него в комнате прибор. Там же находился его друг с хорошо поставленным голосом, который должен был сыграть роль диктора и прочесть в микрофон заранее написанный текст. И вот заговорщики заняли наблюдательную позицию, давясь смехом от предвкушения и изо всех сил стараясь преждевременно себя не выдать.

В тот момент, когда пунктуальные Ильф с Петровым стали завтракать, над их головами раздался голос: «Говорит Москва! Одиннадцать часов. Начинаем литературную передачу, посвящённую творчеству наших известных писателей-сатириков Ильи Арнольдовича Ильфа и Евгения Петровича Петрова, которые находятся в расцвете своего таланта…»

Далее диктор начал на все лады расхваливать литераторов, чем вызвал их довольные улыбки. Но постепенно тональность речи стала иной, и панегирики сменились критикой: «Да, конечно, Ильф и Петров люди талантливые, но обидно и больно смотреть, как они растрачивают свои большие способности. Шутка сказать, они воспевают одесского пошляка Остапа Бендера, с явной и весьма странной симпатией прославляют этого махрового мошенника. Сами того не замечая, советские писатели сползают на обывательские позиции, становясь апологетами мещанства!»

На лице Ильи Ильфа не дрогнул ни единый мускул. Писатель флегматично продолжил завтракать, а вот его соавтор Евгений Петров, у которого от услышанного мгновенно пропал аппетит, резко вскочил с места, скомкал салфетку и яростно заговорил, едва не срываясь на крик: «Чёрт знает, что такое! Безобразие! Невозможно слушать! Я этого так не оставлю! Абсолютно искажают смысл нашей вещи! Немедленно едем в Москву жаловаться!..»

В этот момент шутник Ротов и его сообщник-диктор выскочили из засады и признались в своей каверзе. После чего долго хохотали вместе с писателями.

В другой раз художник разыграл дачников. Его соседи увидели, что помидоры в разгар холодного и дождливого лета в огороде Ротова необъяснимо начали краснеть, в то время как их собственные оставались травянисто-зелёными. Как такое может быть, если сорт тот же самый?

Разгадка оказалась проста: кисточка и краска творят чудеса, особенно если применяются на рассвете, когда нет любопытных глаз. Конечно же, Константин Ротов потом признался в своём помидорно-художественном розыгрыше.