Материалы отфильтрованы по дате: Понедельник, 25 ноября 2019

А вот ещё один красивый пример остроумного поступка. На сей раз это будет зубастый ответ на язвительные вопросы недоброжелателя. Немецкий художник Вильгельм Мария Губертус Лейбль любил изображать на своих полотнах простой народ: обычных бюргеров, крестьян, баварских девушек и женщин. А в молодости сам Вильгельм Лейбль был вынужден подрабатывать пастухом. Много позже в компании художников некий солидный господин высокомерно спросил его: – У вас, господин художник, кажется, была трудная юность?

– Откуда вам известно о моей юности? – спросил тот.

– Рассказывают, что вы пасли овец… Это правда?

– Совершенно верно.

– Но ведь это, как известно, не очень-то приятное занятие? – продолжил утончённое издевательство светский сноб.  

– Это как посмотреть, – ответил Вильгельм Лейбль. – Благодаря моему занятию я получил много полезных навыков. Например, я научился в любом стаде с первого взгляда распознавать баранов.

В Академии изящных искусств Флоренции хранится всемирно известный шедевр Микеланджело Буонарроти – статуя библейского героя Давида. Высеченный из мрамора обнажённый воин-пастух с пращою на плече считается идеалом мужской красоты и эталоном телесных пропорций.

Если внимательно присмотреться к лицу прекрасного юноши, то можно заметить, что образцово-пропорциональный нос у этого красавчика совершенно не еврейский, а самый что ни есть европейский. Классический римский профиль, так сказать. Об этом безупречном носе флорентийцы очень любят рассказывать одну весьма поучительную историю.

Кстати, то, что описал Марк Твен в своём рассказе «Жив он или умер?» – далеко не ново в мире живописного искусства. Подобными «чёрными» приёмчиками грешили даже классики. Говорят, что нечто похожее совершил однажды великий Рембрандт Харменс ван Рейн. Правда, ещё в те свои молодые годы, когда он ещё не был признан Великим Мастером.

Как-то раз, дабы поправить свои финансовые дела, Рембрандт прибегнул к мрачной хитрости. Он внезапно исчез из Амстердама. По прошествии некоторого времени его жена объявила общественности, что получила печальное известие о кончине своего мужа…

Французский живописец и график Жан-Франсуа Милле в молодые годы жил бедно и был вынужден писать портреты за очень низкую плату. Его мастерская в Париже помещалась на шестом этаже, и клиенты не желали подниматься так высоко. Потому что без лифта это утомительно. Просидев без заказов и поняв, что он так ничего не заработает, Милле пошёл на замечательную рекламную хитрость. На входной двери своего подъезда он повесил табличку: «Портреты за десять франков. Мастерская художника находится на третьем этаже».

Ну, на третий этаж способен подняться даже самый грузный и самый ленивый клиент. Тем более, что всего за 10 франков. Но, когда посетитель достигал третьего этажа, то там он находил вторую табличку с надписью: «Портреты за десять франков. Художник переселился на пятый этаж»... Тут клиент вздыхал, набирался сил и двигался выше. А на пятом этаже висела табличка, на которой было начертано: «В связи с ремонтом мастерская переехала на следующий этаж»... Вот так клиент с небольшими остановками и попадал на шестой этаж.

Кстати, у писателя Марка Твена о необычной предприимчивости Франсуа Милле есть рассказ с интригующим названием «Жив он или умер?»...

Однажды фламандский художник Антонис Ван Дейк решил сходить в гости к живописцу Франсу Халсу. Эти два великих мастера кисти и холста в ту пору не были лично знакомы, и Ван Дейку неожиданно пришло в голову пошутить и разыграть знаменитого портретиста Халса. Что же он сделал? Как один культурный человек может интеллигентно разыграть другого просвещённого человека? А вот как это было.

Ван Дейк пришёл в мастерскую Халса, представился заезжим иностранцем и попросил очень срочно написать его портрет. При этом предупредил хозяина, что скоро уезжает и что в его распоряжении остаётся не более трёх часов. Вот такая утончённая проверка профпригодности – успеть нарисовать портрет маслом всего за три часа.

