Средневековому итальянскому математику, инженеру, философу, врачу и астрологу Джероламо Кардано мерещилось, что за ним шпионят все правительства тогдашней Европы. Также он был убеждён, что мясо, которое ему подавали, некие злопыхатели специально пропитывали воском и серой.

Аналогичный случай: великий композитор Вольфганг Амадей Моцарт тоже страдал манией преследования, но только считал, что это итальянцы хотят его отравить. А ещё Моцарт очень любил бильярд.

«И что же тут такого необычного?» – спросите вы. Необычность в том, что музыкант просаживал в бильярд огромные деньги. Он проигрывал много и азартно, часто залезал в долги, но это его не останавливало. Очень характерный пример: в расцвете своей творческой деятельности Моцарт получал за один концерт 500 гульденов. Это был прожиточный минимум семьи из 5 человек на 1 месяц. И все эти немалые деньги композитор спускал за бильярдным столом.

Английский писатель и публицист XVII века Джеймс Гаррингтон воображал, что мысли вылетают у него изо рта в виде пчёл и птиц, а затем хватался за веник, чтобы разогнать их.

Австрийский композитор Йозеф Гайдн, сын простого каретного мастера, как только стал известным и богатым, не мог работать без своего кольца с алмазом: композитор ежеминутно рассматривал «свою прелесть».

По свидетельствам современников английский поэт-романтик Джордж Байрон страшно раздражался при виде… обычной солонки с солью!

А вот его земляк, знаменитый физик, математик, механик и астроном Исаак Ньютон имел другую фобию – он боялся ездить в карете. Как можно бояться ездить в карете в те времена, когда все благородные господа ездили исключительно в каретах? Ньютон настолько опасался это делать, что, сидя внутри повозки держался руками за обе её дверцы.

Известный датский сказочник Ганс Христиан Андерсен был до неприличия безграмотным! В письме он делал такое количество орфографических и грамматических ошибок, что приходилось нанимать нескольких девушек-корректоров, переписывавших всё заново. Андерсен тратил на это много денег, однако другого выхода у него не было: иначе издательства не приняли бы его сказки к печати.

Кроме этого, Андерсен был типичным ипохондриком. Он постоянно жаловаться на своё плохое здоровье. Личные дневники Андерсена больше походят на медицинские истории болезни. Причём самочувствие писателя значительно ухудшалось, если его не хвалили, или (не дай бог!) критиковали. Он признавался в этом так: «Моя душа счастлива только тогда, когда все мною восхищаются. Достаточно одного сомневающегося голоса, как я падаю духом!»

Александр Дюма-отец написал множество романов, сидя в ванной. И что ведь ещё удивительно: писал он только на особых квадратных листах. Если такой бумаги не оказывалось или она кончалась, Дюма-отец прекращал работу.

А вот его сын, Александр Дюма-младший очень любил основательно подкрепиться для того, чтобы пробудить в себе вдохновение. Подкрепляться ему приходилось раз пять. Потому как после третьего-четвёртого перекуса вдохновение ну никак не приходило.

Кстати, обжорство было страстью многих великих людей. К примеру, «железный канцлер» Германской империи Отто фон Бисмарк был весьма неумерен в еде. Однажды он по настоянию своего личного врача Эрнста Швенингера сел на диету и похудел на несколько килограммов. Однако, почувствовав улучшение, он так обрадовался этому, что немедленно выдул 4 литра простокваши, запил её литром коньяка и заказал невероятный по масштабам ужин. В тот день в дневнике доктора Швенингера было записано: «Воистину печально наблюдать, как великий человек не может совладать со своими слабостями».

Король Пруссии Фридрих Великий тоже не мог удержаться от обильной еды, но глядя на его портреты в это сложно поверить: стройная фигура монарха не говорит о чрезмерном чревоугодии. Всё дело в том, что слабостью Фридриха II была еда с неимоверным количеством пряностей. Он так энергично перчил свои кушанья, что у присутствующих при его трапезе возникали приступы чихания и кашля.

Немецкий композитор Рихард Вагнер во время сочинения своего очередного музыкального шедевра раскладывал на стульях и на другой мебели яркие куски шёлка. После чего имел обыкновение брать их в руки и теребить.

