Показать содержимое по тегу: Из жизни коронованных особ
В чём сходство короля и театрального импресарио?
Выдающийся театральный и художественный деятель Сергей Павлович Дягилев наиболее знаменит как организатор гастрольных «Русских сезонов» в Париже и как основатель труппы «Русский балет Дягилева».
Этот гениальный импресарио, прежде чем показать миру русское искусство, десять лет занимался организацией художественных выставок в Петербурге – он знакомил наших соотечественников с искусством европейским. За энергию, энтузиазм и организаторский талант его прозвали Геркулесом.
Однажды король Испании Альфонсо XIII, наблюдая за кипучей деятельностью Дягилева, спросил его: – Я что-то не пойму, вы не артист, не танцовщик, не балетмейстер. Поясните – кто же вы?
На что Сергей Дягилев с улыбкой ответил: – Я – как Вы, Ваше Величество. Ничего не делаю, но без меня ничего не делается!
Честное слово британского офицера
Капитан британской армии Роберт Кэмпбелл во время Первой мировой войны воевал с немцами на Западном фронте, во Франции. Он был командиром батальона Восточно-Суррейского полка.
24-го августа 1914 года Кэмпбелл был тяжело ранен, попал в плен и был отправлен в лагерь для военнопленных в Магдебурге.
Прошло 2 года и 3 месяца неволи. В ноябре 1916 года, когда война была ещё в самом разгаре и её исход был совершенно неясен для всех воюющих сторон, капитан Кэмпбелл получил известие о том, что его мать Луиза умирает от рака. Роберт Кэмпбелл написал письмо германскому кайзеру Вильгельму II, в котором просил дать ему возможность навестить умирающую мать и попрощаться с ней.
Император Вильгельм II проявил благородство. По его личному распоряжению пленному английскому офицеру дали отпуск на две недели плюс четыре дня на дорогу до Англии и обратно. Уникальные договорённости были достигнуты через посольство Соединенных Штатов Америки, которые в то время были нейтральным государством. Капитан Роберт Кэмпбелл дал честное слово офицера вернуться в лагерь через 20 дней. Он переправился из Германии в нейтральную Голландию, а там сел на пароход в Великобританию.
Кэмпбелл сдержал своё слово. Ровно в назначенный срок он вернулся в лагерь военнопленных, где и оставался до самого конца войны. Спустя годы он вспоминал о своём поступке так: «Я подумал: если я не вернусь, ни один другой офицер никогда не будет освобождён на этом основании».
Кайзер Вильгельм II и серебряные трубы 85-го Выборгского полка
А вот вам одна интересная фотография. Кликните на заглавное фото и рассмотрите его, будьте так любезны. Возможно, кто-то разочарованно скажет: ну, и что же здесь такого интересного?.. стоят какие-то солдаты в расслабленных позах… ждут чего-то… и по лицам видно, что скучают…
Так оно и есть – стоят русские солдатики по стойке «вольно» и ждут, но только не чего-то, а кого-то. Слева в кадре – их отцы-командиры, которые тоже ждут… кого-то. Но не абы кого, а цельного германского императора! Особо прошу обратить внимание на музыкантов духового оркестра в глубине снимка. Один из них сыграет ключевую роль в этой истории. Помимо барабана хорошо видны также духовые трубы. Они не простые, медно-цинковые какие-нибудь, а самые что ни есть серебряные. Была такая традиция – дарить героически отличившимся в бою полкам серебряные трубы. В обычные дни они хранились в особом месте, а извлекались для игры только в особо торжественных случаях... Так-с… вступление к истории произнесено. Вроде всё понятно. Что-то интересное вот-вот произойдёт… Как вы думаете – что именно?
В 1897 году в Россию с официальным визитом прибыл император Германской империи и король Пруссии Вильгельм II. Помимо своих основных титулов и тех, которые «и прочая и прочая», немецкий кайзер имел ещё одно почётное звание – он был шефом российского 85-го пехотного Выборгского полка. И даже военную форму русскую иногда носил. Обычная практика в те времена – европейские монархи, скреплённые родственными связями, покровительствовали полкам союзных армий.
Царская награда доносчику
Однажды, а именно в первой половине XIX века, с петербургской гарнизонной гауптвахты на имя императора Николая I поступил донос, написанный содержащимся там под стражей морским офицером. Моряк писал, что вместе с ним сидел один гвардейский офицер, который был отпущен с гауптвахты на несколько часов домой караульным начальником, оказавшимся близким другом арестованного гвардейца.
Николай I, педантичный почитатель законов и поборник железной дисциплины, установил, что жалобщик прав – да, действительно, начальник караула отпустил домой своего товарища, чисто по дружбе, а не корысти ради. Царь отдал обоих офицеров под суд, который разжаловал и того и другого в рядовые... А вот доносчику Николай Павлович велел выдать в награду одну треть месячного жалованья, но при этом приказал обязательно записать в его послужном формуляре, за что именно получил он эту царскую награду.
