В детские годы Пётр стал очевидцем кровавых событий – во время стрелецкого бунта 1682 года на глазах юного царевича разъярённая толпа стрельцов убивала его родных и близких. Пятнадцатого мая в московском Кремле с его Красного крыльца на выставленные бердыши, клинки и копья были сброшены князь Михаил Долгоруков и боярин Артамон Матвеев. Пролитая кровь обагрила красные кафтаны мятежников и затуманила их разум. Возбуждённые насилием, элитные царские служивые зарезали несколько бояр, князя Григория Ромодановского, думного дьяка Лариона Иванова и родного дядю царевича Петра – Афанасия Нарышкина.

О Петре Великом хорошо известно, что он служил и в армии, и на флоте. Везде он начинал с самых низких званий. На флоте российском Пётр Алексеевич дослужился до звания контр-адмирала. В его морской биографии есть один замечательный (и для многих малоизвестный) момент – во время Северной войны со шведами русский царь Пётр в августе 1716 года возглавил объединённый флот России, Англии, Дании и Голландии.

Четыре страны выставили свои корабли против одной Швеции. То была грозная армада, состоявшая из 83 кораблей, способная поставить победную точку в долгой и затянувшейся войне.

История человечества знает множество примеров уникальных и совершенно невероятных государств. Какие-то из них растворились во глубине веков, некоторые были поглощены волнами или занесены песками, иные заросли густыми джунглями, многие уничтожены кровожадными и неразумными гомо-сапиенсами, а кое-какие продолжают существовать и в наше время. Сейчас на земном шарике насчитывается 5 непризнанных государств, 8 частично признанных, и почти полсотни удивительных стран, названия которых известны только узким специалистам по политической географии. Очень необычных, микроскопически-островных, океанско-морских, бананово-лимонных, и даже заснеженно-ледяных государств насчитывается 49 штук.

Я расскажу вам всего об одном уникальном и удивительном анархическом государстве, которое в начале XX века появилось на карте Европы, а именно на северо-западе Балкан. Оно просуществовало всего чуть больше года. Но её граждане очень ярко и насыщено прожили то короткое время: с бесконечными песнями-танцами, с Конституцией, написанной в стихах и с воздушно-морским грабежом своих соседей. Причём пиратством они занимались весьма деликатным и джентльменским… Могу поспорить, что многие из вас услышат об этом государстве впервые. Итак, речь пойдёт о карнавально-пиратской, поэтическо-музыкальной Республике Фиуме.

Мало кто знает, что шахматная фигура ферзь или, как её называют в народе – королева, далеко не всегда имела женский род.

До второй половины XV века эта фигура, стоящая в центре доски рядом с королём, была мужского пола и называлась альферза, что в переводе с персидского означает помощник. Никакой сегодняшней всемогущей силы ферзя у альферзы не было: он ходил и рубил врагов только на одну клетку вокруг себя, прямо как сам король, и буквально копировал его функции. Исключение состояло лишь в том, что «помощнику» нельзя было объявить шах или мат.

Пол, с мужского на женский, альферзю поменяли в средневековой Испании. А произошло это так.

К семидесятым годам XV столетия Испания начала приближаться к вершинам своего исторического могущества. В первую очередь это было связано с мудрой деятельностью испанской королевы Изабеллы Кастильской.

У любого журналиста становится очень приятно на душе, когда его творчество находит положительный отклик среди зрителей-читателей. Сердце моё наполнилось счастьем, когда я прочёл сообщения моей хорошей знакомой по интернет-переписке Валентины Мусайбековой из города Омска.

Под впечатлением от всемирных шахматных заметок она прислала свои семейные шахматные истории. Позвольте мне их вам пересказать. И я вас уверяю – они достойны вашего внимания.

Итак, три короткие забавные истории от Валентины Мусайбековой.

