Именно здесь, в конце XVIII века произошло крупное сражение, убедительная победа в котором позволила России сохранить Крым. В октябре 1787 года русские войска под командованием генерал-аншефа Александра Васильевича Суворова разгромили крупный турецкий десант на Кинбурнской косе. Турки попытались овладеть укреплениями Кинбурна по нескольким причинам. Во-первых, для того чтобы обезопасить свою крепость в Очакове и предотвратить её захват. Во-вторых, они хотели запереть базу русского флота в Херсоне, и в случае успеха сжечь находящиеся там наши корабли. И в-третьих, овладение Кинбурном открывало путь к восстановлению турецкого контроля над всем Крымом. Но полководческий талант Александра Суворова и мужество наших доблестных воинов не позволили османам осуществить свои планы.

Много героических поступков было совершено в ходе Кинбурнской баталии. Однако мне хочется рассказать вам всего о двух из них. Признаюсь, это потому, что они меня самого более всего впечатлили.

Для иллюстрации первого подвига больше всего подходит картина кисти художника Константина Ивановича Кеппена. Она называется «Спасение генерал-аншефа А.В. Суворова гренадером Степаном Новиковым в сражении при Кинбурне 1 октября 1787 года». Это живописание реального случая в той битве.

В тот день Александр Суворов верхом на коне и со шпагой в руке находился в самой гуще боя. Под ним была убита лошадь – ядром с турецкого корабля ей оторвало голову. Однако художник пощадил своих зрителей – не стал изображать столь кровавые подробности. Суворов, сброшенный с коня и чудом оставшийся в живых после мощного артиллерийского огня, оказался с группой русских солдат среди неприятеля. На генерала бросились отборные турецкие янычары, чтобы убить или пленить его… Но на их пути встал гренадер Шлиссельбургского полка Степан Новиков. Этот храбрец, обладавший гигантским ростом и огромной физической силой, сначала одного турка заколол штыком, второго – застрелил, а затем бросился на третьего. Глядя на ярость русского великана и на подоспевшую помощь других гренадеров, остальные османы дрогнули и в панике побежали.

Критическое положение командующего и подвиг Новикова вдохнули новые силы в русских солдат, и они вновь пошли в атаку. Таким образом Суворов был спасён. А ведь он находился на волосок от верной гибели или пленения.

И кстати, в тот же день Александр Васильевич был дважды ранен. Под вечер осколок картечи ударил его в грудь, Суворов потерял сознание и его вынесли на руках с поля боя верные гренадеры. А вот второе ранение он получил уже в сумерках, незадолго до конца сражения – пуля пробила ему руку. Александр Васильевич велел обмыть рану морской водой, есаул войска Донского Дмитрий Кутейников перевязал руку командующего своим галстуком, после чего Суворов опять ринулся в гущу сражения. Однако, обессиленный потерей крови и болью от двух ран, он несколько раз терял сознание. 

За два часа до полуночи 1-го октября 1787 года Кинбурнская баталия завершилась полной победой русских войск и сокрушительным разгромом многочисленного турецкого десанта – из 5 000 элитных янычар уцелели лишь 700. Наши потери были в 10 раз меньше. Эта была первая крупная победа той войны. Кинбурн не только устоял, но и лишил неприятеля отборного войска, подорвал моральный дух османов, а также пресёк попытку захвата ими Крымского полуострова. За убедительную викторию Екатерина II наградила Суворова высшим российским орденом Андрея Первозванного. А особо отличившимся в битве солдатам вручили специально изготовленные серебряные медали «За отличие в Кинбурнском сражении». 

Второй подвиг той битвы, о котором хочется рассказать особо, как часто у нас бывает, стал результатом халатности и даже, возможно, откровенного предательства. Причём, у халатности с предательством есть конкретное имя.

Произошёл сей подвиг немного раньше – а именно 15-го сентября. Тогда турецкий флот в составе 38 вымпелов стоял у Кинбурна и вёл массированный обстрел русских укреплений.

А в это же время в Днепровском лимане находилась русская эскадра: 2 линейных корабля, 4 фрегата, 5 галер и ещё десяток небольших кораблей. Командовал этой эскадрой контр-адмирал Николай Мордвинов. Сей знатный господин был ярым англоманом – поклонником всего британского. Женат он был на англичанке Генриетте Коблей, которой приписывают сотрудничество с британской разведкой. Так вот, этот страстный почитатель всего английского и пальцем не пошевелил, чтобы ударить по туркам (союзникам англичан) дабы помочь обороняющейся Кинбурнской крепости. А ведь артиллерийская поддержка 2-х линкоров и 4-х фрегатов была бы для нашей пехоты отнюдь не лишней.

И только лишь один отважный офицер эскадры Мордвинова самовольно пришёл на помощь кинбурнскому гарнизону. Он имел звание мичмана и командовал галерой «Десна». Намеренно не называю его имя – открою его чуть позже. Этот бесстрашный мичман совершил невероятное – он вышел против всего турецкого флота (напомню – состоявшего из 38 единиц) на своей одинокой галере! Один – против всех! Но зато с военной хитростью и военно-морской смекалкой! Он замаскировал свой гребной корабль под брандер – так называли судно, начинённое порохом и смолой, которое предназначалось для подрыва вражеских кораблей. Тактика применения брандеров была такова: они приближались к неприятелю и подрывались – взлетали на воздух вместе с вражинами.

Отчаянный мичман устремился на своём псевдо-брандере прямо на турецкие корабли. Естественно, османы были совершенно не рады опасному визитёру и поэтому прекратили обстрел Кинбурна и стали в панике спешно отходить под защиту орудийных батарей Очакова. Так этот мичман-наглец открыл по удирающим туркам огонь из своих немногочисленных пушек и 120 ружей, и даже умудрился потопить одно вражеское судно, а другой фрегат сильно повредил. В результате столь дерзкой вылазки турки потеряли убитыми и ранеными несколько десятков человек. Удивительно, но на липовом брандере никто не пострадал кроме командира – османская пуля оторвала мичману кончик уха. 

Суворов, который наблюдал за героическими действиями галеры «Десна» из Кинбурна, доносил князю Потёмкину, что храбрый мичман «атаковал весь турецкий флот до линейных кораблей; бился со всеми судами из пушек и ружей два часа с половиной и по учинении варварскому флоту знатного вреда, сей герой стоит ныне благополучно под кинбурнскими стенами». То есть, навёл переполох во вражеских рядах и благополучно вернулся к Кинбурну.

Но и это ещё не всё! В последующие дни галера «Десна» цинично выходила к Очакову, бесстыдно обстреливала крепость и турецкие корабли, при этом была нагло потоплена одна турецкая канонерская лодка.

Так вот, того доблестного мичмана звали Джулиано Ломбард – он был французом и уроженцем Мальты. Вот как иногда бывает на войне: француз пришёл на выручку русским и очень сильно им помог, в то время как русский контр-адмирал Мордвинов полностью бездействовал! Более того, за самоуправство и выход из корабельного строя без приказа, Мордвинов отдал мичмана Ломбарда под трибунал. Однако вовремя вмешался Суворов – он доложил об уникальном подвиге Светлейшему князю Потёмкину и тот отменил распоряжение Мордвинова. Мичман Джулиано Ломбард вышел из-под ареста, обрадовался следующему чину – лейтенанта, а также получил заслуженную награду – орден Святого Георгия 4-й степени.

Вот какие подвиги были совершены у Кинбурна в 1787 году.

P.S. В декабре следующего года наши войска взяли Очаков.