Дальнейшая судьба кляузника нам не ведома, но мы можем предположить, что со столь позорной записью в личном деле воинская карьера у него не сложилась. Наверное, не прижился ябеда-морячок ни в одном экипаже.
Как красиво оправдать своё неловкое падение перед подчинёнными
В начале 1066 года герцог Нормандии, вошедший в мировую историю под именем Вильгельм I Завоеватель, заявил широкой королевско-европейской общественности свои собственные претензии на английский престол.
27-го сентября того же года армия Вильгельма погрузилась на судна и, переправившись через Ла-Манш, утром следующего дня высадилась на английском побережье у деревни Певенси. При десантировании на берег с будущим великим королём Англии случился крайне неприятный казус – решительно двинувшись к завоеванию новых владений, Вильгельм Завоеватель неловко поскользнулся и упал прямо лицом вниз. На не очень чистую землю. Да, неласково встретила его Британия…
А вот теперь взгляните на этот конфуз глазами его воинов: выпрыгнул их герцог из лодки… и хряпсь!... лицом в грязь!... лежит, такой, задумчивый… и рады бы поржать, да неловко как-то… герцог ведь и обидеться может…
Чтобы успокоить своё войско, которое в эпоху сильных суеверий могло счесть это неуклюжее падение дурным предзнаменованием, Вильгельм сделал вид, что так и было задумано. Лёжа на берегу, и раскинув руки в стороны, он воскликнул: «Обеими руками держу я теперь землю Англии!».
Нелепая гибель царя Пирра… от черепицы
Крылатое выражение «Пиррова победа» слышали все. Оно означает ситуацию парадокса, когда победа достаётся слишком высокой ценой. Согласно трудам древнегреческих историков, великий полководец и один из сильнейших противников Рима – царь Пирр – после роковой для своей армии битвы (при Аускуле в 279 до н.э.) произнёс следующие слова: «Если я одержу ещё одну такую победу над римлянами, у меня не останется ни одного воина из тех, что прибыли вместе со мной».
О жизни и войнах легендарного царя Пирра можно рассказывать долго. Но сегодня я поведаю вам лишь одну короткую историю, о которой мало кто знает. Это история о его нелепой гибели – от куска черепицы. Но сначала пара слов «в копилку эрудиту».
В III веке до нашей эры Пирр был царём Эпира – гористого греческого государства, которое долгое время находилось на второстепенных ролях. Но с его приходом к власти всё изменилось. Современники вполне обоснованно считали Пирра вторым из величайших полководцев после Александра Македонского. Много разных побед одержано этим суровым военачальником, в том числе и та самая, печально известная «Пиррова победа»...
Акустическое кресло короля Жуана VI
Очень нравятся мне чрезвычайно пышные испанские, а также португальские имена. Чем древнее, богаче да знатнее род – тем длиннее имя. Вот взять, хотя бы, к примеру благородного сеньора по имени Жуан Мария Жозе Франсишку Шавьер де Паула Луиш Антониу Домингуш Рафаэл де Браганса. Красиво ведь!? Красиво! Не имя, а какое-то словесное круж-ж-жево, которому больш-ш-шое количество ш-ш-шипящих придаёт особый ш-ш-шарм и указывает на национальность. Так звали короля Жуана VI, который в начале XIX века правил Португалией, Бразилией и регионом Алгарве, расположенном на юго-западе Пиренейского полуострова.
Правление Жуана VI можно назвать провальным. При нём от королевства откололась самая большая и самая богатая его часть – Бразилия. Над королём в народе посмеивались, причём насмешки эти рождались в среде его политических противников. Он слыл человеком ленивым, глупым, неуклюжим и неопрятным, к тому же порабощённым своей сварливой женой. Ходили слухи, что Жуан VI был отвратительным обжорой, у которого в карманах старого штопанного сюртука всегда имелись запечённые цыплята – это чтобы вечно голодный монарх мог в любой момент перекусить. Впрочем, эти сплетни распускали вездесущие, всюду свой нос сующие и везде гадящие англичане – разные зловредные дипломаты и военные...
Кто назвал Латинскую Америку латинской?
Американский политик Джеймс Дэнфорт Куэйл – 44-й вице-президент США в период правления Джорджа Буша-старшего, отличался косноязычием и глупейшими высказываниями. Его непродуманные публичные выступления часто имели неожиданный для оратора комический эффект. Из-за своих регулярных словесных ляпов Куэйл стал популярнейшей мишенью для насмешек в прессе. Его речь свидетельствовала об огромных пробелах в образовании и полном отсутствии базовых знаний. Вот один характерный пример. Однажды этот «цицерон» заявил: – Я жалею, что не изучал в школе латынь, чтобы свободно разговаривать в Латинской Америке.
