Известно, что великий русский художник Илья Ефимович Репин был вегетарианцем. Его вторая супруга Наталья Нордман-Северова, с которой художник прожил 15 лет, полностью перестроила рацион питания его окружения, заставляя всех отказываться от мяса. Когда к Репину приезжали гости, то на стол подавали суп из крапивы или бифштекс из клюквы. Зная об этом, гости привозили с собой мясо и тайно съедали его где-нибудь за углом.

Однажды Илья Ефимович пригласил к себе писателя Ивана Бунина, чтобы написать его портрет, и тот с удовольствием согласился. Стоит отметить, что Бунин был не просто гурманом, а большим противником вегетарианства. 

Ещё немного секретов ещё одной великолепной работы ещё одного великого мастера эпохи Возрождения. На сей раз речь пойдёт о знаменитой фреске под названием «Афинская школа», созданной кистью гениального итальянского живописца Рафаэля Санти. Тему для этой заметки мне «подкинул» мой старший сын Алексей, художник по образованию и роду деятельности. Я настолько впечатлился загадкой картины Рафаэля, что даже отправил её в качестве вопроса в телевизионную программу «Что? Где? Когда?». Но так как от тамошней редактуры ни слуху – ни духу, то я тогда переадресовываю эту загадку вам, мои дорогие листатели интернет-журнала «ПЗ».

Но сначала несколько слов о грандиозной живописной работе Рафаэля Санти. В начале XVI века он вместе со своими учениками по поручению Папы Римского Юлия II расписал четыре комнаты Ватиканского дворца в Риме. В папском рабочем кабинете, имеющем очень красивое название Станца делла Сеньятура (Stanza della Segnatura), что переводится как Комната знаков или Зал указов, Рафаэль создал уникальную фреску гигантских размеров – 5 метров на 7,7 метра.

В Риме, в церкви Сан-Пьетро-ин-Винколи, можно увидеть необычную статую. В центре композиции из семи скульптур застыло изваяние мраморного Моисея, высота которого составляет 235 сантиметров. В начале XVI века эту скульптуру создал знаменитый Микеланджело Буонарроти по заказу Папы Римского Юлия II. Глава католической церкви поручил мастеру эту монументальную работу для своей будущей гробницы. Вот уже пять столетий она не оставляет равнодушными посетителей храма. Причём многие из них приходят сюда специально, чтобы полюбоваться творением великого Микеланджело.

Знаменитый Моисей являлся одной из самых любимых работ итальянского скульптора, художника, архитектора, поэта и мыслителя Микеланджело Буонарроти. Древнее предание гласит, что во время работы над скульптурой, мастер постоянно разговаривал с нею, рассказывая о своих неудачах и переживаниях. Когда работа над Моисеем была закончена, Микеланджело долго рассматривал своё детище, совершенно забыв, что перед ним холодный камень. Приняв изваяние за живого человека, Микеланджело вновь заговорил со статуей. Но та, увы, ему не ответила. Молчание мраморного «собеседника» разозлило мастера, и тот, крикнув: «Почему ты не говоришь?!» – ударил скульптуру молотком по ноге…

Однажды фламандский художник Адриан Брауэр поехал из голландского города Харлема во фламандский Антверпен. А в то время те города враждовали. По прибытии на место художника арестовали как шпиона, посадили в башню и приговорили к смертной казни.

Через некоторое время местный правитель – герцог Филипп-Шарль Арембергский – обходил заключённых и спросил у Брауэра, каково будет его последнее желание перед смертью. И хотя узник имел право последний раз в жизни насладится чем-нибудь простым-земным-телесным, он выбрал пищу возвышенную – попросил принести ему холст, краски и кисти. Герцог удивился столь странному желанию, ведь обычно у него перед казнью просили помилования, ну или в крайнем случае копчёный окорок, кувшин вина и трубку с табаком. Однако правитель решил проявить милосердие и приказал выдать смертнику всё требуемое.

Через пару дней герцогу принесли из башни картину «шпиона», которая ему очень понравилась. Он даже показал её своему придворному художнику Питеру Рубенсу. Великий живописец воскликнул: – Да это же настоящий Брауэр! Я готов купить её у вас за пятьсот флоринов.