Франс Халс согласился и тут же принялся за срочную работу. Вскоре портрет был готов. Мнимый «иностранец» пришёл в неописуемый восторг: картина действительно была написана мастерски. Довольный гость хитро улыбнулся и приступил ко второй части своего изысканного розыгрыша. Ван Дейк подначил Халса следующими словами: – Ну, теперь я понял, что живопись – дело не очень хитрое, куда проще, чем я раньше предполагал. Вот будет интересно, если мы поменяемся ролями и я попробую написать ваш портрет...

Парижский музей Д’Орсе знаменит богатой коллекцией работ импрессионистов и постимпрессионистов. Ежегодно три с половиной миллиона туристов приходят сюда, чтобы взглянуть на картины Ван Гога, Гогена, Дега, Ренуара, Мунка, Писарро, Моне и Мане, и прочая, и прочая. Среди полотен знаменитых художников выставлен один весьма странный натюрморт очень небольшого размера – всего 16 на 21 сантиметр. Называется он «Спаржа». Небрежно написанный невзрачный овощ, лежащий на мраморной столешнице, изобразил француз Эдуард Мане.

Каждый год три с половиной миллиона посетителей останавливаются возле этого холста, замирают в удивлении, и не понимают – что же здесь такого гениального!? Всякий раз три с половиной миллиона туристов задаются одним и тем же вопросом: почему художник Мане нарисовал не стоящий особого внимания невразумительный стебель спаржи? И ведь, наверняка, эта белёсая картина стоит астрономических денег!...

Однажды французский художник-постимпрессионист Анри де Тулуз-Лотрек рассказал в кругу друзей одну очень жалостливую историю.

Как-то раз к нему явился некий филантроп и очень трогательно сообщил следующее: - Я очень прошу вас помочь одной бедной семье. Знаете ли, у них ужасная нужда, прямо сердце разрывается. Отец семейства давно в могиле, мать тяжело больна, и не может работать. Шестеро детей, нечего есть… А хуже всего с жильем, бедная больная женщина не платит за квартиру уже несколько месяцев. Со дня на день их выбросят на улицу. Подумайте только: больная вдова с детьми на улице! Ужасно! Им нужно помочь. Причем немедленно! Нужно заплатить за квартиру! Может, вы поможете?

У Тулуз-Лотрека от всего услышанного выступили слёзы. Он потянулся за бумажником и срывающимся голосом сказал: - Конечно-конечно, о чём тут говорить… с удовольствием помогу… но могу ли я узнать, кто вы?

И тот филантроп, абсолютно серьёзно ответил: - Я владелец дома, в котором живут эти несчастные…

Каждый образованный (или просто эрудированный) человек знает, что импрессионизм – это такое крупное течение в живописном искусстве, которое зародилось в конце XIX века во Франции. Тамошние живописцы отошли от строгих канонов реализма и стали разрабатывать новые методы и приёмы. Но мало кто знает, что появление термина «импрессионизм» связано с одной курьёзной историей – всего с одной необычной картиной.

15 апреля 1874 года в Париже готовилась к открытию выставка произведений группы из 30 «продвинутых» художников, стремящихся к обновлению в живописи. Развеской картин занимался Огюст Ренуар, а его брат Эдмон составлял каталог предстоящей выставки. Эдмон Ренуар не был художником. Он был журналистом и критиком искусства. Ему, как человеку, который дружил с изящным слогом, очень не нравились однообразные названия картин. И он от этого постоянно ворчал. Особенно вывели его из себя названия картин Клода Моне: «Вход в деревню», «Выход из деревни», «Утро в деревне», «Вид на деревню», «Деревня в снегу»... Ну что это такое? Что это за названия, сплошь пейзанские?...

Однажды немецкий художник Макс Либерман собрался написать портрет одного известного врача, но тот сослался на страшную занятость и согласился прийти позировать только два раза. Знаменитый доктор высокомерно заявил: – Лично мне хватает всего один раз осмотреть больного для того, чтобы поставить диагноз.

Дескать, так уж и быть, снизойду – художнику и двух сеансов позирования будет довольно. На что Макс Либерман возразил очень хлёстко: – Вашу ошибку, доктор, скроет земля, а неудачная картина будет висеть долго, утверждая, что я плохой художник.