А вот у «короля вальсов» Иоганна Штрауса во всех комнатах его дома на всех столах была разложена нотная бумага, чернила и перья. Это потому, что плодотворный композитор сочинял свои знаменитые вальсы буквально на бегу. А если выражаться образно, то на лету. Штраус творил легко и непринуждённо, проворно перемещаясь из комнаты в комнату.  

Американский писатель-мистик Эдгар Аллан По мог часами неподвижно сидеть за письменным столом и молча смотреть на лежащий перед ним лист чистой бумаги. Каждый, кто знаком с творчеством этого автора, может легко представить какие именно мрачные мысли и жуткие сюжеты зарождались в недрах его незаурядного разума. А ещё Эдгар По для стимулирования мозговой активности ставил ноги в тазик с холодной водой.

Английская поэтесса и романистка Шарлотта Бронте имела очень полезную в хозяйстве привычку – когда ей нужно было отвлечься от творчества, она откладывала в сторону перо и шла чистить картофель.

Французская писательница Жорж Санд чрезвычайно пунктуально придерживалась утверждённого собой же правила: ежедневно писать ровно до 11 часов вечера. Она прерывала работу аккурат под бой часов, даже если не дописала начатую фразу. Если же в половине одиннадцатого она заканчивала своё очередное произведение, то тут же брала чистый лист бумаги и начинала писать новое. Но работала Жорж Санд ровно полчаса и останавливалась точно за час до полуночи. 

А вот безумно влюблённый в неё поэт-романтик Альфред де Мюссе слагал свои красивые и печальные стихи при свечах, в полном одиночестве, за столом, где стояло два прибора для него и его милой воображаемой женщины, которая должна была вот-вот прийти и разделить с ним ужин. Но она всё никак не приходила. Потому что очень устала от постоянных капризов, безумной ревности и нервных припадков поэта де Мюссе.  

Некоторые учёные считают страстное коллекционирование психическим расстройством. Тому подтверждением может являться биография великого голландского художника Рембрандта Харменса ван Рейна. Он был заядлым коллекционером: покупал антиквариат, ковры, картины старых мастеров, жемчуг, минералы, оружие, рыцарские доспехи, китайский фарфор, венецианское стекло и экзотические предметы из далёких стран.

Экстравагантный образ жизни и патологическое накопительство Рембрандта внесли свою лепту в его банкротство. Суд, затеянный кредиторами, лишил художника права иметь имущество, кроме носильных вещей и принадлежностей для рисования. Практически Рембрандт был обречён на нищенское существование в течение всей своей дальнейшей жизни. А всё потому, что вместо того, чтобы раздавать долги, он тратил гигантские деньги на собирательство.

Русский художник рубежа XIX – XX веков Михаил Врубель тоже не умел распоряжаться своими финансами. Месяцами он вёл весьма скромный образ жизни и довольствовался малым, но если вдруг получал приличный гонорар за картину, то сразу начинал жить как богач, не думая о том, что деньги могут быстро закончиться. Например, Михаил Александрович мог потратить немалую сумму на флакончик дорогих духов, а потом вылить всё содержимое флакона в тазик и помыться этой ароматной водой. Зачем? Этого никто не мог понять, даже он сам.

Как-то раз Врубель продал свой рисунок, и на вырученные деньги купил белые лайковые перчатки. Но надел их всего один раз, после чего снял, выбросил прочь, сказав при этом: «Как вульгарно»…

А ещё Михаил Врубель на весь свой гонорар за картину мог закатить шикарный пир в гостинице: с цыганами, оркестром, актёрами и дорогим шампанским. На это гулянье могли прийти все желающие, и они приходили. А как же, Врубель угощает! Однако подобный разгул всегда заканчивался одинаково печально: денег не хватало, и потом художник работал ещё несколько месяцев для того, чтобы оплатить долги за аттракцион невиданной щедрости.

Когда к французскому баснописцу Жану де Лафонтену приходило вдохновение, он часами метался по улицам Парижа, размахивая руками и приплясывая, и при этом совершенно не замечая прохожих. Парижане с большим удивлением наблюдали, как странный господин жестикулирует, топает ногами, корчит рожи и орёт во весь голос. Это были не крики безумного человека. Это были рифмы зарождающихся стихов и образы бессмертных басен Лафонтена.

Спустя 200 лет очень похоже себя вёл ещё один французский литератор – прозаик-реалист Гюстав Флобер, автор известного романа «Мадам Бовари». Во время работы Флобер разговаривал вместе с вымышленными героями своих произведений. Он плакал, смеялся и стонал. А иногда даже принимался большими шагами быстро ходить по кабинету и громко скандировать слова.