В 1962 году в болгарской Варне проходила XV Шахматная Олимпиада, на которой собрался весь шахматный свет того времени. Среди участников был молодой, амбициозный и очень экстравагантный американец Роберт Фишер. После очередного тура в зале собрались все выдающиеся игроки, принимавшие участие в турнире. Они обменивались мнениями, анализировали позиции или просто болтали, делясь впечатлениями от сыгранных партий. Одна восторженная зрительница заметила весь этот шахматный Олимп и, предвкушая обильный урожай автографов шахматных мэтров, быстро раздобыла где-то чистый лист бумаги и авторучку. Первым она подошла к Фишеру, протянула ему листок и попросила расписаться.

Фишер взял бумагу и поставил свой размашистый автограф так крупно, что на листе совсем не осталось свободного места. Ошеломлённая любительница, покраснела и спросила: – А где же место для других автографов?... На это гроссмейстер весело воскликнул: – Ерунда! Все остальные автографы ничего не стоят!

Справедливости ради следует добавить, что самонадеянный и высокомерный американец Фишер на той Олимпиаде в болгарской Варне занял 8-ое место, а чемпионом мира он стал только лишь спустя 10 лет.

Однажды в одной советской квартире собралась весёлая компания. И в ней оказались чемпион мира по шахматам Михаил Таль и знаменитый журналист и писатель Ярослав Голованов. Во время вкусного застолья в руки к Голованову попал какой-то сборник сложных головоломок. Он раскрыл его и стал читать вслух мудрёную задачку о бассейне, в который втекает и вытекает вода. Все послушали условия задачи, вспомнили забавные моменты из своих далёких школьных лет, дружно пошутили на бассейново-втекающе-вытекающую тему, посмеялись и забыли.

Прошло некоторое время, и вдруг Михаил Таль ни с того ни с сего произнес: – 24!

– Что «24»? — удивлённо спросил Ярослав Голованов.

– Как что!? В задачке, которую ты читал, ответ: 24 литра! Можешь проверить... 

Ещё одна история в продолжение предыдущей. Об очень долгом размышлении. Так сказать, о многочасовом анализе. Всем советским шахматистам, да и не только советским, были известны исключительная молчаливость и непробиваемая невозмутимость выдающегося гроссмейстера и глубокого теоретика Юрия Львовича Авербаха.

Вот как о сотрудничестве с ним вспоминал Михаил Ботвинник: - Сидим на даче, анализируем. Он всё время молчит. Тишина гробовая. Полчаса прошло, час, - ничего; по-моему, он даже не двигался. Вдруг рука Юрия Львовича потянулась к доске. Я сразу же встрепенулся и очень обрадовался: наконец что-то предложит!.. Но, оказалось, радость моя была преждевременной: Авербах убрал с доски совершенно незаметную крошечную травинку, и продолжил молчать ещё очень долго.

Немецкий шахматист Луи Герман Людвиг Паульсен обладал удивительной манерой игры. Он очень долго думал. Ну-у, очень долго! Иногда партии с его участием длились по 12 часов. Медлительное тугодумство Паульсена чрезвычайно раздражало противников и даже приводило их в бешенство. Известен случай о том, как однажды неторопливый немец довёл до полного исступления американского шахматиста Пола Морфи. Тот в ярости метался вокруг игрового стола, разражался яростными проклятиями в адрес соперника, и крайне нехорошими словами взывал к благоразумию беспощадного Паульсена, – но всё было напрасно. В конце концов Морфи не выдержал, рухнул от бессилия и гнева на стол и… и горько расплакался!

Да и как тут не заплакать, если Луи Паульсен обдумывал свои ходы до неприличия долго. Иногда у него на размышление над одним только ходом уходило по три-четыре часа! Тут ведь и канделябром по голове можно получить от особо темпераментных противников. Любой соперник Паульсена очень хотел это сделать...

Французский живописец Жак-Луи Давид знаменит своими работами на античную и библейскую тематику, неприязнью к власти короля и активным участием в Великой французской Революции. Вполне возможно, что истоки революционности Давида проистекали из его личного негативного опыта общения с королевским двором. Вот один характерный пример.

Однажды, ещё до революции, Людовик XVI заказал молодому, но подающему большие надежды Жак-Луи Давиду картину с любым «королевским» сюжетом. Причем размеры полотна были строго оговорены.

И тогда Давид написал свой первый шедевр – величественную «Клятву Горациев».