Показать содержимое по тегу: Литературные заметки

Первая история. В юные годы Бернард Шоу научился кататься на велосипеде и отправился в свою первую велосипедную прогулку. Вернувшись домой, весёлым и возбуждённым, он обратился к своей матери: – Вот только теперь я понял, как надо ругаться по-настоящему!
– Бернард, сколько раз я просила тебя оставить эту скверную привычку! – строго заметила ему мать.
– Да я ни разу и не выругался. Это делали те, на которых я наезжал! – сказал будущий великий драматург.

Вторая история. Однажды вечером в пятницу мать застала у камина будущего драматурга и романиста, погружённого в мечтательное раздумье. Она спросила у Бернарда: – Разве ты не играешь по пятницам в покер с Соммерсами?
– А ты бы стала играть с человеком, который всё время жульничает и к тому же ещё и оскорбляет партнеров?
– Разумеется, нет!
– Вот и они перестали играть со мной...

Французский поэт XVII века Жак Валле де Барро прославился на своей родине любовными мадригалами, элегиями и сонетами. Один из его сонетов о покаянии, милосердии и гневе Господнем в 1732 году был переведен русским поэтом Василием Кирилловичем Тредиаковским и напечатан в России. Именно с этого перевода начинается история русского сонета, освящённая в дальнейшем именами великих наших поэтов.

Хотел я было процитировать вам этот самый первый в нашей отечественной истории сонет, да передумал – потому как его старинный слог настолько витиеват, согласно своей эпохе, настолько громоздок и сложен для восприятия, что его нужно вдумчиво перечитывать несколько раз подряд. Я, например, только с третьего раза понял, о чём там речь. А речь там идёт о человеческом раскаянии и вымаливании за свои грехи кары Небесной. 

А вот перевод поэта Александра Петровича Сумарокова полегче и изящнее, чем у его современника Тредиаковского. Эти стихи о праведном божьем суде заканчиваются следующими грозными словами:

… Во мщеньи праведном Ты тварь свою забудь;
Пренебрегай ток слёз и тем доволен будь,
Греми, рази, свою Ты ярость умножая!
Хотя и трепещу, я чту Твой гнев, стеня,
Но в кое-место ты ударишь, поражая…

Английский поэт Альфред Теннисон был наиболее ярким выразителем сентиментально-консервативного мировоззрения викторианской эпохи и любимым поэтом королевы Виктории. Она дала ему почётное звание придворного поэта и наградила титулом барона Элдвортского и Фрешуотерского, который сделал Теннисона пэром Соединённого королевства.

Однажды в поместье барона Теннисона пожаловали гости. В их числе была некая дама, восторженная почитательница таланта великого поэта и незаурядного человека. Она напросилась на прогулку со своим кумиром по его старому английскому саду. С несказанным удовольствием гостья сопровождала Теннисона и готова была навеки вечные запомнить все мудрые изречения и рассуждения, которыми он мог бы с ней поделиться. Ждала от него какое-нибудь бесценное высказывание или поэтические строки небывалой красоты. Что-нибудь типа его бессмертных слов, завершающих стихотворение «Улисс»: «Бороться и искать, найти и не сдаваться!»…

Английский писатель Чарльз Диккенс, классик мировой литературы, был замечательным рассказчиком. Вот одна из его любимых историй, которую он обожал рассказывать британской публике.

Повздорили однажды англичанин и француз. Дело дошло до дуэли. Противники договорились драться, так сказать, втёмную и вслепую – на пистолетах в крохотной комнатке с потушенными свечами. Благородный англичанин, не желая понапрасну проливать кровь ближнего своего, на ощупь пробрался к камину и разрядил свой пистолет в дымоход. Какой великодушный поступок, не правда ли?... Однако англичанин убил наповал несчастного француза, который со страху забрался в камин.

Эта короткая печальная история была бы неполной без её остроумного финала. Выждав паузу и оценив реакцию слушателей, Чарльз Диккенс неизменно добавлял: – Когда я рассказываю эту историю в Париже, то, разумеется, прячу в камин англичанина.

Знаменитый шотландский поэт XVIII века Роберт Бёрнс был рождён в семье небогатого фермера. С детских лет мальчику пришлось работать наравне со взрослыми, терпя голод и другие тяготы-лишения суровой крестьянской жизни. Став известным и популярным, вращаясь в высших кругах шотландской столицы Эдинбурга, Бёрнс не скрывал своего низкого происхождения. Более того, рассказывают, что он любил демонстрировать своим друзьям и знакомым искусство пахаря.

И вот как-то раз он поспорил с одним фермером, кто из них больше вспашет. Бёрнсу, не смотря на его опыт и усилия, верх взять не удалось. Довольный крестьянин заявил: – Вот видишь, Роберт, у меня получается ничуть не хуже, чем у городского поэта.

На это Бёрнс ответил так: – Слов нет, пашешь ты отменно, но кое в чём ты всё-таки уступил мне. За это время я сочинил два стихотворения!

Совет Твена набожному капиталисту

Однажды в американском городе Бостоне, некий весьма богатый фабрикант долго рассказывал писателю Марку Твену о своих высоких нравственных принципах, благочестивых помыслах и глубокой набожности. В конце беседы капиталист признался юмористу, что собирается отправиться на Святую землю и подняться там на гору Синай, для того чтобы на её вершине прочесть вслух десять заповедей Божьих. На что Марк Твен предложил следующее: – У меня есть идея получше. Вы можете остаться в Бостоне и соблюдать десять заповедей здесь.

