Моя знакомая побросала продукты в магазинный пакет. И то ли слишком энергично бросала, то ли упаковки у продуктов были с острыми краями, а может быть, пакет был бракованным, или даже вредная кассирша наколдовала, но прямо на выходе из супермаркета этот пакет внезапно порвался, и всё его содержимое разлетелось по улице. При этом стеклянное разбилось, хрупкое – раздавилось, яйца – треснули и потекли, селёдка ускользнула, а то, что могло катиться – то естественно укатилось. Скверное настроение у владелицы пакета стало ещё более мерзким. Моя знакомая порылась в своей дамской сумочке, нашла в её недрах плотный мешок из гламурного бутика, и стала собирать в него выпавшие продукты. Битое стекло и рваный пакет убирать не стала. Из вредности. Дескать, пусть это всё убирают, те, кто подсунул хилый пакет, или те, кому за это деньги платят.
За всем происшедшим внимательно наблюдала та, кому действительно платят деньги за уборку - дворничиха-таджичка. Она как раз неподалёку убирала снег. И когда моя знакомая всё собрала (ну, почти всё) и двинулась домой, та стала ей кричать вдогонку: «Женьщина! А женьщина!». Знакомая сделала вид, что не слышит, и вообще, что это кричат не ей. Крик повторился, но уже в повышенной тональности. Но, как известно, культурная женщина на свист и крик не оборачивается. Её шаг только ускорился. И тогда за спиной раздался топот ног – дворничиха из Средней Азии устроила погоню. В этом энергичном топоте почудился бег монгольской конницы, и померещилась занесенная над головой лопата. Моя знакомая, чья нервная система уже была заведена до предела, резко развернулась и решила дать отпор.
К ней подбежала немолодая уже дворничиха, и с укоризной так сказала: «Женьщина, а женьщина, что ты не поворачиваешься? Я тебе кричу, кричу, а ты не слишишь!.... Ты пакет… Ты пакет сока потеряла! На, забери его!».
И протянула литровый пакет выпавшего сока…
Моя знакомая покраснела, сказала: «Большое спасибо!» и пошла домой.
Ей было очень неловко за своё поведение. И даже стыдно.