В 1880-х годах Константин Маковский приобрёл известность как модный портретист и стал одним из самых высокооплачиваемых российских художников того времени. Выполненный им портрет императрицы Марии Фёдоровны, жены Александра III, открыл художнику двери многих столичных дворцов, именитых домов и аристократических салонов. Константин Маковский прославился не только комплиментарными портретами жён состоятельных мужей, но и заоблачными ценами на них.

А ещё художник очень любил вкусно поесть, он был истинным гурманом. И вот однажды его любовь ко вкусной и не всегда здоровой пище вступила в конфликт с творческими амбициями. Дело было так…

Сенатор и барон Аккурти фон Кенигсфельс купил в Петербурге роскошный особняк с плафонами, расписанными Маковским. Справка для тех, кто не в курсе: плафон – это потолок, украшенный живописью, лепкой или мозаикой. В данном случае имеется в виду художественная роспись потолка знаменитым и очень дорогим живописцем Маковским. Одно только не устраивало нового владельца шикарной недвижимости – плафоны не имели автографа популярного мастера. А ведь с подписью Маковского их стоимость, да и цена всего особняка (а вместе с ними и престиж их обладателя) увеличились бы значительно. Вот как попросить художника о сущем пустяке – забежать в гости, взобраться на стремянку и оставить автографы на потолке? Желательно бесплатно.

Барон Аккурти фон Кенигсфельс придумал как это сделать – он пригласил Маковского отобедать в ресторане. В надежде на то, что художник в знак благодарности подпишет плафоны безвозмездно, то есть даром. Константин Маковский уже было размяк в предвкушении изысканной трапезы и пообещал сразу же после неё поехать и подписать все три плафона бесплатно. Так бы оно и произошло, если бы не жадность барона. Ох уж эта традиционная немецко-австрийская бережливость, граничащая со скупердяйством. Прижимистый барон Аккурти фон Кенигсфельс совершил большую ошибку – он сделал удивительный заказ: велел подать корюшку и хлеба.

Гурман Маковский с удивлением посмотрел на барона, а потом с возмущением произнёс: – Корюшка с хлебом!? Для меня!? В таком случае я возьму с вас по пять тысяч рублей за каждую подпись на каждом плафоне!

Вот такая вот дорогая в Петербурге корюшка. Зато с хлебушком.