Лауреат Нобелевской премии по литературе Анатоль Франс обладал привычкой писать на всём, что попадётся под руку. Он создавал свои произведения на салфетках в ресторанах, на полях газет и журналов, на старых письмах и почтовых конвертах, на пригласительных билетах, визитных карточках и манжетах, а иногда даже на важных документах.

Знаменитый американский политик Бенджамин Франклин был уникальной личностью. Он был дипломатом, писателем, журналистом, издателем, философом, человеком широчайших энциклопедических знаний, видным изобретателем, а также учёным в области электричества и электротехники. За какую бы деятельность он не брался, за какую бы умственную работу не принимался, он всегда запасался огромным количеством… (угадайте чего?)…  огромным количеством сыра.

Выдающийся ирландский драматург и романист, лауреат Нобелевской премии в области литературы Бернард Шоу, находясь в преклонном возрасте, надевал резиновые ботинки, застегивал на все пуговицы подбитый байкой плащ и, обращаясь к домочадцам, говорил: «Иду писать пьесу!»… После чего отправлялся на… рынок, где было очень оживлённо. Странно, но шумная толпа совершенно не отвлекала драматурга от его творчества, а напротив, способствовала ему. Нередко Бернарда Шоу видели в пригородных поездах с блокнотом в руках – он там быстро набрасывал строку за строкой.

Великий физик-теоретик Альберт Эйнштейн не любил надевать носки. Многие годы он щеголял без них, демонстрируя окружающим свои щиколотки. Ладно бы это происходило на природе, или в домашней обстановке, но учёный совершенно спокойно обходился без носков на важных научных мероприятиях и во время преподавания. Студенты часто видели своего профессора в туфлях или сандалиях на босу ногу. В одном из писем к своей жене Эльзе Эйнштейн признавался: «Даже в самых торжественных случаях я обходился без носков и скрывал сие отсутствие цивилизованности под высокими ботинками».

Коллеги физика вспоминали, что тот попросту не хотел тратить время на такую ерунду, как внешний вид. Учёный был погружен в более важные проблемы вселенского масштаба, по сравнению с которыми отсутствие носков выглядело сущим пустяком. По словам самого Эйнштейна, ещё в юности он осознал бессмысленность этого предмета одежды: «Большой палец ноги рано или поздно проделывает дырку в носке. Так зачем же их носить?»…

Советский физик и лауреат Нобелевской премии Лев Ландау обожал раскладывать карточные пасьянсы. Многие из нас любят это делать, но вот только Ландау при этом приговаривал: «Это вам не физикой заниматься. Здесь думать надо…»

Один из крупнейших российских поэтов XX века Осип Мандельштам во время стихосложения активно ходил по комнате. Эту энергичную шагистику поэт объяснял так: «Сначала я улавливал ритм, на который потом возникали слова».

Французский философ, математик, механик, физик и физиолог, создатель аналитической геометрии и современной алгебраической символики Рене Декарт любил заниматься умственной деятельностью… лёжа.

Если вдруг знаменитой французской актрисе Саре Бернар хотелось спать, то она это делала совершенно не стесняясь в любое время и в любом месте. Например, во время беседы она запросто могла задремать на 15 минут, а потом проснуться, как ни в чем не бывало, и свежей и бодрой продолжить разговор. Более того, Сара Бернар умела спать не только сидя, но и стоя. Как лошадь.

А вот всемирно известный гений Леонардо да Винчи считал, что сон – это лишняя трата времени. Поэтому он придерживался так называемого полифазного сна: каждые четыре часа спал всего по 15-20 минут. Суммарно получается, что Леонардо да Винчи на сон в сутки уделял всего лишь около 2-х часов. Остальные 22 часа гений плодотворно работал. Вероятно, поэтому этот удивительный и разносторонне одарённый человек так много сделал за свою жизнь.

Великий визирь Персии Абдул Кассим Исмаил (живший в X веке) никогда не расставался со своей библиотекой. Если он куда-то отправлялся, то библиотека «следовала» за ним. 400 верблюдов перевозили 117 тысяч книжных томов. Причем книги (вместе с верблюдами) располагались в алфавитном порядке.