Услышав эти слова Рубенса, герцог Арембергский тут же распорядился освободить узника из своей тюрьмы. Как хорошо, что Адриан Брауэр не выразил в качестве последнего желания копчёный окорок с кувшином вина и трубку с табаком, а попросил краски и кисти. Остался жив и оставил для потомков множество очень интересных картин, описывающих жанровые сцены из повседневной жизни простых фламандцев. Многие из которых весьма забавны. Оцените их сами…

Сложно осуждать британского лётчика Джорджа Эйрда за то, что его истребитель рухнул на английский город Хэтфилд. А вот вам другая история о том, как НАШИ пилоты могли катапультироваться, но этого не сделали.

Люди, жившие во времена Советского Союза, прекрасно помнят душевную песню «Огромное небо», написанную композитором Оскаром Фельцманом на слова поэта Роберта Рождественского. Первым её исполнителем стала знаменитая певица Эдита Пьеха. Песня «Огромное небо» была очень популярна в СССР. Я сам её лично распевал в пионерских лагерях. Она основана на реальных событиях и самоотверженном подвиге советских лётчиков – как говорилось в песне «отличных парней отличной страны», которые ценой своей жизни спасли многих жителей Берлина. Песня посвящена трагическим событиям 6-го апреля 1966 года.

В тот день капитан Борис Капустин и старший лейтенант Юрий Янов, служившие в 668-м авиаполку 132-й бомбардировочной авиадивизии 24-й воздушной армии Группы советских войск в Германии, получили приказ перегнать бомбардировщик Як-28 с аэродрома в городе Финов на другой аэродром.

По данным американских учёных из Массачусетского университета, вероятность попасть в авиакатастрофу составляет 1 к 8 000 000. Это означает, что на 8 000 000 воздушных рейсов приходится всего 1 авиакрушение. Данный показатель намного лучше, чем вероятность попасть в обычную автомобильную аварию.

А как вы думаете – каковы шансы случайно сфотографировать падение самолёта? Не снять на видеокамеру, видеорегистратор или стационарную камеру наблюдения, а именно нажать на кнопку фотоаппарата в нужный момент, в нужном месте и с нужным ракурсом.

Вот, предположим, вышли вы из дому… в магазин за хлебушком… а тут пред вами… бац!... самолёт с неба… вот-вот ка-а-а-а-ак жахнется об землю! А вы такой (такая) среагировали за долю секунды, вытащили фотокамеру, включили её, быстренько настроили и успели запечатлеть мгновение, которое, увы, не прекрасно, а очень опасно. Мне кажется, что вероятность такого события исчисляется уже не восьмимиллионной кратностью, а многомиллиардной. Можно всю жизнь продежурить у аэропортов Хитроу или Шереметьево, расставив по их периметру сотни камер, но так ничего катастрофического и не снять. Смею предположить, что шанс случайной фотосъёмки аварийного самолёта за несколько секунд до его падения на землю приближается к нулю.   

Однако английский фотограф Джим Мидс с моим утверждением не согласился бы. В 1962 году ему удалось сделать то, что выходит за рамки теории вероятностей и попадает в область НЕвероятного – он умудрился нажать на спуск своей камеры в единственно-неповторимый момент. При этом Джим успел выставить правильную экспозицию плёночного фотоаппарата: а именно диафрагму и выдержку затвора. Это вам не скоростная автоматическая съёмка на современном смартфоне. В середине XX-го века нужно было немного подумать прежде, чем снимать.

28-го апреля 1988 года произошёл уникальнейший случай, не имеющий прецедентов в истории мировой авиации. Боинг-737, принадлежавший авиакомпании Aloha Airlines, вылетел по маршруту между гавайскими аэропортами Хило и Гонолулу. Расстояние между двумя этими городами по нашим меркам смешное – всего 350 километров. Для островных жителей Гавайского архипелага авиасообщение – это самое обычное дело. Самолёты над водами Тихого океана там шмыгают так же часто, как у нас городские маршрутки.

