Показать содержимое по тегу: Исторические заметки

Каждый образованный человек знает, что известный американский изобретатель Сэмюэл Морзе является создателем телеграфного аппарата и специальной азбуки к нему, которые впоследствии были названы его именем. Но мало кто знает, что до 34 лет своей жизни Морзе был художником и техникой не сильно-то и интересовался. И только трагическое происшествие с любимым человеком заставило его увлечься изобретательством. 

В молодые годы Сэмюэл Морзе зарабатывал себе на жизнь тем, что рисовал портреты богатых американцев. Он совершал поездки по всей стране, получал 60 долларов (огромные деньги!) за одну картину и был чрезвычайно работоспособным – мог написать четыре портрета в неделю. И это всё ради того, чтобы собрать 3000 долларов для женитьбы на Лукреции Уокер из города Конкорда. Брак был счастливым и Лукреция родила Сэму трёх детей. Однако семейное счастье было недолгим...

В феврале 1825 года Морзе находился в отъезде – в Вашингтоне – по художественным делам. И вдруг курьер доставил ему письмо от отца, где говорилось, что его жена умирает от сердечного приступа. Морзе немедленно выехал из Вашингтона в город Нью-Хейвен, где жила его семья, но к его приезду супругу, увы, уже похоронили.

Этот случай заставил Морзе призадуматься о том, что если бы он получил тревожную весточку не из рук посыльного, скакавшего на лошадях 300 миль несколько суток, а получил бы депешу каким-нибудь другим, скоростным техническим способом, то наверняка бы успел проститься с любимой Лукрецией. После этого Сэмюэл Морзе погрузился в изучение способов быстрой доставки сообщений на большие расстояния.

Немецкий историк философии Куно Фишер был человеком уникальной невозмутимости и редкой сдержанности. А ещё он имел благородную внешность и красивую лысину. Лысины – они ведь тоже разные бывают. Всё зависит от размера плеши, её месторасположения и формы черепа. Неприглядный пример – это безобразные проплешины, украшенные тремя волосками. А вот у Куно Фишера лысина была всем на загляденье – аккуратная такая, на большой и умной голове.

Однажды во время торжественного обеда нерасторопная служанка, неловко повернувшись у стола, опрокинула на красивую лысину Фишера соусник, полный горячей подливы. Возникла немая сцена…

А как бы поступили вы, и какие слова произнесли, если бы вам на голову вылили горячий соус? Лично я, например, за изысканность своих слов и элегантность манер не ручаюсь.

А вот Куно Фишер, обращаясь к растерявшейся служанке, дружелюбно спросил её: – Фройляйн и в самом деле уверена, что это восстановит мою шевелюру?

Однажды выдающийся немецкий учёный – философ, математик, физик, механик, юрист, историк, изобретатель и языковед Готфрид Вильгельм Лейбниц оказался в Нюрнберге. И там он узнал, что в городе существует общество алхимиков. Шутки ради Лейбниц направил в адрес общества огромное послание, представлявшее собой бессмысленный набор научных терминов. Человеку, обладавшему огромным багажом знаний в разнообразных областях, сочинить псевдонаучную белиберду не составило большого труда.

Каково же было удивление Готфрида Лейбница, когда через некоторое время он получил от нюрнбергских алхимиков пространный отчёт, в котором давалась высокая оценка мыслям, высказанным в его письме. Алхимическое общество в самых лестных выражениях сообщало, что на последнем собрании великий учёный избран почётным членом их организации и ему назначен солидный оклад. И всё это за лженаучную абракадабру.

Французский маршал Виктор-Франсуа де Брольи был отважным военачальником. Он не кланялся вражеским пулям и ядрам. Во время одного из сражений де Брольи упорно не хотел покидать опасный участок битвы. Сослуживцы и адъютанты наперебой убеждали маршала, что он не вправе рисковать своей жизнью, но всё было тщетно. Но никакие уговоры и доводы не действовали. Маршал стоял насмерть!

Тогда граф Луи де Жокур подошёл к де Брольи и шепнул ему: – Не забывайте, господин маршал: если вас убьют, командование перейдёт к вашему заместителю. А мы-то с вами знаем, что он бездарь.

Осознав страшную угрозу, нависшую над всей армией – а именно опасность передачи командования дураку, маршал де Брольи немедленно покинул опасную позицию.

1-го апреля 1998 года вышел в свет очередной номер журнала научно-пропагандистской организации «New Mexicans for Science and Reason», что дословно означает «Новые мексиканцы за науку и разум». Свежий выпуск научно-популярного издания содержал статью, утверждающую, что законодательное собрание штата Алабама проголосовало за то, чтобы изменить величину математической константы – π – числа пи с общепринятого 3,14159… (100 триллионов знаков после запятой) до округлённого значения 3,0. Аргументация алабамских законодателей имела религиозный подтекст – они предлагали «привести число пи в соответствие с утверждениями христианской Библии по этому вопросу».

Вот это я понимаю – округлять, так округлять! Чего уж тут церемониться с этой непонятной математической постоянной, равной отношению длины окружности к её диаметру. Хватит уже забивать школярам голову ненужной информацией! А и в самом деле – столь замечательная инициатива смогла бы обрадовать миллионы школьников и студентов по всему миру – ведь сложные математические вычисления стали бы значительно проще.

Вечером 31-го марта 1989 года тысячи автомобилистов, которые ехали по шоссе в пригороде Лондона, остановились и стали внимательно смотреть в небо. Они наблюдали, как им всем сначала показалось, аварию НЛО – пылающая огнём летающая тарелка опускалась на столицу Великобритании.

