Суббота, 20 февраля 2016 15:06

Спасение «Пионера Якутии»

Оцените материал
(34 голосов)

Каждый год, 10 ноября я донимаю своих домашних и всех попавшихся под руку своей любимой морской байкой. Теперь настала пора рассказать её вам. 

Кто знает – что за день такой – 10-е ноября? Что за праздник?...  Это день Милиции. 
А вот ещё спросите у меня – какого числа отмечается, ну скажем День Пограничника, День Энергетика, День Строителя или какой-нибудь другой профессиональный праздник? И я честно отвечу – не знаю, не помню. Так почему же тогда я помню какого числа милиционеры одевали парадную форму и гладили шнурки? О-о-о, а вот для этого есть своя веская причина! Лично для меня 10 ноября навсегда останется в памяти как день, когда я принимал участие в спасении пионера.  «Пионера Якутии»И было это в Карских Воротах… Заинтриговал? Тогда читайте.

Произошла эта история в далёком 1987 году. Я тогда служил в Гидрографии Северного Флота на белоснежном красавце под названием «Сенеж». В те дни мы выполняли совершенно секретную миссию в Баренцевом и Карском морях. Прошло уже много времени, и я думаю, что могу признаться – мы устанавливали противолодочную защиту наших северных рубежей. Бросали в море стационарные буи, которые в подводном положении распознавали проплывающие мимо лодки, и если проплывал непрошенный супостат, то эти подводные Стражи сообщали Куда-Надо всю подноготную вражьей субмарины – курс, скорость, водоизмещение и какие сигареты курит командир.

Представляете, какой сейчас переполох произошел в Пентагоне после моего признания!? Полетели головы адмиралов, срываются погоны и шевроны, лишаются премий целые отделы. Они там 30 лет никак не могли понять – как русские узнают о вхождении в их воды бесшумных и невидимых подлодок? А оно вон как, вот оно что…

Один забавный штрих о постановке буёв. Каждый раз, когда стальная сигара плюхалась в воду и стремительно уходила на глубину, наш боцман сначала глубоко вздыхал, а потом мастерски ругался. С морского матерного на разговорный русский язык это переводилось примерно так: «Чёрт подери! Какую дорогую вещь утопили! Она же стоит как два автомобиля «Волга»! 
И если вдруг подводный страж не запускался в работу и не отзывался из морских пучин, то боцман был вне себя от ярости. Смысл его речей сводился к тому, что мало того, что утопили две «Волги», так еще их и прое… профукали. Очень переживал наш боцман о народных деньгах.

И вот, 10 ноября 1987-го года я был разбужен колоколом боевой тревоги, и прибежал на свой пост – в ЦПУ - Центральный Пост Управления. На вопрос «Что случилось?» мне ответили: «А ты выйди на палубу». То, что я там увидел, не забуду никогда. В кромешной ночной темноте, в тёмном космосе моря, в котором небо сливается с водой, висел залитый всеми огнями теплоход…

Тут требуется некоторое пояснение. Ночью на судах и кораблях горят всего четыре ходовых огня: два белых на мачтах, и два бортовых – зеленый и красный. Это для того, чтобы было понятно – КАК, и в КАКОМ направлении движется корабль. А тут, светилось всё, что могло светиться. Экипаж врубил все палубные огни и все прожектора. Потому что теплоход терпел бедствие. Он болтался на крутых волнах мало того, что бортом к ним, так еще и с очень хорошим креном. Визуально градусов в тридцать, а то и больше…

Его имя было «Пионер Якутии». Сейчас это название кажется смешным и несуразным. Ну как стальная громада длиной 130 метров может называться пионером? Назвали бы уже тогда октябрёнком ради шутки юмора. Но тогда, в советские годы, это было совершенно в порядке вещей – морские просторы бороздили «комсомольцы» и «пионеры». Эти «пионеры» строил завод в городе Выборге под Ленинградом. Головным в серии спустили на воду столичного «Пионера Москвы», а потом уже пошли всякие провинциальные Пионеры Южно-Сахалинска, Эстонии и т.д. Всего было построено 27 штук (вот это были объемы!), причем три из них - на экспорт (вот это, я понимаю, были времена!). Эти теплоходы были лесовозами.