На борту того воздушного автобуса было 89 пассажиров и 5 членов экипажа. Весь полёт занимал всего 35 минут, поэтому стюардессы ещё до выравнивания самолёта на эшелоне и разрешения отстегнуть ремни вышли в салон, чтобы предложить пассажирам прохладительные напитки.

Очень нравятся мне истории о литературных и журналистских мистификациях. Ну, это когда мастера художественного слова исключительно шутки ради и без всякого злого умысла морочат головы доверчивым гражданам. Вот одна такая история.

Жил XX веке в США остроумный рассказчик, юморист, писатель, актёр, радио- и телеведущий по имени Жан Паркер Шеперд младший. Неутомимый выдумщик с блестящим чувством юмора и безграничной фантазией сочинял, а затем рассказывал смешные и невероятные истории. Участвовал в написании комических сценариев для кино, радио и телевидения. Друзья и поклонники его комедийного таланта называли Жана коротко – Шеп. Долгое время Шеп жёг глаголом в эфире популярной нью-йоркской радиостанции WOR. Он радовал слушателей весёлыми рассказами, уникальными анекдотами и смешными стихами.

В книге под названием «Свеча горела...» Годы с Борисом Пастернаком авторства Ольги Ивинской и Ирины Емельяновой описан интересный эпизод из жизни этого выдающегося поэта, писателя и переводчика.

Однажды в подмосковном посёлке литераторов Переделкино ограбили одну из дач по соседству с Пастернаками, и обеспокоенные домашние потребовали, чтобы Борис Леонидович предпринял какие-то защитные меры. Он взял конверт и крупно написал на нём: «Ворам». В конверт положил деньги и записку со следующим текстом: «Уважаемые воры! В этот конверт я положил 600 рублей. Это всё, что у меня есть. Не трудитесь искать деньги. Берите и уходите. Так и вам, и нам будет спокойнее. Деньги можете не пересчитывать. Борис Пастернак»... Конверт был положен на подзеркальник в передней.

Шли дни. Воры не приходили. И потихоньку жена Бориса Леонидовича стала брать деньги из этого конверта на хозяйственные нужды. Так сказать, заимообразно. Возьмёт, а потом положит обратно.

И вот как-то раз Пастернак надумал проверить конверт, обнаружил недостачу и вышел из себя. Он стал возмущаться: – Как же так?! Вы берёте деньги моих воров?! Вы грабите моих воров? А что, если они сегодня придут? В каком я буду положении перед ними? Что я скажу моим ворам? Что их обокрали?

Вот каким педантом был замечательный литератор Борис Леонидович Пастернак.

Однажды в конце XIX века, в одном российском городе, некая дама, приехав на привокзальную площадь на извозчике, оказалась в безвыходном положении. У неё были тяжёлые вещи. Рядом, как назло, ни одного носильщика. А поезд должен скоро отойти от перрона. И тут дама увидела крепкого бородатого мужичка в сапогах и опоясанной косоворотке, который тоже направлялся в сторону перрона.

– Голубчик, – обратилась она к нему, – не поможешь ли поднести вещи к вагону. Я заплачу... Мужичок согласился. Взял вещи и понёс их к поезду. Он занёс их в вагон, помог даме разместиться, и она, довольная, дала ему двадцать копеек. Мужичок взял монетку, поблагодарил и ушёл в свой вагон.

Минул один год. Та дама присутствовала на благотворительном собрании в одном из московских институтов. Выступали разные влиятельные лица – профессора, попечители, члены общественного совета при институте. И вот председательствующий объявил, что сейчас перед собравшимися выступит граф Лев Николаевич Толстой.

К огромному удивлению дамы, на кафедру поднялся тот самый человек, который когда-то поднёс ей за двугривенный вещи к вагону. Лев Николаевич произносил свою речь по-французски, а дама, глядя на него, то краснела, то бледнела, то чувствовала страшное сердцебиение. В перерыве, сама не своя от волнения, она подошла к Толстому и произнесла: – Лев Николаевич… ради Бога… извините меня. Я вас тогда на вокзале не признала и так оскорбила своим действием…

Толстой узнал её и сказал: – Успокойтесь, голубушка. Ничего страшного не произошло. Я тогда честно заработал, а вы честно расплатились.