Шведский король Карл VII Сверкерссон, правивший в середине XII века, был первым королем государства с именем Карл. Удивительно то, что Карлов I, II, III, IV, V и VI никогда не существовало, и непонятно откуда у Карла VII Сверкерссона взялась приставка «седьмой». Этот порядковый номер якобы связан с наличием легендарных шведских конунгов, однако о таковых скандинавских Карлах ничего не известно.

Король Испании Альфонсо XIII отличался абсолютным отсутствием музыкального слуха. В его окружении была даже специальная уникальная должность – гимновик. Начиная с 1902 года придворный гимновик следил, чтобы король не нарушал приличий. А именно: он предупреждал испанского монарха когда начинал звучать национальный гимн. Дело в том, что сам Альфонсо XIII не мог отличить гимн от другой музыки…

Какая всё-таки хорошая работа была у этого гимновика: непыльная и наверняка денежная. Я бы устроился. Кто тут в гимновики крайний?

Китайский революционер, выдающийся государственный, политический и партийный деятель XX века, создатель Китайской Народной Республики Мао Цзэдун никогда не чистил зубы. На все вопросы, предложения и увещевания по этому поводу он отвечал: «А вы видели, чтобы тигр это делал?»

Американский президент Джон Фицджеральд Кеннеди был невероятным педантом: каждый день он читал четыре газеты ровно 20 минут – и ни секундой больше.

Автор скандального романа «Лолита» Владимир Набоков безумно любил бабочек. Их ловля и скрупулёзное изучение были маниакальным хобби литератора. Более того, прекрасные создания природы стали для писателя литературной визиткой. Они порхают во всех его текстах. Исследователи творчества Набокова подсчитали: он упоминал бабочек в своих произведениях 570 раз.

Прославленный французский писатель Виктор Гюго во время работы над романом «Собор Парижской Богоматери» сам себе остриг наполовину бороду и голову, а ножницы выбросил в открытое окно. Он это сделал для того, чтобы не отрываться от творчества, столь радикальным способом вынудил себя оставаться дома, пока волосы не отрастут.

А ещё Виктор Гюго частенько писал свои произведения в обнажённом виде. На первый взгляд, это какая-то извращённая эксцентричность. На самом деле это была вынужденная практичность – Гюго раздевался догола и приказывал слуге забрать всю его одежду для того, чтобы исключить любой соблазн выйти из дома или устроить посиделки с друзьями. И тем самым опять не отвлекаться от любимой работы.

А вот ещё один французский писатель Эмиль Золя в случае срочной работы поступал ещё более радикально, чем Гюго. Если у него возникала необходимость быстро написать новое произведение – он приказывал привязать себя к стулу. А ведь не такое уже и плохое чудачество – привязывать себя к стулу для выполнения неотложной работы! Этот приём надо взять на вооружение всей пишущей братии, которая предрасположена к прокрастинации – то бишь, склонности к постоянному откладыванию даже важных и срочных дел.

Кстати, редакторам на заметку – им тоже можно воспользоваться этим эффективным средством: привяжите нерадивого журналиста к стулу, и не отвязывайте его до тех пор, пока работу не сдаст. Меня самого, признаться честно, иногда надо привязывать к стулу… Ибо люблю я это дело – прокрастинацию.

О неряшливости великого баснописца Ивана Андреевича Крылова ходили легенды. Он совершенно не утруждал себя соблюдением гигиены. Крылов крайне неохотно менял белье и вообще одежду, мылся только по «большим праздникам», и никогда не причёсывался. Его растрёпанные волосы, а также запачканные и вечно мятые рубашки вызывали насмешки у знакомых.

Однажды поэт был приглашён на придворный бал-маскарад. Он долго не мог решить – какой же вычурный костюм ему придумать, и поэтому посоветовался со своей знакомой дамой – Елизаветой Марковной Олениной. – Как мне следует одеться, чтобы остаться неузнанным на маскараде? – спросил Крылов у мудрой светской львицы. И та шутливо посоветовала: – А вы, Иван Андреевич, лучше вымойтесь и причешитесь, вас тогда никто и не узнает.

Историк литературы Александр Васильевич Никитенко описывал квартиру поэта следующим образом: «Комнаты Крылова похожи больше на берлогу медведя, чем на жилище порядочного человека. Всё: полы, стены, лестница, к нему ведущая, кухня, одновременно служащая и прихожей, мебель, – всё в высшей степени неопрятно».

