Красивый пример весьма находчивого ответа высокопоставленному лицу вы узнаете из этой истории. У великого нашего поэта Александра Сергеевича Пушкина был старший троюродный брат, которого звали Алексей Михайлович. Тоже Пушкин. Удивительно, но до наших времён не сохранилось изображений этого человека. Во всяком случае их нет в Интернете. Портретов всевозможных представителей многочисленного рода Пушкиных полным-полно, есть даже родители Алексея Михайловича, а вот именно его почему-то нет совсем.
Алексей Пушкин так же, как и его знаменитый брат, был наделён литературным даром, прочем, весьма скромным даром, по мнению современников. Жил он в Москве и в тамошнем высшем обществе славился как первый острослов. Однако речь в этой заметке пойдёт не о его неистощимом остроумии, он в этой истории фигурирует просто как действующее лицо. Причём, как важное лицо государственного масштаба. Ибо Алексей Михайлович Пушкин был генерал-майором и царским камергером. Незадолго до Отечественной войны 1812 года он состоял в войсках народной милиции дежурным генералом при главнокомандующем князе Ю.В. Долгорукове.
Однажды, выполняя какое-то важное поручение, Алексей Пушкин оказался на некой почтовой станции в отдалённой от обеих столиц русской глубинке. Зайдя в комнату станционного смотрителя, он обнаружил висящий на стене большой портрет французского императора Наполеона, которого тогда в России чаще называли по фамилии – Бонапарт. Талантливый полководец Бонапарт к тому времени нанёс Российской империи ряд ощутимых поражений, самым разгромным из которых оказалось сражение при Аустерлице. Увидев портрет ненавистного Наполеона в русском жилище, генерал-майор Алексей Пушкин возмутился и грозно спросил у хозяина: – Зачем ты держишь у себя этого мерзавца!?...
От правильности ответа зависела дальнейшая жизнь и карьера мелкого чиновника. Не бог весть какая у него была должность – станционный смотритель – однако и её можно было лишиться. Вот какими словами надо было объяснить наличие в своём доме портрета не родного царя-батюшки, а вражеского императора? Примерно вот такими:
- Уж больно картина красивая и висит токмо ради украшения!
- Ордена блескучие!
- Подарил проезжий помещик.
- Кто-то случайно обронил на дороге, а я и подобрал...
Находчивый смотритель выкрутился из сложной ситуации великолепно. Он заявил так: – А вот затем держу этого супостата у себя, ваше превосходительство, что если Бонапартий под чужим именем или с фальшивою подорожною приедет на мою станцию, я тотчас по портрету признаю его, голубчика, схвачу, свяжу, да и представлю начальству.
А, ну это другое дело! – улыбаясь сказал Алексей Пушкин. И наверняка даже как-нибудь изящно пошутил. Ведь не зря же он считался первым московским острословом.