Причём это была не шутка. Вице-президент ядерной супердержавы был уверен, что в Латинской Америке все поголовно разговаривают на латыни. Испанский и португальский языки? Нет, не слышал…
У нас каждый школяр знает, что Латинская Америка – это собирательное наименование американских стран и территорий, использующих в качестве официальных романские языки, прежде всего испанский, португальский и французский. Люди с профильным образованием, а также эрудиты тут могут добавить, что до середины XIX века во всём мире использовался термин Испанская Америка, который обозначал все испаноязычные территории южнее США. А теперь поднимите руки те, кто знает – кто именно и почему ввёл термин Латинская Америка вместо Испанской?...
Такой разный подход к решению проблемы
Однажды французский король Генрих IV, прозванный Великим, решил продемонстрировать испанскому послу разницу в характере трёх своих министров: статс-секретаря по иностранным делам Вильруа, интенданта финансов Жаннена и первого министра герцога де Сюлли.
Сначала король вызвал Вильруа, указал ему на потолок и произнёс: – Видите вы эту балку? Она вот-вот обрушится!... Вильруа, не поднимая головы, сказал: – Вы правы, Ваше Величество. Я распоряжусь, чтобы её укрепили.
Затем король вызвал Жаннена. В ответ на то же его требование, интендант финансов поднял голову к потолку, внимательно оценил аварийную балку и сказал: – Надо будет посмотреть и разобраться, в чём там дело.
Потом послали за герцогом де Сюлли, кстати, личным другом короля. Тот бросил беглый взгляд на деревянную поперечину и воскликнул: – Да что вы, государь! Эта балка ещё нас с вами переживёт!
Вот они – три разных человеческих характера, три разных подхода к делу:
1) безукоризненная исполнительность,
2) здравый рационализм, и
3) оптимистичный пофигизм.
Более четырёх столетий прошло после этого психологического эксперимента с балкой. А ведь ничего не меняется с тех давних пор – в любой стране мира, в любой организации, в любом коллективе есть такие разные работники со своими подходами к решению проблемы.
История о том, как модные зелёные обои погубили множество людей. Возможно даже самого Наполеона
Не люблю я, знаете ли, рассказывать о печальном и трагическом, ну разве только если речь идёт о мужестве и героизме людей. Интернет-журнал у меня, вообще-то позитивный. Но следующая грустная история меня задела за живое. Она о том, как шведский химик и фармацевт Карл Шееле изобрёл пигмент, который окрашивал ткани и бумагу в прелестный, насыщенный зелёный колор, а королева Виктория – главная модница эпохи, названной её именем, привела к повальному увлечению изумрудным цветом в своём королевстве. Эти два человека, без всякого злого умысла, сами того не желая, привели к жутким болезням и даже гибели множества людей.
Во второй половине XIX века в Англии наблюдалась странная эпидемия, из-за которой умирали состоятельные подданные Её Величества. Загадочная болезнь не щадила ни женщин, ни мужчин, ни детей, ни стариков. У всех больных обнаруживались схожие признаки: насморк, слабость, удушье и боли в животе. Иногда симптомы напоминали дифтерию, и чаще всего именно такой диагноз ставили доктора, которые были бессильны помочь своим несчастным пациентам.
Вот один характерный пример. В лондонском районе Лаймхаус жило семейство по фамилии Тёрнер. За полтора месяца семья потеряла троих сыновей. Как определили врачи – от дифтерии. 3-го апреля 1862 года к трёхлетней дочке Энн Эмилии был вызван доктор Томас Ортон. Девочка испытывала сильную усталость, её мучили боли и проблемы с горлом – привычные симптомы дифтерии.
Однако, осмотрев малышку, доктор Ортон засомневался в начальном диагнозе. Он стал изучать условия жизни семьи. Они оказались вполне себе хорошими: Тёрнеры жили в небольшом, но чистом и сухом доме, комнаты которого были украшены зелёными обоями. Помещения регулярно проветривались. Вода в доме была чистой. Даже имелся ватерклозет – устройство, доступное далеко не всем лондонцам того времени. В общем, ничего вредного для здоровья в доме Тёрнеров доктор Томас Ортон не обнаружил.
Спустя месяц девочка Энн Эмилия Тёрнер умерла. Ортон запросил посмертное вскрытие с детальными анализами. Выявленный диагноз прозвучал как гром среди ясного неба: отравление мышьяком!.. И только после этого доктор Ортон вспомнил, что в жилищах многих умерших его пациентов присутствовали… обои приятного зелёного цвета. Подобные обои в домах небедных англичан стали популярны благодаря главной законодательнице мод Великобритании – королеве Виктории, которая носила зелёные наряды и приказала сделать комнаты в Букингемском дворце красивого зелёного оттенка…