Аварийное блюдце приземлилось в предместьях Лондона. Местные жители немедленно вызвали полицию и предупредили правительство, ведь надо же было как-то реагировать: либо устроить официальную встречу инопланетной делегации, либо, напротив, дать внеземному вторжению достойный отпор.

Скоро к месту посадки прибыла полиция, и один отважный офицер приблизился к тарелке, на всякий случай держа прямо перед собой руку с… нет не с пистолетом, а с дубинкой. С пистолетом – это немного не гостеприимно. Пришельцы могли бы осерчать. А вот дубинка могла быть расценена инопланетянами, как жест радушного приёма землян – вдруг у этих туземцев такие обычаи. Но когда наконец дверь в тарелке открылась и оттуда появилась тощая фигура в серебристом костюме, храбрый английский полицейский перестал быть храбрым. Он дал дёру подальше от пришельца. Как он потом оправдывался прессе – побежал за подмогой...

В 1959 году Вальтер Скотт Хьюстон, преподаватель английского языка в Канзасском Государственном колледже и главный редактор американского журнала «The Great Plains Observer» («Наблюдатель Великих равнин») – ежемесячного издания Астрономического Общества Великих равнин, опубликовал в апрельском номере своего журнала сенсационную статью. В ней утверждалось, что спутники Марса – Фобос и Деймос – являются искусственными сооружениями, запущенными на ареоцентрическую орбиту в незапамятные времена.

Автор ссылался на исследования доктора Артура Хаялла из университета Горных цепей: «Фобос и Деймос – действительно космические станции в самом тщательно продуманном значении этого слова... даже при том, что сила, которая запустила их так великолепно на орбиту, может быть давно уже мертва, они все ещё вращаются на орбите как самый большой памятник силе ума из известных человечеству».

Вскоре главред Вальтер Хьюстон признался, что его статья является мистификацией, созданной к 1-му апреля. Он написал эту историю, потому что это «настолько смехотворно, что не может быть классифицировано иначе как журналистская утка». И доктор Хаялл и университет Горных цепей были фиктивными – выдуманными для убедительности. Однако статью из «Наблюдателя Великих равнин» успели перепечатать многие мировые СМИ...

В Лондоне начала XVIII века жил астролог по имени Джон Партридж. Был он знаменит, влиятелен и очень популярен. Его ежегодный астрологический «Альманах Мерлина» вызывал тревожное ощущение надвигающейся гибели у тысяч доверчивых читателей. Вот вроде бы и мрачное средневековье уже давно кануло в Лету, и эпоха Просвещения наступила, однако люди продолжали верить в предсказания хитроумного шарлатана.

Как и у многих астрологов, предсказания Джона Партриджа имели обыкновение быть расплывчатыми, уклончивыми и ошибочными. Тем не менее, его положение ведущего звездочёта оставалось неоспоримым среди лондонского общества, стремящегося найти порядок и смысл в своей жизни.

И вот однажды, в феврале 1708 года, в Лондоне вышла статья, написанная ранее никому неизвестным астрологом, назвавшимся «Айзек Бикерстафф, эсквайр». В своей вступительной речи автор утверждал, что его работа была создана для того «чтобы не допустить дальнейшего навязывания народу Англии предсказаний от вульгарных составителей астрологических календарей».

После чего Айзек Бикерстафф перешел к длинному списку поразительно смелых пророчеств, совершенно непохожих на то, что публиковалось ранее. Начало списка было таким: «Моё первое предсказание – всего лишь пустяк. Это относится к Джону Партриджу, составителю календаря; я сверился со звёздами его рождения по своим собственным правилам и обнаружил, что он безошибочно умрёт 29 марта текущего года, около 11 вечера, от сильной лихорадки; поэтому я советую ему подумать об этом и вовремя уладить свои дела»...

Как-то раз на одном собрании литераторов при Владимире Маяковском обсуждалась какая-то книга, и один из присутствующих сказал о ней:  – Жизнь как она есть...  Как говориться, ну-у очень жизненная была эта книга.

Маяковский отреагировал моментально: – А кому она нужна, такая жизнь?

Тема сегодняшнего выпуска интернет-журнала «ПЗ» – забавные истории из жизни выдающихся литераторов, а также заметки о литературе. Предлагаю вашему вниманию следующие интересные истории:
- Маяковский среди дураков
- Как один поэт у другого штаны украл
- Как вырожденцы критика напугали и обидели
- Марк Твен – редактор
- Кто лучше всех знает сказку «Мойдодыр»?
- Такие разные старушки
- Маскарадный костюм Диккенса
- Действенный способ вернуть свои книги
- Почему библиотечный штамп всегда стоит на 17-й странице книги?

У меня, кстати, тоже есть свой собственный штамп-экслибрис. Его необычность в том, что двуглавый российский орёл на нём был заказан частному «подпольному» мастеру в 1987 году – то есть, ещё при Советском Союзе – а в те времена, пусть даже и в перестроечные времена, двуглавые орлы были ещё большой редкостью.

Старый мастер-гравёр, принимая заказ на антисоветский штамп, пронзил меня рентгеновским взглядом – видать заподозрил во мне потомка врагов народа, монархистов и белогвардейцев. Не стал я ему признаваться, что причина проста – увлечение российской историей. И первые книги в моей библиотеке появились именно с этой тематикой. Свой экслибрис я по давней библиотечной традиции всегда ставлю на 17-й странице. Вы никогда не задавались вопросом – почему библиотечные штампы всегда стоят не только на первых листах книги, но также ещё и на 17-й странице?