Показать содержимое по тегу: Шахматные истории

Самонадеянное поведение, такое как у темпераментного аргентинца из предыдущей заметки, обычно свойственно слабым игрокам. Но и великие тоже иногда грешат чрезмерным апломбом.

Многие шахматисты очень часто переоценивают степень своего мастерства. Так, например, американец венгерского происхождения по имени Пал Бенко считал, что он играет не слабее чемпиона мира Михаила Таля. Но другие гроссмейстеры не разделяли слишком уж высокомерного мнения маэстро Бенко о себе, ибо выше побед на американских первенствах он не поднимался.

Однажды, в 1959 году, на турнире претендентов Бенко проиграл Талю три партии. После чего стал всем говорить, что он не может играть с Талем, так как тот его гипнотизирует. Кстати, на Михаила Таля многие соперники так жаловались – он действит ельно обладал каким-то магическим взглядом.

Однажды великий русский гроссмейстер Александр Алехин давал сеанс одновременной игры в Аргентине.

Один из соперников углядел путь к победе и радостно закричал: - Маэстро! Вам мат в три хода!

Алехин только улыбнулся: - Успокойтесь, сеньор! Вам мат в два хода.

После чего взял и выиграл. Как и просчитал – всего за два хода.

Французский оперный композитор, шахматист и шахматный теоретик, который в своё время считался сильнейшим гроссмейстером в мире – Франсуа-Андре Филидор несколько месяцев давал уроки игры королю  Людовику XV.

И вот однажды, король наконец-то выиграл партию у одного из своих придворных. После этого он самодовольно спросил у Филидора: - Ну, что вы скажете о моей игре?

Вот что он услышал в ответ: - Шахматисты по своей силе делятся на три класса. К первому классу относятся те, которые ничего не знают, ко второму - слабые шахматисты, а к третьему - хорошие шахматисты. Вы, ваше величество, уже во втором классе.

Следует ли удивляться, что после этих опрометчивых слов придворная карьера у Франсуа Филидора не удалась.

Однажды в гости к первому шахматному чемпиону мира Вильгельму Стейницу, великому мастеру, теоретику и «отцу» позиционной шахматной школы, зашли в гости два профессора – оба выдающиеся представители тогдашней науки.

Во время ужина завязался оживлённый, острый и по-настоящему учёный разговор о популярной в то время теории Томаса Мальтуса.

Согласно этой теории человеческую рождаемость необходимо ограничивать, в том числе искусственно, ибо динамичный демографический рост неминуемо приведёт к ухудшению генофонда человечества. Проще говоря – бедные люди не должны рожать много детей, ибо они плодят исключительно неполноценных и умственно отсталых недочеловеков, пожирающих слишком много земных ресурсов.

Когда гроссмейстер Фридрих Земиш проводил сеанс одновременной игры «вслепую», одна пожилая дама в зале долго и пристально наблюдала за ним.

Она, почти не двигаясь, внимательно вглядывалась в лицо Земиша, не обращая никакого внимания на происходящее на шахматных досках.

Спустя довольно продолжительное время она неожиданно, с высокомерным видом триумфатора, обратилась к организаторам сеанса тоном, не приемлющим возражений: "Вас всех обманывают. Он вовсе не слепой! Он всё видит!"…

Эта история на протяжении вот уже ста лет приводит в восторг одновременно любителей шахмат, шашек и карточных игр.   

Что такое слепая игра я уже рассказывал, но на всякий случай повторю. Игра вслепую – это когда маэстро-гроссмейстер играет сразу со многими противниками, не глядя на доски, и держа все ходы в своей памяти. 

В 1902 году особое внимание шахматного сообщества было обращено на один такой сеанс игры вслепую, который давал американский шахматист Гарри Пильсбери. Уникальность того выступления заключалась вот в чём: на 12-ти досках Пильсбери вслепую играл в шахматы, на 6-ти досках – в шашки и ещё на одном столе – партию в карточную игру вист.

Сегодня ни один серьёзный шахматный поединок невозможно представить без использования игроками специальных часов. Однако, несмотря на многовековую историю шахмат и их постоянное развитие, первые механические шахматные часы появились только лишь в 1883 году на турнире в Лондоне. До этого все партии в официальных матчах игрались без какого-либо контроля времени. Участники имели неограниченные возможности для размышлений и анализа позиции прямо за доской.

В связи с этим шахматная история помнит множество партий, затянутых до невозможности. Иногда отсутствие контроля времени приводило к просто-таки абсурдным и комичным ситуациям.

Требование тишины во время проведения шахматных турниров не всегда было обязательной нормой. В XIX веке, на заре становления шахмат как официального спортивного соревнования, не было таких строгих регламентов как в наше время. Игрокам разрешалось не сдерживать эмоции. Они имели право не сохранять внешнее хладнокровие. Соперники даже могли активно общаться между собой и со зрителями.

Ярким примером непринуждённого поведения может служить соревнование  между французом Луи Лабурдонне и ирландцем Александром Мак-Доннеллом в 1834 году, проходившее в Лондоне. Это уникальное состязание длилось почти 5 месяцев, состояло из шести матчей, в которых в общей сложности было сыграно (обращаю ваше внимание!) 85 партий!

Австрийский художник и декоратор Ганс Макарт весьма охотно играл в шахматы, но при этом очень не любил, когда его партнёр во время игры произносил хотя бы одно слово. Макарт требовал от своих противников соблюдения полнейшей тишины.

Однажды некий господин, давно желавший лично познакомиться с художником Макартом, решил втереться к тому в доверие при помощи шахмат. Дескать, сыграю с ним несколько партий, познакомлюсь и подружусь – думал тот человек. Он был заранее предупреждён о странности художника и его любви к идеальной тишине во время игры. Партия между ними протекала при глубоком молчании: партнёры даже не произносили слова «шах», вместо этого они просто тихонько дотрагивались рукой до короля противника.

Игра близилась к концу. В результате Ганс Макарт проиграл, и его противник возвестил об этом окружающих двумя обычными словами: «Шах и мат!». Художник Макарт недовольно поднялся с места и смешал на доске фигуры.

- Болтун! - резко сказал он своему противнику и повернулся к нему спиной.

Долгожданное знакомство ужасного болтуна с известным художником не состоялось.

Ещё одна забавная история о рассеяности великих шахматистов.

Однажды второй по счёту чемпион мира Эмануэль Ласкер прибыл в Париж и остановился в комфортабельном пансионате. Этот уютный отель ему посоветовал один лондонский друг. 

Оставив свой багаж в номере, Ласкер направился в знаменитое кафе «Режанс» (неформальный центр европейской шахматной жизни того времени), в котором провёл весь вечер до полуночи.

А после полуночи Ласкер вдруг осознал, что не помнит ни названия пансионата, в котором он остановился, ни тем более его адреса. Ну, делать нечего, не искать же в потёмках отель, пришлось ему тогда переночевать где-то поблизости от кафе «Режанс».