Император Николай I любил театр. Однажды во время антракта самодержец всероссийский разговорился с актёрами на сцене Александринского театра. Государь обратился к знаменитому комику и драматургу Петру Каратыгину: – Вот ты, Каратыгин, очень ловко можешь превращаться в кого угодно. Это мне нравится.

Артист Каратыгин поблагодарил Николая I за комплимент и сказал: – Да, Ваше Величество, я действительно могу играть и нищих, и царей. 
– А вот меня ты, пожалуй, и не сыграл бы, – шутливо заметил Николай Павлович. 
– А позвольте, Ваше Величество, даже сию минуту перед вами я изображу вас! – предложил актёр. 
Добродушно настроенный император заинтересовался, пристально посмотрел на Каратыгина и сказал уже более серьёзно:
– А ну-ка, попробуй...

У военного историка и публициста Антона Керсновского в его фундаментальном 4-х томном научном труде под названием «История Русской Армии» имеется описание одного анекдотического случая, который произошёл во время войны России против Бухарского эмирата.

В мае 1868 года передовой отряд пехоты генерал-майора Николая Головачёва прямо на глазах у неприятеля перешёл реку Зеравшан вброд и в штыковой атаке занял высоту Чапан-Ата в окрестностях Самарканда. Войско эмира Музаффара обратилось в бегство, но самаркандцы закрыли ворота перед бегущими и сдались русским.

«Отряд перешёл реку вброд» – это слишком сухо сказано. На самом деле наши солдаты преодолели бурный поток горной реки по грудь в воде. Их манёвр был стремительным, из-за этого при выходе на берег разуваться и выливать воду из сапог было некогда. Бойцы применили смекалку – они становились на руки, а товарищи при этом трясли их за ноги и лихо вытряхивали воду из обуви. Бухарцы, наблюдая за происходящим, решили, что постигли секрет победной русской тактики.

Графский и два дворянских рода Ростопчиных имеют крымско-татарское происхождение. Согласно сведениям древних родословных книг у одного крымского вельможи был сын по прозвищу Ростопча (или Растопча), который в начале XVI века прибыл на службу к государю всея Руси Василию III (отцу Ивана Грозного).

Спустя почти 300 лет один из потомков татарина Ростопчи – Фёдор Васильевич Ростопчин – сделал блестящую придворную карьеру и добился больших высот в иерархии Российской империи. Он был выдающимся государственным деятелем, генералом от инфантерии, московским градоначальником, известным писателем и публицистом патриотического толка, а также фаворитом императора Павла I и руководителем его внешней политики.  

Однажды государь Павел Петрович, находясь в многочисленном обществе, где было много князей, спросил у своего министра иностранных дел графа Фёдора Ростопчина: – Скажи мне, отчего ты не князь? Вот Юсуповы, Шереметевы – выходцы из ордынских мурз – получили княжеское достоинство, а твои предки – нет.

Кстати, хороший вопрос от всесильного самодержца и помазанника божия, который волен даровать любые титулы. Тем паче если есть отличное усердие и неустанные труды на благо государства, за которые можно было бы уже и пожаловать княжеское достоинство. Вполне вероятно, что именно об этом и подумал Ростопчин, но тактично промолчал. Целую минуту он колебался с ответом, а потом уточнил у императора: может ли он высказать настоящую причину? Получивши утвердительный ответ, сказал: – Предок мой, выехавший из Крыма в Москву, прибыл сюда зимой...

Среди литературного наследия знаменитого русского поэта, историка, публициста и переводчика Петра Андреевича Вяземского есть сборник забавных историй под названием «Старая записная книжка». Это блестящая подборка исторических анекдотов, афоризмов и острот. В ней приведена замечательная история о том, как русский министр спел итальянскую арию ради мира с англичанами.  

Однажды император Павел I очень прогневался на поведение английского правительства и повелел кабинет-министру по иностранным делам графу Фёдору Васильевичу Ростопчину подготовить манифест о войне с Англией. Ростопчин попытался отговорить Павла: он изложил государю всю несвоевременность подобной войны, все невыгоды и бедствия, которым она может подвергнуть Россию. Но все попытки, все усилия и все мольбы министра были напрасны – император выслушал возражения, но не уступил.

На другой день утром манифест был готов. Государь остался очень доволен его редакцией. Ростопчин вновь попытался отклонить царскую волю от пагубной меры, но всё красноречие его было также безуспешно, как и накануне. Император взял перо и стал готовиться подписывать манифест. Обычно Павел I скоро и как-то порывисто подписывал своё имя на государственных документах. Но в тот момент он делал это слишком медленно, как бы рисуя каждую букву. Затем он вдруг спросил у Ростопчина: – А тебе очень не нравится эта бумага? 
– Не умею и выразить, как не нравится. – ответил министр. 
– Что готов ты сделать, чтобы я её уничтожил? – сказал царь.
– А всё, что будет угодно Вашему Величеству, например, пропеть арию из Вашей любимой итальянской оперы.
– Ну так пой! – приказал Павел Петрович...

Французский городок Мирбо в давние времена славился своей ярмаркой ослов. Однажды на приём к кардиналу Ришелье явилась делегация от этого городка. Один из депутатов приступил к приветственной речи, которая была торжественной и витиеватой.

И вдруг эта речь была неожиданно прервана огромным рыжим гвардейцем кардинала. Наглый столичный франт решил подшутить над провинциалами: – А почём у вас продавались ослы во время последней ярмарки?

Депутат оглядел нахального обидчика и спокойно ответил: – Такой величины и такой рыжей масти, как ваша милость, по десять экю… После чего закончил свою приветственную речь.