В ту злополучную ночь «Пионер Якутии» вез по Северному Морскому Пути из Игарки в Европу дорогой экспортный лес – сибирскую лиственницу. Аккуратные брёвна были связаны в пакеты и размещены как внутри, в трюмах, так и снаружи – на палубе. Но видать при загрузке в порту Игарки была допущена ошибка, и в проливе Карские Ворота во время шторма произошло смещение груза на палубе. Судно дало крен на левый борт. Вахтенный механик попытался выровнять теплоход, но от волнения включил не те насосы и не те задвижки, и вода стала поступать в балластные цистерны левого борта, тем самым еще больше увеличив крен. Он достиг критического значения. После чего вырубились балластные насосы, и самое страшное - остановился главный двигатель. Из-за критического крена его никак не получалось запустить, и обездвиженное судно стало разворачивать бортом к волне. А это очень опасно. Даже не так, а О-Ч-Е-Н-Ь  И  О-Ч-Е-Н-Ь  О-П-А-С-Н-О!!!

В Карских Воротах был шторм. Так себе непогода. Средней паршивости. В правый борт лесовоза ударяли мощные волны, их верхушки и брызги перелетали через палубу, от каждого удара теплоход качался как Ванька-Встанька. Любая крупная волна могла в любой момент перевернуть «Пионер Якутии», и мы, на «Сенеже», боялись внезапно стать свидетелями коллективной гибели 31-го человека…

Критический крен является причиной множества катастроф. Очень много судов ушло на дно из-за того, что не смогли вовремя выпрямиться. Были случаи, когда теплоходы разламывало пополам. А некоторые пароходы умудрялись перевернуться и утонуть прямо возле причалов. Одно дело, когда крен происходит в тёплых морях и до берега можно дойти пешком, и совсем другое дело, когда эта неприятность обрушивается в полярных широтах. Шансы на спасение и выживание в Северном Ледовитом океане минимальны…

Сильный шторм хорошо наблюдать с берега. Лучше всего из кафе. За рюмкой чая. Снимать на его фоне селфи, делая при этом губки бантиком. Или уточкой. И думать при этом о могучей силе дикой стихии.

А вот мы тогда стояли на палубе, и думали о том, что температура воды близка к нулю, и что даже если парни выпрыгнут в воду, то продержаться в ней смогут максимум 15 минут. Мы стояли, и не знали - сумеем ли мы за это время спасти своих коллег.

Спасти «Пионер Якутии» можно было только одним действием – надо было оттащить аварийное судно в безопасное место. Рядом были удобные бухточки Южного острова архипелага Новая Земля. Но до них надо было ещё как-то добраться. И самое главное – надо было подать на «Пионер» спасительный буксирный канат. Но как это сделать в шторм? Правильно – спустить шлюпку и догрести до терпящего бедствие судна. Старший помощник капитана объявил о наборе добровольцев в аварийную команду.

И вот тут я впервые в жизни узнал то, что до этого видел только в героических фильмах – вызвались идти ВСЕ! Шагнули вперед ВСЕ, кто стоял тогда на палубе. Произошло удивительное преображение совершенно разных людей. С отчаянными раздолбаями всё понятно, они всегда готовы на подвиги, но вызвались добровольцами даже те, кого все считали тихими, скромными и хилыми. Я тоже выпятил грудь и шагнул вперёд. На что получил окрик боцмана: «Щербина, а ты куда собрался? Ты электрик, а нам нужны матросы! Иди лучше готовь фонари и запасные аккумуляторы».

Пока я бегал за фонарями и запасными аккумуляторами к ним, матросы спустили одну шлюпку. И вот тут произошло то, что обычно происходит в морских фильмах-катастрофах. В той шлюпке второпях забыли заткнуть сливное отверстие на дне. Пробку не завинтили… Ну, забыли! Такое бывает. Да, стыдно! Но сами понимаете, все на нервах… Шлюпка стремительно набрала воду, заведенный на ней двигатель глотнул морской воды, она ему не понравилась, движок заглох и больше не завелся.

Тогда стали готовить второй баркас. Первым делом заткнули пробку. Вторым делом – запустили на нем двигатель. Стали спускать. И тут в наш фильм ужасов добавился новый мрачный эпизод. Во время спуска сильный ветер и волны раскачали нашу шлюпку и ударили её о борт. Она хрустнула, треснула и тоже стала наполняться водой. На этом наши баркасы кончились. Нет, была еще небольшая гребная лодка, но идти на ней на вёслах было полным безумием. А тем временем «Пионер Якутии» раскачивало всё сильнее…

И тут боцман вдруг вспомнил, что в его арсенале есть линемёт. Это такое полезное устройство, грубо говоря, большая ракетница, которая выстреливает ракетой с привязанным к ней линём – прочным шнуром. Потом за этот линь можно вытянуть толстый буксирный канат. Но для точной стрельбы надо было подойти нашей кормой как можно ближе к носу «Пионера». Мы подошли метров на пятьдесят, в шторм ближе было нельзя, так как это было очень опасно.

