В некоем провинциальном театре ставили спектакль «Горе от ума». Долго репетировали, и вот наконец настал день премьеры. Народу набилось битком. Всё городское руководство присутствовало в зале. Местная пресса тоже пожаловала. Идя в ногу со временем, дабы не отставать от столичных веяний, дирекция театра повесила объявление, что перед началом спектакля, а также в антракте, зрители могут сфотографироваться с любимыми артистами.
Минут за пятнадцать до начала премьеры к исполнителю роли Чацкого подошёл молодой актёр, игравший в спектакле эпизодическую бессловесную роль в толпе гостей в доме Фамусова. Подошёл статист к ведущему артисту театра и попросил: – Володь, будь другом, дай мне костюм Чацкого из второго акта – я хочу с мамой сфотографироваться!.. А тот, весь такой в предпремьерном волнении, отмахнулся: дескать, иди, сам возьми.
Прозвучал третий звонок, спектакль начался, спустя несколько минут подошёл момент первого выхода главного героя. Слуга Фамусова произнёс: «К вам Александр Андреич Чацкий!..»… и тут… мимо стоящего в кулисах и готового выйти на сцену Чацкого… вихрем пронёсся молодой актёр из массовки, облачённый в костюм Чацкого из второго акта. Он, как положено, упал перед Софьей на колено, произнёс знаменитые строки: «Чуть свет – уж на ногах, и я у ваших ног!» и с жаром поцеловал девушке руку. Затем продолжил текст бессмертной пьесы:
«… Я сорок пять часов, глаз мигом не прищуря,
Вёрст больше семисот пронёсся, ветер, буря;
И растерялся весь, и падал сколько раз –
И вот за подвиги награда!»
Обалдевшая Софья ответила «на автомате»: «Ах! Чацкий, я вам очень рада»… Ну, а дальше спектакль продолжился согласно сценария. Прерывать его не стали. А вот за кулисами творился жуткий переполох. Настоящий Чацкий негодовал и изъяснялся совершенно не грибоедовскими словами. Главный режиссёр и директор театра убеждали его не поднимать скандал в присутствии лучших людей города и местной прессы.
Самозванец доиграл до антракта, и скрылся, как будто провалился куда. После перерыва главный режиссёр объявил публике о внезапной болезни актёра, исполнявшего роль Чацкого, и замене его на другого. После чего всё стало на свои места. Дальнейшая премьера прошла без приключений.
Нарушитель спокойствия в том театре больше не появился. Костюм из второго акта в театр принесла его мама. Она сообщила, что роль Чацкого была голубой мечтой её мальчика с юных лет, поэтому она нисколько его не осуждает. А мальчик теперь уехал работать в другой театр, а вот в какой именно – она не скажет даже под пыткой…