Тема очередного выпуска тележурнала «НЗ» – интересные истории из жизни знаменитых учёных. Вы узнаете:
- почему французский физик и математик Андре-Мари Ампер не смог попасть в свою квартиру;
- как отец русской авиации Николай Жуковский запер на всю ночь своих коллег в аудитории Московского университета;
- правда ли то, что итальянский астроном Галилео Галилей в первую брачную ночь приятному времяпровождению со своей супругой предпочёл чтение мудрёной книги;
- каким коварным способом жена венгерского математика Дьёрдя Пойа пыталась добиться для своего мужа должности профессора;
- об утончённой мести шведского ботаника Карла Линнея, которую он осуществил своему научному «предателю» по фамилии Броваль;
- как немецкий математик Феликс Клейн учеников о Копернике расспрашивал;
- чем так понравились английскому врачу Джону Абернети две его лучшие пациентки;
- как великий русский учёный Дмитрий Менделеев с помощью металлического хлама для своей Палаты мер и весов деньги выбил;
- почему немецкий лауреат Нобелевской премии Макс фон Лауэ пришёл на съезд физиков в белой перчатке, надетой на правую руку;
- и, наконец, услышите исторический анекдот о том, кто такая покойная Гамалея.

Расскажу-ка я вам для затравки один старинный анекдот. А может это и не анекдот вовсе, а самая настоящая быль. Вагон метро. В уголочке на сиденье прикорнул студент, зажав в руках учебник по теоретической физике авторства Ландау и Лифшица. На обложке книги её название – «Теория поля». Поезд метро остановился на конечной станции, к спящему студенту подошёл милиционер, прочёл надпись на мудрёной книжке и стал будить парня со словами: 
– Просыпайся, агроном! Конечная! 
Тема сегодняшнего выпуска интернет-журнала «ПЗ» – курьёзные истории из жизни знаменитых учёных. Предлагаю вашему вниманию следующие интересные заметки:
- Рассеянный и чувственный Ампер
- Рассеянный Николай Жуковский
- Если бы Галилей женился
- Идеальная жена учёного
- Утончённая месть ботаника Линнея
- Что должна дать ученикам школа?
- Лучшие пациентки лаконичного доктора Абернети
- Как Менделеев деньги для своей Палаты мер и весов выбил
- Белая перчатка Макса фон Лауэ
- «Покойная Гамалея – это я…»

В мае 2021 года я написал заметку под названием «Кто такой Гамалея?». Во вступительном абзаце к той истории были следующие слова: «Мало кто знает (кроме медиков, конечно) кто такой этот Гамалея. Или кто такая? Признаюсь честно, к своему стыду, я сам ещё пару месяцев назад этого не знал. Думал, что Гамалея – это какой-то женский персонаж из древнегреческой мифологии: вроде Галатеи, Психеи, Кассиопея, Геи или какое-то крутое приключение типа Одиссеи».

После публикации статьи о Гамалее в одной социальной сети я получил от своего виртуального приятеля замечательный комментарий. В нём содержалась история, хорошо известная во врачебной среде. Приятель мой (кстати, тоже медицинский работник) впервые услышал эту историю от своей соседки, выпускницы 1-го московского меда и заслуженного фронтового хирурга. Весьма уважаемый доктор утверждала, что это не анекдот, а чистая правда.

Так вот… Сразу после Великой Отечественной войны в Москве защищала докторскую диссертацию некая дама из отдалённой союзной республики. В ходе своего выступления она использовала следующие словесные обороты: – Как ещё в 1936 году показала покойная Гамалея... Следствие из вот этого утверждения, высказанного покойной Гамалеей... Покойная Гамалея убедительно доказала, что...

На Вюрцбургском съезде физиков в сентябре 1933 года немецкий учёный, лауреат Нобелевской премии Макс фон Лауэ вошёл в аудиторию в белой хлопчатобумажной перчатке, надетой на правую руку.

Член Баварской академии наук Вальтер Мейснер удивлённо спросил, не поранился ли он, но Лауэ ответил так: – Вот ещё. Здесь есть всякие, которым я не хотел бы подавать руку.

Макс фон Лауэ подразумевал Филиппа фон Ленарда, который ввёл в оборот понятие «арийская физика», и активно поддерживающего нацистскую идеологию Йоханнеса Штарка. Эти два человека, ярые сторонники Гитлера, возглавляли группу из 30 физиков, которые критиковали «продавшийся сионистам» Нобелевский комитет, пропагандировали так называемую «немецкую физику», презирали «английскую физику» и беспощадно боролись с «физикой еврейской».

В 1892 году Дмитрий Иванович Менделеев стал учёным-хранителем Главной палаты мер и весов. Для научной работы в области повышения точности взвешивания требовалось немало денег. Регулярные ходатайства Менделеева о выделении средств постоянно застревали в министерстве финансов. Несколько лет прошло в беспрестанном и настойчивом выбивании денег.

Как-то раз Менделеев узнал, что его Палату мер и весов посетит Великий князь Михаил Александрович – младший брат царя Николая II.

Обычно к визиту высоких гостей любое учреждение приводится в идеальный порядок. Всё моется, чистится, протирается и красится. А всё лишнее и некрасивое убирается с глаз долой. Однако Дмитрий Иванович поступил нестандартно – он приказал и без того тесные лаборатории загромоздить всяким хламом. Из подвалов вытаскивались негодные тяжёлые станки, неисправное оборудование и всякие-разные железные болванки.

– Под ноги их клади! Под ноги! – командовал Менделеев. – Надо, чтобы гости о них спотыкались!