Крылов обожал всякую живность, в особенности птиц, которых регулярно подкармливал. Ладно бы он это делал на улице, в каком-нибудь парке, но ведь он потчевал пернатых ещё и в своём доме: сначала бросал корм за окно, а потом разбрасывал его по квартире. Птицы стаями залетали в комнаты, с превеликим аппетитом клевали угощение, оставляли повсюду «следы пиршества» и сытые-довольные улетали. За ними долгое время никто не убирал. Грязь и пыль в «берлоге» Крылова были такие, что гости, иногда приходившие к писателю, не могли найти чистого места, чтобы присесть.

Прославленный немецкий композитор, пианист и дирижёр Людвиг ван Бетховен тоже не отличался особой аккуратностью. В его доме также царил неописуемый беспорядок. Книги и ноты были разбросаны по углам. В одном месте стояла холодная закуска, в другом – закупоренные бутылки с вином, а в третьем – уже пустые бутылки. На крышке рояля на груде бумаг лежали наброски нового квартета, на столе – тарелки с недоеденной едой, а на полу – письма.

Кроме того, у Бетховена была ещё одна неприятная привычка: он любил плеваться из окна. И при всём при этом, как любой немецкий бюргер, он любил прославлять свою аккуратность и любовь к порядку!

Вообще, о странностях Бетховена ходили легенды, которые распространялись его слугами, за спиной хохотавшими над великим композитором. Бетховен, например, считал, что бритьё лишает его вдохновения, и поэтому никогда не брился, приступая к работе. Вместо бритья он выливал себе на голову ведро холодной воды, так как считал, что это заставляет мозги работать в полную силу! Но эти странные водные процедуры стали роковой ошибкой композитора, так как именно из-за них он оглох. После очередного холодного душа у Бетховена появился отит, осложнения которого и привели к потере слуха.

И ещё один странный каприз гения. Он требовал от слуг варить для себя кофе только из 64 зёрен, не больше и не меньше. Интересно, как он проверял выполнение своего распоряжения: сам отсчитывал ровно 64 зёрна или на вкус определял их количество?

Ещё одним известным неряхой был выдающийся живописец Константин Алексеевич Коровин. Его близкий друг, оперный бас Фёдор Шаляпин, в своих воспоминаниях описал мастерскую художника с хорошей долей юмора и иронии: «Полуоткрытая коробка сардинок с засохшей в дугу от времени сардинкой, струны от скрипки или виолончели, удочка, всевозможные краски в тюбиках и без тюбиков, пара очков, чулки, оторванные почему-то каблуки от сапог, старые газеты, нанесённые на бумагу отрывочные записи, гуммиарабик или синдетикон, засохший василёк, банка с червями, тоже уже засохшими. И не дай бог, если кто-нибудь ненароком переместит сардинки или червяков!»  

Известный немецкий философ Артур Шопенгауэр имел весьма странные фобии. Во-первых, он был крайне мнительным человеком. Шопенгауэр отличался огромным недоверием к людям и особенной подозрительностью. Временами его охватывал ужас по самым разным поводам, как вымышленным, так и вполне реальным. Яркий пример: из-за страха перед пожарами, боясь сгореть в огне, Шопенгауэр в гостиницах всегда останавливался только на нижнем этаже.

Опасаясь за свою жизнь, в 1813 году он уклонился от воинского призыва. То есть, не просто «откосил» от армии по пацифистским соображениям, а дал дёру в ужасе перед возможной гибелью на войне. Удирал от опасности Шопенгауэр регулярно. Сбежал из Неаполя в страхе перед оспой. Отступил из Берлина во Франкфурт, напуганный холерой. А однажды он в панике покинул город Верону, уверенный, что ему подсунули отравленный нюхательный табак.

Известный мыслитель и убеждённый холостяк Шопенгауэр всегда спал в обнимку… (угадайте с чем?)… с оружием! Он опасался ночного нападения, поэтому вскакивал при малейшем шорохе и хватался за кинжал. Из-за боязни ограбления или кражи он прятал от воров ценные вещи в потайных местах своего жилища.

А ещё Артур Шопенгауэр приходил в жуткую ярость и отказывался платить в гостиницах по счетам, если его фамилия была написана через две буквы «п» – Schoppenhauer. А вот ежели с одной буквой «п», то так уж и быть, оплачивал жильё.

Продолжение следует…