Как Твен ушёл ко дну

Как-то раз в компании, в которой находился Марк Твен, рассказывали морские истории. Многие из которых были старыми и весьма неправдоподобными байками. Присутствующие попросили Твена рассказать что-то увлекательно-морское из его богатой биографии.

– Вам рассказать правдивую историю? – спросил писатель.
– Да, разумеется, – ответили ему хором.
– Хорошо. Итак, мы пересекали Атлантический океан на одном из надежнейших пароходов трансатлантических линий. Вдруг однажды утром разыгрался ужасный шторм. Палубу захлестнули волны чудовищной высоты, мачты сломались, а потом отказали рули. Судно стало погружаться в воду, все быстрей и быстрей, и наконец потонуло со всеми пассажирами и командой…

Когда слушатели оправились от изумления, один из них спросил: – Но вы не рассказали, как вам удалось спастись!?
– А я не спасся, – ответил писатель. – Я пошёл ко дну вместе со всеми...

Замечательный литератор Михаил Михайлович Зощенко умел не только хорошо писать: он был ещё и хорошим мастером. В том смысле, что не только головой и пером владел превосходно, но и руками тоже. Зощенко даже умел тачать сапоги и шить одежду. Как говориться, жизнь заставила всему этому научиться.

Однажды у его товарища – писателя Юрия Карловича Олеши порвались штаны. На помощь пришёл Зощенко, который собственноручно и очень качественно эти штаны зашил. Возможно, некоторым из вас будет не совсем понятно – зачем это надо было делать, дескать, отнёс бы Олеша свои брюки в мастерскую и там бы их красиво починили. Однако тут следует учитывать одно очень важное обстоятельство – всё это происходило в 1950 году – в то время оба писателя испытывали всякие-разные жизненные неприятности и трудности, в том числе финансовые. Проще говоря, Зощенко и Олеша жили довольно бедно. Не было у них денег на ремонт штанов...

Однажды Юрий Олеша и Владимир Маяковский с приятелями пришли на квартиру к поэту и переводчику Николаю Асееву, который жил в доме у Мясницких ворот Москвы. Возникло предложение сыграть в карты, в девятку. Олеша выложил на стол перед собой толстую пачку денег. Маяковский это увидел и сказал: – Ого! Откуда такое богатство?

Олеша ответил: – Получил гонорар и ещё взял аванс.

Маяковский продолжил расспрашивать: – Если получил гонорар, то зачем же тогда тебе понадобился ещё и аванс?

Олеша объяснил: – Жена на курорте, просила прислать побольше денег.

На это Маяковский иронично произнёс: – Как же вы, Юрий Карлович, смеете садиться за карточный стол? А вдруг всё спустите? Жена будет очень недовольна…

Олеша промолчал. А Маяковский продолжил в том же язвительном тоне: – Предупреждаю, я вас обыграю и буду безжалостен!

Юрий Карлович возразил: – Ну, исход игры заранее никогда не известен.

В тот день Маяковскому феноменально везло в карты, и, выигрывая у Олеши, он приговаривал: – Так вам и надо! Это будет для вас хорошим уроком!.. Кончилось всё тем, что Маяковский действительно выиграл у Олеши все его деньги. Точнее говоря, все его деньги, предназначенные для жены – а это, сами понимаете, настоящая драма и даже трагедия. Эта печальная история была бы совершенно обыденной и не стоила бы вашего внимания, если бы не её удивительный финал...

Однажды в 20-е годы прошлого столетия видный писатель, поэт, журналист, киносценарист и драматург Юрий Карлович Олеша пришёл в одно издательство получить довольно крупный гонорар. И только там он обнаружил, что забыл дома документ, удостоверяющий личность.

Олеша стал уговаривать кассиршу выдать ему деньги без документа. Однако принципиальная кассирша отказалась это делать и заявила: – Я вам сегодня выдам гонорар, а завтра придёт другой Олеша и снова потребует деньги.

Юрий Карлович выпрямился во весь свой небольшой рост, принял монументальную позу и с величественным спокойствием произнёс: – Напрасно, девушка, волнуетесь! Другой такой Олеша придёт не раньше, чем через четыреста лет...

В 1777 году видный русский литератор екатерининской эпохи Денис Иванович Фонвизин отправился в заграничную поездку по Европе. Много времени провёл он во Франции, видел блеск и нищету Парижа, впечатлился роскошью дворцов и нечистотами на улицах, вдыхал тонкий аромат духов и жуткий смрад тогдашних французских городов и деревень. Изрядно поездив по Франции и Европе, ознакомившись с жизнью и нравами тогдашних европейцев, Фонвизин написал 16 писем своей сестре – Феодосии Ивановне, в замужестве Аргамаковой. А в них весьма интересное описание всего увиденного и пережитого. Если у вас есть время и желание, настоятельно рекомендую их к прочтению. В одном из писем есть чрезвычайно интересное место, которое я хочу вам процитировать.

Вот как Денис Иванович сообщает сестре своей, что он не пленился чужими краями, но очень рад совершенному путешествию: «Много приобрёл я пользы от путешествия. Кроме поправления здоровья, научился я быть снисходительнее к тем недостаткам, которые оскорбляли меня в моём отечестве. Я увидел, что во всякой земле худого гораздо больше, нежели доброго, что люди везде люди, что умные люди везде редки, что дураков везде изобильно и, словом, что наша нация не хуже ни которой и что мы дома можем наслаждаться истинным счастием, за которым нет нужды шататься в чужих краях».

Какие мудрые слова, не так ли!?...