Боцман зарядил линемёт, встал на корме в героическую позу, нажал на курок… линемёт сделал ПУК… снаряд сказал ТЬФУ… и упал в трёх метрах от борта. Пороховой заряд ракеты отсырел! Вставили второй снаряд. Он тоже пукнул-тьфукнул, и не захотел далеко лететь. Третья ракета издала совсем уж неприличный звук, но зато шмякнулась чуть подальше – метрах в десяти. От долгого хранения в сыром морском климате все заряды линемёта вышли из строя… А в это время на носу «Пионера Якутии» стояли двое парней, широко расставив ноги и вцепившись в леера, с надеждой смотрели на наше копошение и ждали помощи...

После выхода из строя шлюпок и конфуза с линимётом наши способы оказания помощи были исчерпаны. Мы реально не знали КАК помочь аварийному лесовозу... Тем временем, на его палубу выбрались отчаянные мужики, и в условиях жёсткой качки стали раскреплять груз. В воду полетели пакеты с лесом, и крен «Пионера» стал понемного выравниваться.

Вот за что я люблю наш народ!? За то, что в критический момент среди нас возникает герой, который совершает подвиг. На юте «Сенежа» стоял матрос Сашка Омельченко, простой деревенский парень, родом из медвежьего угла Белоруссии. Всегда очень спокойный, флегматичный, и очень медлительный. Он совершенно отрешённо стоял, молча наматывал на локоть бросательный конец - линь с грузиком на конце, а потом вдруг подошел на край кормы и с силой бросил его на «Пионер».

Да, для матросов швырять концы при швартовке – это обычное занятие. Но на гораздо меньшее расстояние! И не при той ужасной качке, которая была! Брошенный Сашкой конец попал точно в руки моряков, стоящих на баке лесовоза. И это был уникальный, СНАЙПЕРСКИЙ бросок! Это все равно как стрельба из лука в яблоко на голове. Это был рекордный по дальности и точности бросок. Причем с первой попытки. Больше такого я никогда в жизни не видел. Даже в индийских фильмах до такого трюка еще не додумались.

Вот так простой и скромный белорусский парень решил проблему, над которой мы бились больше часа, и, не побоюсь громких слов, спас экипаж «Пионера Якутии». Наш «Сенеж» отбуксировал лесовоз в одну из тихих бухт на южной оконечности Новой Земли. Ветер и волны там были значительно меньше, чем в Карских Воротах. Там крен был окончательно устранён, главный двигатель заведён, в радиоэфире зазвучали слова благодарности, и наш комсостав убыл на лесовоз с визитом дружбы. Судя по прибывшим обратно телам, визит удался.

А по тихой бухте плавали аккуратные брёвна экспортной лиственницы. Их было очень много. Общую приподнятую атмосферу праздника омрачали только крики боцмана, который не мог равнодушно смотреть на то, как народное добро - драгоценная и благородная древесина - уплывает в Баренцово море. Самой приличной фразой была: «Это ж какую можно было бы баньку построить, мать-перемать!»

Вот так, каждый год, 10 ноября, я и вспоминаю эту историю. Теперь её знаете и вы.

Понятно, что основана она на личных впечатлениях и представляет собой точку зрения с борта "Сенежа". К сожалению, я не знаю подробностей того, что происходило на "Пионере Якутии". Вот что рассказали мне "делегаты", ходившие к "пионерам" в гости - то и пересказал вам (про ошибку механика с балластными насосами да про заглохший двигатель). Наверняка парням с "Пионера" есть что рассказать. Но спустя время (почти 30 лет прошло!) отыскать их крайне сложно. Если сыщется кто - милости прошу к дополнению моего героического рассказа. 

P.S. Спустя год после описанных событий мы стояли у себя на базе в Мурманске. Было время обеда. Сидели мы в столовой экипажа, кушали. И тут вдруг раздался длинный гудок со стороны Кольского Залива. Потом ещё один, и ещё. Побросали мы ложки и прильнули к иллюминаторам. А там, по заливу шёл «Пионер Якутии», семафорил в нашу сторону и гудел персонально для нас. Приветствовал, значит. Это было чертовски приятно! На глазах у боцмана выступили слёзы.

P.S.S. «Пионер Якутии» до сих пор ходит в моря. Правда, у него сейчас другое имя - непонятное и непроизносимое «AMR R». Что сие означает - известно только новым хозяевам из Греции. Порт приписки у бывшего «Пионера» - камбоджийский Пномпень. Из 27-ми его братьев в живых остались только пять. Двое из них ходят под российским флагом – это теплоходы «Иван Рябов» и «Анатолий Торчинов».

Прочитано 7293 раз